Нас уже ждали. Все, кто принял участие в переделке, сидели в конторе, понурив головы. — Здорово, беспокойные сердца, давно не виделись, — с ехидцей проговорил я. Ответом мне было гробовое молчание. Я прошел к своему креслу и уселся в него. Пугач примостился на краю стола и сразу же принялся разминать непонятно откуда взявшуюся сигарету. Я тоже закурил. — Шеф, мы тут ни при чем, — подал голос Князь. — А хто-о… при-и че-ом?! — сквозь зубы процедил я. — Мы все делали, как ты сказал: аккуратненько вели их. Потом Никита позвонил. Я дал ему направление, благо они рядом были… — А Немой откуда взялся? — прервал я рассказ Князя. — Только вы выехали со двора, «хвост» сразу же увязался за вами. Я срочно кинулся к машине, а туг как раз и Немой показался. Ему, видите ли, дома скучно было. Да, так вот, — вернулся он к прерванному рассказу. — Сначала все чин-чинарем было. Я смотрю, и Саныч с Никитой уже сзади пристроились, и тут вдруг эти друзья начинают кренделя выписывать — явно что-то заподозрили. Мы поменялись: теперь Саныч ехал за ними, а мы сзади. И тут… — Князь замолчал и с досадой закачал головой. — Откуда этот «жигуль» взялся, я так и не понял. Только успел увидеть, что из окошек стволы вылезли… Они ехали чуть сзади слева, и я решил их подрезать… — Матросов хренов, — снова вмешался я. — Ты бы им еще окошки грудью прикрыл, благо грудина широкая. — Зачем ты так?.. — в голосе Князя прозвучала обида. — Я правильно все сделал. Когда я их подсек, водила нажал на тормоза и шарахнулся вправо, так что им стрелять неудобно было. Пока они автоматы перекидывали, я уже развернулся и в бочину им въехал. Один из них, правда, успел раз-другой пальнуть и зацепил Немого… Тут мы со всех стволов по ним и врезали… — Князь снова замолчал. — Влад, — заступился за него Никита, — Князь все правильно сделал. Поступи он по-другому, кто знает, чем бы все закончилось. — Умники… мать вашу! — Пугач соскочил со стола и, стряхивая пепел на пол, забегал по комнате. Средь бела дня… в центре Москвы…. они со всех стволов палят. А если б зацепили кого?! — Но ведь не зацепили, — оправдывался Князь. — А кого это волнует?! — Пугач перешел на крик. — Вон у меня на столе бумажка от прокурора: «Найти, арестовать и доложить». Ему плевать, кто первый начал… Тоже детский сад развели… Что мне прикажете докладывать?! «Извините, господин прокурор, это мои друзья, они больше не будут»?.. Ну и компания… То их шефа по убийству ментов разыскивают… Ну и компания собралась, — последнюю фразу Пугач произнес уже более спокойно. Затем он подошел к моему столу, на ходу доставая новую сигарету. Прикурил ее от окурка, который затем небрежно ткнул в пепельницу. Задумался, глядя на тлеющий окурок, потом медленно перевел взгляд на меня. — Мысли-то хоть какие есть на предмет: кто это мог быть? Я кивнул. — Мысли-то есть, а что толку… — Я в сердцах махнул рукой. — Именно что мысли и ничего конкретного. — Ты мне тут кончай словоблудием заниматься, — снова вспылил Пугач. — А то я щас быстренько твоих орлов окольцую и в клетку помещу. Пускай попарятся. Глядишь, тогда сразу мысли в конкретику перейдут. — Ты чего, думаешь, я от тебя скрываю что? — возмутился я. — Именно так и думаю. Тебе соврать что… с горы на велосипеде съехать. — А вот тут ты не прав — велосипедов я не люблю. — Та-ак! — вырвался из глотки Пугача рев. — Все-все, — выставив вперед ладони, поспешил успокоить его я. — Был не прав. — Так-то. — Пугач вновь уселся на стол. — Так что у тебя есть? — Есть описание одного гада… — Я сделал паузу, сам себя мысленно убеждая, что это совпадение. Хотя подсознательно я твердо знал, что ошибки быть не может. — Так вот это описание подходит к одному моему знакомому. Не могу сказать, что хорошему, но разок встречались. — В моей голове пронеслись воспоминания, как я спиной полировал пол в магазине. — Он… как бы это сказать… не то раб, не то телохранитель моего бывшего друга Паши. — Это того, что тебя в Алексеевске подставил? — уточнил Пугач. — Точно, — подтвердил я. — Так, теперь эти пиндосы решили Москву осваивать, — сделал вывод Пугач, а на его лице появилась гримаса, означающая, что Пашеньке и его друзьям сложновато тут придется. — Похоже. — Аг-м-м-м…мы-гу-у… — издал он какие-то неопределенные звуки. Я тем временем продолжал: — Одна беда — у нас на них ничего нет. Пугач хотел было что-то сказать, но в этот момент раздался телефонный звонок. Я снял трубку. — Слушаю. — Здравствуйте, — донесся до меня чей-то голос. — Я корреспондент… — Дальше я слушать не стал и протянул трубку Яше. — Держи, это по твою душу. Ты у нас любишь интервью давать. — Алле-е, — деловым тоном проговорил Яков, приложив трубку к уху. — Да, конечно… Сейчас, правда, у нас очень сложное дело… — Несмотря на то, что у всех было мрачное настроение, по кабинету пробежал смешок. Яша сделал вид, что ничего не услышал, и продолжал: — Но, так и быть, я вырву для вас несколько минут… — Думаю, все пусть расходятся, — перестав слушать Яшин бред, сказал я. — Если это действительно Паша, то очень скоро он будет знать, с чьими людьми столкнулся. А отказать себе в удовольствии оторвать мне голову он не сможет. До утра все равно мало что изменится. Так что давайте все по домам. — Так что, кабинет будет свободен? — отвлек меня от грустных мыслей Яшин голос. — Свободен, свободен, — буркнул я и, закурив, посмотрел на Пугача. — А я еще с девочкой поговорю, может, она еще чего вспомнит… Все. — Я хлопнул ладонью по столу, как бы ставя точку. — Давайте все по домам. Утром встречаемся здесь. Всех свободных от службы тоже сюда. Князь, возьми это на себя. — Хорошо, — ответил он и, попрощавшись, направился к выходу. Немой последовал за ним. — Вы тоже давайте, — обратился я к Никите и Санычу. Те медленно поднялись и, не говоря ни слова, только кивнув головами, ушли. — Ладно, Мироныч, давай и мы с тобой потихонечку тронемся. Если у меня что новенькое появится, я тебе свистну. — Попрощавшись с Яковом, который готовился к встрече с корреспондентом, мы вышли на улицу. — Тебя подбросить? Пугач отрицательно покачал головой. — Не надо. Езжай лучше к своей крале, авось действительно она чего вспомнит. Когда я вошел в квартиру, я ее не узнал. Не скажу, что у меня совсем уж бардак, как обычно у холостяков. Но такого порядка, какой был сейчас, отродясь не бывало. Единственное место, которого не коснулись руки Баси, — мой рабочий стол. Это мне понравилось. На плите что-то кипело, а на столике уже стояли тарелочки с разными вкусностями. Наговорив девушке кучу приятных слов, я пошел в комнату переодеваться. Все вроде бы ничего, но что-то меня мучило. Понятно, появление Паши в Москве заставляло мозги работать с утроенной силой. Но сейчас дело было не в этом — с того момента, как я покинул офис, меня сверлила мысль, что я что-то упустил. Что-то очень важное проскользнуло мимо меня, а я не смог этого уловить. Переодевшись, я, чтобы хоть как-то сбросить напряжение, подошел к висевшему в комнате боксерскому мешку и начал его старательно обрабатывать. Через двадцать минут беспрестанной молотильни мои руки уже не слушались меня. Усталый, я уселся тут же в комнате прямо на пол. Люблю красивых женщин. Но почему-то в большинстве случаев у тех, кто встречался мне, это качество было единственным положительным. В Басе совместилось все… И это была еще одна проблема. Надо ж было такому случиться — я знал ее всего ничего, а втюрился, как сопливый мальчишка. О том, что она больна СПИДом, я не думал. Точнее сказать, думал, но только в том плане, как ей помочь. Внутренне же я был абсолютно спокоен, и меня ее болезнь не пугала. Как это объяснить, я и сам не знал. Я принял душ и пошел на кухню. Интересно, я совсем забыл, что дома не один. Пока я занимался своими делами, Баси словно не было в квартире. — Ну как, привел нервы в порядок? — спросила она, как только я уселся в кресло, и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Можно накрывать? — Она подошла к плите. — Слушай, Бась, ты брось эти свои церемонии: «Можно накрыва-ать?» — передразнил я ее. — Ты еще полотенце через руку перекинь. — В этот момент она повернулась ко мне, и я увидел на ее руке полотенце. Она, глядя на меня, улыбалась. — Нуты, мать, даешь. — Влад, не сердись, у нас в доме так принято было. Так меня воспитали, и мне нравится, что я могу сделать человеку приятное. — А если нарвешься на дебила, который этого не поймет, подумает, что ты перед ним прогибаешься? — Это уже пройденный этап, — сказала она. Был один такой. Но я ведь как кошка: со мной по-хорошему, и я по-хорошему, а если что не так, я и глаза могу выцарапать. За ужином Бася немного рассказывала о себе, я о себе. Когда наступила очередь кофе, я перешел к главной теме и попросил Басю еще раз все хорошенько вспомнить — возможно, нанятый ею детектив что-то еще говорил. Хоть какую-то подробность, хоть что-нибудь, за что я смог бы зацепиться. Но кроме того, что я уже знал, она ничего больше не вспомнила. Я вообще-то не люблю рано ложиться спать, но сегодня решил лечь пораньше, так как следующий день обещал быть напряженным. Бася не позволила мне стелить ей постель, а только попросила разложить диван. Постелила она сама, после чего отправилась в ванную. Пожелав ей спокойной ночи, я улегся и включил телевизор. Сразу поставив таймер выключения на час, я в который раз начал перелопачивать прошедший день с целью определить, что же не дает мне покоя. Я чувствовал: что-то должно произойти. Знать бы что. Задумавшись, я не услышал, когда она вышла из ванной. Увидел я ее только в дверях моей комнаты. — Ничего, что я к тебе? — едва слышно спросила она. — Ничего, — так же тихо ответил я и поймал себя на том, что и сам этого хочу. Бася проскользнула ко мне под одеяло и сильно прижалась ко мне, обхватив меня руками. — Я так давно одна, — прошептала она мне в ухо. Потом немного помолчала. — Тебе не противно?.. А то я уйду… — Нет, — коротко, но достаточно убедительно ответил я. Она прижалась еще сильнее. — Можно, я тебя поласкаю?… Я уже забыла запах мужского тела… Я ничего не ответил, а просто прижал ее к себе. Нет, не из жалости… я тоже ее хотел. Бася нежно скользнула губами по моей груди. Я почувствовал, как мое тело напрягается… Ее ласки были жадными, она сейчас напоминала путника, вышедшего из пустыни и дорвавшегося до воды… Не знаю, что чувствовала она, но меня то вытягивало в струнку, то вдруг мышцы расслаблялись и тело становилось ватным, потом все повторялось сначала… Возбужденное дыхание Баси иногда прерывалось тихим протяжным стоном. Телефонный звонок прозвучал, как всегда, некстати. При других обстоятельствах я бы трубку не снял, но сейчас что-то тревожное было в этом звонке. — Не поднимай, — прошептала она.