Около школы она появлялась целых три раза за последний месяц – именно столько хранятся записи с камер. Женщина, похожая на Елену Царёву, неторопливо подходила к забору и какое-то время смотрела издалека, как Алёнка занимается физкультурой или по случаю хорошей погоды гуляет на большой перемене в школьном дворе. Самое странное тут другое – её смело можно было бы назвать невидимкой для систем видеонаблюдения, потому что она умудрялась избегать любой возможности попасть на камеру, всегда двигаясь точно за пределами зон охвата. К счастью, по периметру школы таких мест и вовсе не нашлось, но проблема в том, что чуть дальше слепых пятен – хоть отбавляй. Следователь Серых уверил, что фотографию Елены Царёвой теперь получит каждый полицейский в Москве и области, так что надо запастись терпением и подождать – её найдут. Волонтёры тоже действовали, вооружившись двойным портретом – матери и дочери. Сразу вспомнила пропавшую Красную шапочку – распечатанные объявления в парке давно уже оборвали дворники или рекламщики, уступив место всё новым и новым, а разве это хоть как-то помогло родителям? Директору детского дома я позвонила ещё раньше, чем в полицию, но Зинаида Ивановна лишь сдержанно поохала и обещала дать знать, если что, но Алёнки у них нет. И я знала, что она не врёт. Самое трудное оказалось сидеть дома и просто ждать новостей, ничего не делая. Каждый звонок цеплял, как выстрел – зато ведь в первые мгновения можно даже было надеяться на чудо, которое не случалось. Царёву постоянно кто-то названивал. Он жадно хватал трубку, а потом смущенно отворачивался, стараясь не смотреть на меня, и поскорее уходил в другую комнату. Потом возвращался с крайне виноватым видом и рассказывал, что бизнес трещит по швам и он обязан что-то делать. Мне было всё равно. Через пару дней Серых неожиданно приехал, и по его напряжённому лицу стало ясно – хорошего не жди. Так и вышло. Один из жильцов ещё только заселяемой новостройки в Чертаново опознал женщину на фотографии – сталкивался пару раз в подъезде, а там толком никто не живёт, сплошные ремонты, так что он обратил внимание на хорошо одетую даму. Даже этаж запомнил. Запросив у застройщика данные, следователь выяснил, что ключи там выданы только владельцу крохотной однушки, где-то месяца три назад. Его тут же взяли в оборот, и тот испуганно сознался, что недавно сдал драгоценные метры рядом с метро какой-то красивой девушке. И он ну никак не может объяснить, почему решительно ничего о ней не знает, кроме имени – Снежана. Очень удивлялся и сокрушался, как же так вышло. Оперативники приехали на точку и нашли практически пустую квартиру, из мебели только кровать. Плита, санузел, холодильник. И всё. Нет, ещё одинокая табуретка. Камера у ближайшего магазина два дня назад зафиксировала плохо различимую фигуру в просторной одежде с капюшоном и девочку, по всем приметам совпадающую с Алёнкой. Выглядело это совсем уж нехорошо, и Серых предлагал проверить, а на месте ли тело. Он спрашивал разрешение бывшего мужа, хотя это скорее формальность – просто так будет намного быстрее. Ещё следователь захотел узнать как можно больше о прошлом Елены – кто родители, где работала и училась, старые фотографии. Царёв сходил в кабинет и торопливо вернулся с планшетом, на который были закачаны их совместные поездки. – А бумажные альбомы есть? Может быть, детские фото? – Серых внимательно всматривался в слегка растерянного Царёва. – Нет, ничего такого у неё не было. – А где она жила, когда вы познакомились? Чем занималась? Царёв вытер со лба испарину. – Вы знаете, я только сейчас это понял. Я вообще ничего не знаю о её прошлой жизни. – Но родители-то должны быть? – Конечно, должны быть. Обязательно. Но Лена меня с ними не познакомила. Говорила, что лучше не надо. – И вас это не удивило? – Нет. Я сам сирота, так что это не показалось мне странным. Мало ли, что бывает. Тело так и не нашли. Что бы с ней ни случилось, она всё ещё где-то здесь. Узнав новости про первую жену Царёва, мои родители были настолько неприятно поражены, что перестали звонить каждый час с вопросом, не нашли ли уже их внучку, а до этого еле-еле удавалось отговаривать их приезжать к нам каждый день, чтобы поддержать морально. Похоже, ранее обожаемый ими зять умудрился одним махом растратить львиную часть своей привлекательности и даже оказаться виноватым. Сам же Царёв собрался-таки съездить в офис, чтобы попробовать прикрыть лавиной обрушившиеся на него неприятности – он усиленно прятал глаза, а я не могла разобрать, всё из-за того, что где-то там ждёт заскучавшая Зоя Олушкина, или просто стыд, что в такую минуту он думает о делах. Звонок Вани Волкова меня не удивил – он признался, что взял мой номер у Машки, и попросил пересечься вот прямо сейчас. Сказал, что ждёт у подъезда. Я быстро набросила куртку прямо на домашнюю одежду, переобулась и спустилась вниз. Ваня выглядел очень встревоженным. Он нервно схватил меня за руку и сделал знак молча следовать за ним, и через несколько минут мы оказались около изрядно перепачканного микроавтобуса. Ваня дёрнул пассажирскую дверь, как-то суетливо залез внутрь и плюхнулся на сиденье. Рядом лежала большая кожаная папка, и по торчащим уголкам я сразу догадалась, что это те самые акварели. – Давай поговорим? – Ваня посмотрел умоляюще. – Ну давай. А с чего такая секретность? За нами кто-то следит? – я села напротив. – Не знаю. Это так, на всякий случай, – Ваня захлопнул дверь с громким хлопком и повернулся ко мне. – Ты просто обязана кое-что узнать. Мой брат, тот самый, который подарил мне эти дурацкие рисунки… После того, как вы с Машей ушли, он приехал и мы слегка повздорили. Короче говоря, он психанул и забрал их обратно. Я и понятия не имел… – Ваня взъерошил свои уже растрепанные волосы. – А потом пришёл следователь и показал те фотографии. Вот тогда я и сообразил, кого ты имела ввиду. И правда, они ужасно похожи. Как я понял, это бывшая твоего мужа и ещё их общая дочь? – Видимо, да. Их ищут. Получается, они знакомы? – Нет, в том-то и дело! – А следователь очень вами интересовался, кстати. Тобой и братьями. Чем вы его так привлекли, охотой за чудищами, что ли? – Серьёзно? Вот чёрт! Но ты должна знать, мой брат здесь ни при чём! – Но при этом он увлечённо коллекционирует её портреты? – Сильно сомневаюсь. Он купил их совершенно случайно, даже не у художника, а на какой-то барахолке в Европе, где торгуют всяким старьём. Помню, как он хвалился, что жутко дёшево вышло, а ведь работы-то классные. Ты же понимаешь, что это вряд ли может быть та самая тётка? – Ага. И их совершенно случайно убрали подальше как раз перед визитом следователя? Интересно получается, – я не хотела его дразнить, даже не имела ввиду ничего такого, просто заметила, как странно совпало. Ваня хотел что-то добавить, но неожиданно отпрянул назад и испуганно посмотрел куда-то за мою спину. Инстинктивно я пригнулась и повернула голову, но в глазах резко потемнело. Очнулась от ощущения, что кружусь на карусели на огромной скорости. Вокруг – абсолютная темнота, а ещё зверски затекли лодыжки. Я лежу на чём-то мягком, а сверху флисовый плед, пахнущий освежителем для белья. Попыталась привстать, но ноги зацепились за что-то. Скинула плед и нащупала на лодыжках широкие ремни с кольцами и цепями, уходящими прочь. Проверила карманы – телефона нет. Постаралась не дышать и прислушаться – что вокруг? Темнота действовала угнетающе, зато где-то далеко присутствовал слабый городской гул – бесконечный поток людей и машин. Пошарив руками и чуть не сломав ногти, определила, что матрас лежит на холодном бетонном полу, а ничего больше поблизости нет, кроме пластиковой бутылки с водой – решила пока не пить, мало ли что туда подмешали. Надо было с чего-то начинать, и я аккуратно двинулась вдоль цепи, соединяющий обе мои ноги. Цепь неприятно лязгала, пока я перебирала массивные звенья ладонями, а от лобового столкновения со стеной меня спасло только то, что цепь вдруг устремилась наверх и закончилась огромным металлическим крюком, вбитым на высоте около полуметра. Длина цепи – метра четыре, а единственная обнаруженная стена простиралась дальше, чем я могла дотянуться. Зато я обнаружила некое подобие санузла, хотя вода в кране была только холодная. Попробовала кричать, и по получившемуся эху сразу поняла, что нахожусь в огромном помещении. Может быть, будущий склад или цех, судя по обилию строительной пыли. Ответа на мои душераздирающие призывы так не последовало, а когда я жадно допила последние капли из бутылки и задумалась, не пора ли переходить на воду из-под крана, неожиданно включили свет. Это был похоже на обычный спортивный зал, только без окон. В стене напротив приоткрылась дверь, и вошёл молодой мужчина в элегантном тёмно-сером костюме и лёгком пальто. Он приблизился и сел на один из двух стульев, до которых я точно не смогла бы достать, и чуть сморщился, когда увидел, что носки ботинок чуть-чуть запылились. Красивое и холёное лицо, сразу захотелось слегка подпортить. Освещение слабое, но я уловила большое сходство с Ваней Волковым. Вот он, знаменитый брат, как и обещали. Один из трёх. Наверное, главный. – Ну, здравствуй, Федора. Как ты себя чувствуешь? – и голос такой мягкий, выразительный. Эффектный баритон. – А ты как думаешь, джентльмен недоделанный? – Я дам тебе воду, еду и всё необходимое, если мы с тобой договоримся. – О чём? О том, что я с тобой сделаю после? Ты точно не ту девушку выбрал, мальчик, – попробовала мысленно прикоснуться к его сознанию, чтобы выдернуть сильные чувства и ими же оглушить, но это было, как сжимать камень голыми руками. Его лицо на мгновение стало насмешливым. – А ты сильная ведунья. Я очень рад, – улыбнулся. – Кстати, меня зовут Николай Волков. Можешь звать меня Колей, если хочешь. Думаю, мы с тобой довольно близко познакомимся, так что давай сходу создадим хорошую дружескую обстановку. – Чего тебе надо? – Погоди, это потом. Сначала я объясню тебе, какие у меня козыри. Во-первых, у меня Алёна, – он достал телефон и показал фото. Алёнка сидела, прикованная, на похожем матрасе, только замызганном, и испуганно смотрела в камеру. Вокруг – один бетон. Как я уже заметила, мой матрас явно был новым, а в остальном – то же самое. – А ты совсем злобный тип, как я посмотрю. Знаешь хоть, что это не моя дочь? – Прекрасно знаю. А ещё я знаю, что мало какая мать так привязана к своему ребёнку, как ты к ней, так что эту тему мы сразу закроем, не развивая. Но это не всё. Ещё только от тебя сейчас зависит хрупкое здоровье твоего супруга и твоих родителей. Надеюсь, о них ты тоже беспокоишься, как примерная жена и дочь. – А что с Еленой? О ней что-то забыли. Она с вами? Или о ней тоже я должна беспокоиться? Начинаю волноваться, за кого вы меня считаете. Николай чуть нахмурил брови. – Мы сделаем так. Я вернусь попозже, когда у тебя настроение будет получше. Он оставил мне воду и немного еды и ушёл. На этот раз свет остался включённым. Дверь распахнулась, и в зал одну за другой завезли две каталки. Кто из них донор, я догадалась сразу. Женщина слева – того самого возраста, когда увядающая красота уходит стремительно, как песок сквозь пальцы. Из-под покрывала виднелась слишком худая и вялая рука: безупречный маникюр и предательски кричащий всю правду о своей хозяйке участок кожи на запястье и тыльной стороны ладони. Видела такое уже множество раз – у неё не было ничего, что искренне захотели бы другие люди с большими деньгами. Скорее всего, теперь она будет тут частым гостем. Насколько хватит средств. Донором была другая, конечно. Молодая, полная силы и кое-чего ещё, что видно только таким, как я. Обе спали – так делалось всегда, чтобы гарантировать секретность лаборатории. Нового хозяина обязательно погружали в недолгий сон, обещая волшебное пробуждение – убедиться в обладании новым и щедро оплаченным качеством можно было немедленно. Осечек не случалось. Во всяком случае, на моей памяти. Донору приходилось не так сладко – они даже и не подозревали, по какой причине не могут вспомнить пару-тройку часов. Возможно, всё проворачивали, пока те спали или неудачно перебрали лишнего на вечеринке. Николай почти неслышно буркнул приветствие – он привык к моей неизменной враждебности и давно бросил попытки мягкого убеждения, довольствуясь тем, что я делала то, что они хотели. Осторожно пододвинув девушку поближе, чтобы я оценила улов, он замер в ожидании. Ну что же, посмотрим, что у нас тут. Ага, понятно. Совсем недавно она прихватила у кого-то превосходный цвет лица в комплекте со свежим румянцем – такие вещи быстро устаревают и нуждаются в регулярном обновлении, но на несколько дней или даже неделю вполне можно рассчитывать. А ещё она украла немного бодрости – это самый ходовой товар. Алёнка редко интересовалась подобным в силу своей юности, когда желание жить на всю катушку даётся даром, а вот чудища постарше никогда не упускают возможности подзарядиться за счёт других.