– Девочка моя, ты прости, но твоя Алёнка… Она ужасные вещи делала. Мы с твоим папой ни в чём не виноваты, поверь. – Мамуля, ты мне зубы не заговаривай, а скажи толком, что произошло. – Ты знаешь, мы очень сильно переживали, когда Алёнка потерялась, а когда и ты пропала, то совсем нам поплохело. Конечно, мы и не думали поначалу, что это Царёв. – А сейчас что, думаете? – Ты послушай, – мама поджала губы, – факты ведь… Этот следователь, такой обстоятельный мужчина, очень вдумчивый. Он нам подробно изложил детали, и мне стало предельно ясно всё. И папе тоже, кстати. – Следователь Серых? – Да, точно, он. Так и сказал, мол, считайте, потеряли вы зятя. Зря ты за Царёва вышла! И как мы могли проглядеть такое, даже не представляю… И ещё эта история с его первой женой… Просто кошмар. – Прости, но какое отношение?… – Да самое прямое. Когда мы забрали Алёнку, она всё твердила, что с тобой будет так же, как с той пожилой и очень странной женщиной, которую обнаружили в том ужасном месте. Конечно, мы и понятия не имели, о чём она талдычит. Так вот, следователь тогда к нам специально приехал и очень культурно поговорил. Оказалось, он серьёзно подозревает, что тебя могут точно так же удерживать, как этих двоих, ну так же и вышло! И он конкретно думает, что Царёв это и устроил, там такие убедительные подробности вскрылись… Федора, ты не должна себя обманывать. Это такая дурная кровь. Лучше держаться от них подальше. – То есть из-за того, что подозревают моего мужа, ты решила на всякий случай прогнать его дочь? Так? – Нет, ты всё неправильно поняла! – мама всплеснула руками. – Мы с папой тогда поговорили и решили, что девочка не виновата, конечно. Но она… Она заметила, что мы не очень-то верим в её отца, и ужасно рассердилась. Она так страшно кричала! Мы пытались её успокоить, но куда там! Алёнка начала обвинять тебя, представляешь? Говорила, что ты монстр какой-то, а мы, мол, даже и не догадываемся, с кем жили и кого воспитывали. И что её отец здесь ни при чём, а это всё ты! – мама бросила на меня возмущенный взгляд, заодно проверяя реакцию. – И что вы подумали? – А что мы могли подумать? Что Алёнка в расстроенных чувствах и мелет всякую чушь, чтобы оправдать своего отца. Она же ребёнок. Тогда она совсем рассвирепела и сказала, что докажет нам, что монстры существуют… И она замолчала и так зло посмотрела на твоего папу, а он упал и никак не мог встать. – Мама, что же ты сразу не сказала? Как он? – Да вот так, Федора. Не ходит. Его уж обследовали со всех сторон, но пока ничего не находят. Не знают, короче говоря, что и думать. Только он всё сидит и сидит… – мама затряслась и заплакала. – Ну всё, мамуля, всё… – я крепко обняла её и погладила по плечу. – Потом она плакала и извинялась, но мы просто не смогли, ты понимаешь? Просто не смогли. Не знаю, что это было, но тебе точно не место в их семейке, Федора. Я даже думаю, что тебе вообще не следует забирать её. Сама посуди, они же тебе, по сути, чужие люди. – Так же, как и я вам, мам? Я же тоже приёмная, ты не забыла? – Ты – совсем другое дело! Ты же нормальная! – это прозвучало, как оплеуха. Знала бы она, с кем сейчас разговаривает… Небось тоже вспомнила бы про плохую наследственность. – Ладно, мам. Я поняла. Давай-ка мы с тобой сейчас возьмём, и поедем к папе. Он дома? – Да, конечно! Где ещё быть? Он очень хотел увидеться с тобой, да не смог приехать, сама понимаешь. Можешь у нас остаться, если захочешь. Папа явно стыдился своего нового, откровенно незавидного положения. Он неловко обнял меня, чуть приподнявшись в кресле, но глаза прятал – слишком отчётливо проступало в них чувство вины. – Папа, ты ни в чём не виноват. Уж кто-кто, но точно не ты. – Федора, я даже не за нас с мамой переживаю, мы-то прорвёмся, куда денемся. За тебя волнуюсь! – тут папа посмотрел неожиданно прямо и уверенно. – Не знаю, что это было, да и не верю я в такие штуки, но… Очевидно одно, твоя падчерица опасна. Ты же это понимаешь, надеюсь? Понятия не имею, как это работает, да и не хочу особо вникать, но тебе следует полностью исключить этих людей из своей жизни. Сам Царёв ведь тоже удивил, мягко говоря, а она же его родная дочь. И не надо пытаться быть слишком хорошей, это получится за твой счёт. В конце концов, важна только ты сама, вот и делай выводы. Ты молодая, ещё найдёшь себе мужа, и дети будут… А это забудешь, как страшный сон. Никто тебя не осудит. А если и осудит, то не слушай их, легко быть добреньким за счёт других. – Пап… Ты вроде бы прав в теории, но давай пока не будем пороть горячку. Уже вон до чего дошло, ты заболел, она в детдоме. С Алёнкой я разберусь, конечно. И она так больше не будет, это я тебе гарантирую. И с ногами твоими тоже решим вопрос, обещаю. Дай мне время. – Разберёшься? Как? Что за ерунду ты говоришь? – Просто поверь мне. Мама, слушавшая разговор очень внимательно, помрачнела лицом и энергично покачала головой, но папа даже не обратил внимания на выдаваемые ею знаки. – То есть ты хочешь сказать, что сможешь вылечить меня? – несмотря на декларируемый скепсис, в его голосе отчётливо повеяло надеждой на чудо. – Да, папа. Обязательно. – Ну, знаешь ли! Выходит, ты разбираешься в этих делах? – мама чуть не задохнулась от возмущения. – Может быть, с самого начала была в курсе? И нам не сказала? Папа попытался дотронуться до её руки, чтобы осадить приступ гнева, но мамулю уже понесло. Уверена, что как минимум о половине сказанного она пожалела уже через полчаса, но я не стала дожидаться. Клюнула в лоб отца, тихонько шепнула ему, что всё будет хорошо, быстро договорилась насчёт такси и ключей и поехала домой, в пустую квартиру. Без домочадцев ощущение уюта растаяло напрочь, и ни тёплая ванна, ни чай, ни привычная постель не могли заслонить немой укор окружающих предметов – ты здесь, а мы – там. Я до самой ночи бродила по комнатам, пытаясь придумать, что теперь делать. И ещё только тут окончательно дошло, что вряд ли скоро решусь высунуть нос наружу – а вдруг Волковы караулят меня в подъезде? Свобода пока весьма относительная выходит, хотя цепей на ногах нет. К счастью, на следующий день приехал Серых, и я быстро организовала доставку продуктов на дом – когда дома полиция, оно как-то спокойнее, курьера встречать. Сам Серых отнёсся к предосторожностям с пониманием и заверил, что приложит все усилия, чтобы скорее закрыть вопрос. Вот только новости оказались не очень – никаких братьев Волковых официально не существовало. Та самая студия, где мы встречались с Ваней и Машей, принадлежала совершенно посторонним людям и сдавалась посуточно. Пробили даже деканат Машкиного универа – ничего. Студента с таким именем в те годы точно не было. – Но вы же говорили, что интересуетесь братьями? Значит, знаете их? – Скорее, есть наводки на очень сомнительный бизнес, но я никогда не видел их лично, просто слухи ходят уж больно нехорошие. – А как же ваш разговор в студии? Ваня рассказывал, как вы приезжали и подробно его допрашивали. – Серьёзно, так и сказал? Боюсь, это не совсем правда. Студию по указанному адресу я проверял, но никакого Ваню Волкова не обнаружил. По всему выходило, что придётся крепко наступить на горло собственной совести, но папу буду спасать, без вариантов. И если саднящее чувство вины за то, как вышло с той несчастной девчонкой, почти можно было перетерпеть и не обращать внимания, то с папой я не раздумывала вовсе – конечно, сделаю что угодно, а как иначе? Но сперва заберу Алёнку, хватит ей в детдоме сидеть, обвиняя себя. Охранник вскочил, едва завидев меня – Зинаида Ивановна просила непременно зайти к ней. Дверь директорского кабинета была слегка приоткрыта, так что она точно слышала наши шаги, но не шелохнулась, когда мы вошли. С минуту или около того она внимательно изучала толстенный фолиант с потрескавшимся переплётом – бьюсь об заклад, ему тыщу лет, не меньше, и веет чем-то откровенно зловещим. Подлинный аксессуар старой ведьмы, только очки с современной и явно дорогой оправой портят всё впечатление. Зинаида Ивановна наконец соизволила нас заметить и жестом указала охраннику, что он может быть свободен. Сочетание жалости и недовольства в её взгляде уязвило меня, тут же превратив в школьницу у доски, позорно не выучившую урок. Она всегда знала, как и чем зацепить за живое. – Ну что, Федора, ты всё-таки позволила оборотням себя поймать? Должна сказать, я несколько разочарована, хотя этого вполне можно было ожидать. Ты ещё слишком слабая. – И это всё? Ни вопросов, что случилось, или как я пережила заточение? – Мне не нужно спрашивать, чтобы видеть, дорогая. Лучше скажи, как ты сбежала, мне любопытно. Личности оборотней её ни капли не заинтересовали, она лишь хрипло посмеялась, поняв, как именно я обвела вокруг пальца Ваню. – Ох уж этот мальчишка, всегда такой пылкий и глупый. Вы с ним похожи. – Смотрю, вы отлично знакомы? Может быть, поделитесь, что это за существа? А главное, как их отвадить. – Полегче, полегче. Некоторые вещи лучше не знать, целее будешь. Лучше решай свои личные вопросы. Ты же за Алёнкой приехала? Весьма похвально, вот и забирай её. Она уж вся извелась. – Да вы издеваетесь? Думаете, меня можно кормить жалкими обрывками бессмысленных слов? – А у тебя выбор-то есть? Я с трудом подавила порыв гнева и скрестила руки на груди. – Тогда что вы хотели от меня? Показать своё превосходство, что ли? Ну я рада за вас. – Не обижайся, Федора. На самом деле я о тебе беспокоюсь. – А Царёв? Скажите хотя бы, он имеет к этому отношение? – Со своим мужем, будь любезна, разбирайся сама. Тут я тебе точно не нянька. И постарайся больше не связываться с оборотнями. – А как это сделать, вы мне не объясните, конечно? – Оборотни тебя не тронут, поверь, если сама не будешь к ним лезть. Всё просто. Я медленно встала, со стыдом понимая, что лицо моё пылает. Зинаида Ивановна внимательно посмотрела поверх очков и покачала головой. – Говорю же, пылкая и глупая. Иди уже, займись Алёнкой. А зла на меня не держи, потом ещё спасибо скажешь. Постаралась, как могла, успокоиться перед встречей с Алёнкой, но это было излишне – она метнулась навстречу и крепко прижалась ко мне, спрятав лицо в колючий свитер, словно опасалась, что исчезну, если ослабить хватку. А она похудела и подросла. Глаза смотрели недоверчиво и почти враждебно – наконец отпустив меня, она даже чуть отодвинулась. – Долго тебя не было, – не иначе, обвинительный вердикт без малейшего шанса на оправдание. – Я пришла за тобой, как только освободилась, – потянулась поправить её всклокоченные волосы, но Алёнка упрямо дёрнула головой, отстраняясь. Её зачем-то подстригли покороче, и причёска сильно пострадала от встречи с моим свитером и мокрыми от слёз щеками. – Тебе не говорили, что случилось? – Тебя тоже забрали злые оборотни, знаю. Но почему ты не сбежала раньше? Мне тут не нравится. Я хочу домой. – Ну так поехали?