Барби лишь на два года моложе меня, но если судить по интонации, с какой она произнесла "в твоем возрасте", то можно было подумать, что меня выпустили на денек из дома для престарелых. Сомнений быть не могло: у Барби вновь началось обострение "синдрома питбуля". Усилием воли я не позволила глазам сузиться в щелки и выдавила сквозь зубы: — Спасибо за добрый совет. Барби обернулась к Матиасу. — Скайлер такая милая. Не беспокоитесь, она всем твердит, что даже не была знакома с вашим папашей. У меня перехватило дыхание. Видимо, старая поговорка не лжет: с такой подругой мне не нужны враги. — Барби… — Меня так и подмывало со всей прямотой заявить, как я ценю ее поддержку. Но тут вмешался Матиас. Он не сводил зеленых глаз с лица Барби. Она же упивалась его безраздельным вниманием. — Мисс Ландерган, — начал Матиас, — значит, вы видели моего отца и… — На самом деле миссис Ландерган, — перебила Барби. — Но я уже не замужем, — томно добавила она и захлопала ресницами, призывая собеседника уделить особое внимание этому обстоятельству. Старания пропали даром. Матиас коротко кивнул и вернулся к тому, с чего начал: — Я хотел узнать, вы когда-нибудь… — Зовите меня просто Барби, — опять перебила его моя бывшая подруга. Нет, всякому терпению приходит конец. Если Барби немедленно не повторит Матиасу того, что она говорила мне раньше, я вырву ее платиновые волосы с черными корешками все до единого! — Хорошо, Барби, — ровным тоном продолжил Матиас. Он мог бы зарабатывать, давая уроки выдержки. — Так вы когда-нибудь видели моего отца и Скайлер вместе? Барби четыре раза хлопнула ресницами — я подсчитала. — В общем, нет, Матиас. Не могу сказать, что я их видела вместе. — Одновременно с астмой к Барби вернулась и мстительность. — Никогда? — настаивал Матиас. — Никогда-а, — выдохнула моя коллега. — Я же говорила, вам не о чем беспокоиться. Ваш папа умел соблюдать приличия. Я глянула на Матиаса. Не может же он не понимать, что это всего лишь точка зрения Барби. А суть дела заключается в том, что она никогда не видела меня с его отцом. Однако Барби не желала допустить, чтобы Матиас отвлекался на посторонние предметы. Она медленно встала со стула и всем телом подалась вперед. Грудь в глубоком декольте опасно вздыбилась, словно где-то внутри происходило землетрясение. — Знаете, Матиас, я не похожа на Скайлер. Я предпочитаю мужчин много моложе. На этом ей стоило бы закончить. Матиас наверняка понял намек. Да и как не понять: думаю, шоферы-дальнобойщики излагают свои намерения случайным попутчицам в более тонких выражениях. Но Барби жаждала развеять сомнения Матиаса, если таковые еще оставались. Она не спеша окинула взглядом его линялые джинсы, широкие плечи и наконец остановилась на лице. — Честно говоря, я предпочитаю мужчин вашего возраста. Потрясающее откровение! А мы и не догадывались. Однако у Матиаса не захватило дух, и, похоже, он даже не заметил симптомов землетрясения. — Если вы никогда не видели их вместе, — произнес он, — то почему настолько уверены, что Скайлер и мой отец… У Барби, как ни странно, хватило ума догадаться, куда клонит Матиас. Она ответила, не дослушав вопрос. — Ну конечно, они встречались, глупенький, — заявила она, накручивая платиновую кудряшку на палец. — Иначе разве он оставил бы ей столько денег? Круг замкнулся, подумалось мне. Матиас посмотрел на собеседницу так, словно до него вдруг дошло, что Барби, вероятно, никогда не примут в клуб интеллектуалов. — Спасибо за помощь, — поблагодарил он и повернулся, чтобы уйти. Барби немного скисла. — О, значит, вы прощаетесь с нами. — И хотя моя бывшая подруга теперь разговаривала с его спиной, ее это нисколько не обескуражило. Она торопливо добавила: — У меня через десять минут деловая встреча в Бекли-Вудз. Думаю, мне тоже пора уходить… "Пора" — это было мягко сказано. Бекли-Вудз находится на востоке Луисвиля. Да так далеко на востоке, что этот район называется не городом, а пригородом. Если бы даже Барби нарушила все ограничения скорости, за десять минут ей ни за что не добраться до Бекли-Вудз. Очевидно, она решила, что, выбирая между флиртом с Матиасом Кроссом и таким пустяком, как деловая встреча, следует однозначно выбрать флирт. Когда Барби завязала беседу со спиной Матиаса, тот вежливо обернулся. И очень вовремя, потому что Барби как раз протягивала ему свою визитную карточку. — Вот, возьмите… на случай, если вам что-нибудь понадобится. — Приступ астмы становился все тяжелее. Я могла быть уверенной: речь не шла о продаже особняка Кроссов. — Мой домашний телефон тоже указан… Похоже, зря я приплела шоферов-дальнобойщиков: по части деликатности их даже сравнивать с Барби нельзя, а то ребята могут обидеться. Вложив карточку в руку Матиаса, она помахала ему пальчиками, очевидно полагая, что жест получился очень соблазнительным. — Да скорой встречи… надеюсь. Это игривое прощание показалось мне довольно глупым, но поскольку Барби махала не мне, то мое мнение не считалось. Матиас в ответ не помахал. Но улыбнулся. То ли потому, что Барби наконец проняла его, то ли потому, что едва сдерживался, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Когда мы покинули Барби, я снова повела себя как последняя идиотка. — Послушайте, хватит. Отдайте фотографию. Она моя, — твердила я, пока Матиас решительным шагом удалялся от стола Барби, оглядывая комнату. Я шла следом, пытаясь вырвать снимок из его рук. На Матиаса мои действия произвели впечатление не большее, чем жужжание надоедливого комара, — он даже не посмотрел в мою сторону. — Где еще одна женщина, что была здесь? — осведомился он. — Что?! — возмутилась я. — Вы всем подряд собираетесь демонстрировать мою фотографию?! Матиас не удостоил меня ответом. Заметив Шарлотту, он прямиком двинулся к ней. С девяти утра до пяти вечера Джарвис держит входную дверь в агентство нараспашку. От буйства стихии нас защищает только застекленная створка — хлипкая и болтающаяся на петлях. В хорошую погоду жаловаться не приходится. Но в холод или в жару закрытая входная дверь могла бы помешать агентству превращаться в холодильник или в печку соответственно. Однако если кто-нибудь в один из таких холодильно-печных дней прикроет наружную дверь, Джарвис обязательно распахнет ее вновь. Думаю, Джарвис опасается, как бы закрытый вход не спугнул потенциальных клиентов, и облегчает задачу тем, кому протянуть руку и нажать на дверную ручку кажется непосильным трудом. Сквозь стекло внутренней двери Шарлотта Аккерсен просматривалась замечательно. Невысокая и стройная, она стояла на улице, вглядываясь в Тейлорсвиль-роуд, очевидно поджидая кого-то. На ней были белые узенькие брючки, черные туфли на низком каблуке, розовый джемпер и кружевная белая блузка. Светлые волосы до плеч распущены и перехвачены розовой лентой, чтобы не падали на глаза. На мой взгляд, повзрослевшая Алиса из Страны Чудес, отправляясь на службу, оделась бы точно так же. Я знала, кого ждет Шарлотта, она не делала из этого секрета. Но если бы даже Шарлотте вздумалось скрытничать, то догадаться труда не составляло. Она поджидала своего мужа, Леонарда. По крайней мере, Леонард все еще назывался ее мужем. Пять месяцев назад они расстались. По словам Шарлотты, они давно бы развелись, если бы за две недели до того, как разъехаться, Аккерсены не перебрались с фермы в Индиане в Луисвиль. Переезд отсрочил развод, потому что Шарлотта не могла подать бумаги в суд, пока не станет полноправным жителем Кентукки. А на это требуется полгода. Шарлотта уверяла, что в ту же секунду, как обретет все права, она тут же рванет в юридическую контору разводиться. Честно говоря, я сомневаюсь. Говорят, любовь все стерпит. Так вот, развод, по-моему, позволяет не терпеть рядом жалкого сукиного сына, за исключением тех случаев, когда ему вздумается навестить детей. Но что означает развод для Шарлотты, мне не совсем ясно. Сейчас она виделась с Леонардом чаще, чем когда они были женаты. Мало того, сегодня утром Шарлотта чуть ли не сияла от счастья, рассказывая мне, что Леонард собирается отвезти ее в дорожную полицию за новыми водительскими правами. Заведение, где получают водительские права, находится в пяти милях от агентства. Тем не менее Леонард намерен лично сопроводить туда Шарлотту. "Леонард старается мне помогать", — пояснила Шарлотта. Голосок у нее очень тонкий, так пищат кроткие нежные мышки в мультиках. Поначалу я думала, что она придуривается, но за пять месяцев, что мы знакомы, голос не изменился. Следовательно, он такой от природы. Да и зачем взрослому человеку подражать мышонку? "Леонард хочет убедиться, что все в порядке", — добавила Шарлотта. Я промолчала, но про себя подумала: "А что может быть не в порядке?" Нынешние права Шарлотты пока не просрочены, и ей не придется сдавать экзамен на вождение. Всего лишь постоит несколько минут в очереди, ответит на вопросы и проверит зрение. И дело с концом. Или Леонард опасается, как бы какой-нибудь полицейский, пережарившийся на солнце, не затеял стрельбу? Видимо, мысли эти как-то отразились на моем лице, потому что Шарлотта пискнула слегка обиженным тоном: "Просто Леонард беспокоится обо мне". Тут я окончательно лишилась дара речи. Похоже, Шарлотте и в голову не приходит, что большинство женщин вовсе не нуждаются в группе поддержки, когда отправляются возобновлять водительские права. Да и зачем ей вообще новые права? Ведь Леонард всегда готов отвезти ее куда угодно. Леонард не только исполнял обязанности шофера, но и дарил Шарлотте цветы дважды в неделю, звонил по нескольку раз на дню и посылал по почте симпатичные безделушки. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы уразуметь: Леонард из кожи вон лезет, чтобы вернуть Шарлотту. Хотя, на мой взгляд, он поздновато опомнился. Как рассказывала Шарлотта, пока они были вместе, Леонард категорически запрещал ей устраиваться на работу. Мало того, не позволял жене даже надомничать. — Но дети пошли в школу, и я стала скучать одна дома, — говорила Шарлотта. — К тому же я никогда прежде не работала. Замуж за Леонарда я вышла сразу после Школы и чувствовала, что мне пора окунуться в жизнь. "Давно пора" — таково было мое мнение, не высказанное вслух. Шарлотта нашла себе адвоката и повела речь о разводе. Когда Леонард, по ее настоянию, собрал вещички и съехал, он вдруг, как ни странно, стал другим человеком. Счел себя обязанным платить за обучение Шарлотты на курсах риэлторов, оборудовал ей домашний кабинет, снабдив его письменным столом, компьютером, автоответчиком, калькулятором, факсом, — да практически всем, что Шарлотте могло понадобиться в ее новой профессии. Леонард явно пытался доказать жене, что теперь он другой человек. Добрый. Заботливый. Всегда готовый прийти на помощь. Не Леонард, а мать Тереза. О новом, усовершенствованном Леонарде я узнала — хотите верьте, хотите нет — от него самого. Он не раз звонил мне на работу, чтобы выяснить, не смягчилось ли сердце Шарлотты. Леонард был толковым строительным подрядчиком, его бизнес процветал, но вел он себя, как смущенный подросток, который мечтает, чтобы самая красивая девочка в классе пошла с ним в кино. Даже просил замолвить за него словечко. На мой взгляд, в словечке не было необходимости. Шарлотта рано или поздно все равно к нему вернется. Но я Леонарду об этом не скажу. Хотя бы потому, что если он узнает, что битва выиграна, то может перестать покупать Шарлотте подарки, а я не хочу портить ей удовольствие.