Явился на похороны и дядюшка. После того как гроб отнесли в каменный королевский склеп, я вызвала родственника на разговор, и тот попытался встать передо мной на колени, клятвенно уверяя, что не знал ни о готовящемся ритуале, ни о том, что матушка была в плену. Я ему не поверила, но доказательств против него у меня не было, так что отослала его восвояси, пригрозив, что за ним будут неотлучно наблюдать, и если он ввяжется в какие-нибудь интриги или кому-то навредит, то отправится прямиком в тюрьму, где и окончит свои дни. А позже, когда придворные угощались поминальным обедом, приехала матушка. Ее привез господин Ветцель, в котором я, даже зная правду, упорно продолжала видеть провинциального дворянина и доброго друга нашей семьи. Когда я наконец-то смогла обнять родительницу, слезы хлынули у меня из глаз – так я за нее переволновалась и соскучилась. – Ты совсем взрослая стала… – проговорила она, близоруко вглядываясь в мое лицо. – Вот уже и замуж вышла… Еще немного, и сделаешь меня бабушкой… Ох, Эрмина… Моя девочка, как же мне было за тебя страшно… – Все хорошо, мама, – утешала я ее, прижимаясь к теплой материнской груди под жесткой тканью накрахмаленного платья. – Теперь все будет хорошо… Обещаю тебе, мы больше никогда не расстанемся. Глава 94 Вечером, вволю наговорившись с матушкой, я снова осталась наедине с Домиником, но уж теперь-то не собиралась давать ему заснуть до тех пор, пока не расскажет, когда же он узнал о том, кто я на самом деле. Как узнал, я уже поняла – от господина Ветцеля. Кто бы мог подумать, что этот благообразный немолодой мужчина – элхорнский шпион? – Так он сразу же тебе все рассказал? – допрашивала я мужа, сидя на нашей с ним постели, скрестив руки на груди и строго нахмурив брови. Даже в ночную рубашку не переоделась, чтобы не отвлекать его от разговора. Но почему-то руки Доминика то и дело оказывались то в моих волосах, то на шее, то вроде бы невинно обнимали или поглаживали по спине. – Не сразу, – качнул головой супруг. – Поначалу он действительно помогал твоей матери и дяде спрятать тебя в Элхорне, потому что беспокоился за тебя. Но затем заподозрил что-то странное и уже тогда связался со мной. – Что заподозрил? – насторожилась я. – Что тебе вовсе не угрожало разделить участь тех несчастных кандидатов из списка, с кем руками наемников расправлялся король. И что место, куда тебя отправили, было выбрано совсем не случайно. Как мы теперь знаем, придворному магу откуда-то стало известно об источнике и о том, какое влияние тот оказывает на природных магов. Наверняка он долго изучал все, что мог найти. И ты показалась ему идеальной кандидатурой для того, что они с королем задумали. Как странно – выходит, если бы не Ратцингер с его планами, мы бы с Домиником Винтергарденом никогда не встретились… – Значит, ты влюбился в меня до того, как узнал правду? – А ты еще сомневаешься? – Доминик наклонился ко мне, ласково покрывая поцелуями мой лоб, веки, ресницы. – В тебя невозможно не влюбиться, леди Винтергарден. Моя леди. Единственная. Для меня ты всегда будешь особенной. И не важно, гувернантка ты или королева. – Погоди-погоди… – выдохнула я, упираясь ладонями в его грудь. – А когда мы поженились… Тогда ты уже знал? – Тогда уже да, – сознался муж. – Знал и молчал? А я-то… Я всю голову сломала, как тебе рассказать! И про развод обманул! Вовсе они в Элхорне не обычное дело! – замахнулась я на него подушкой, которая тут же была с ловкостью поймана и отобрана, а меня перехватили и повалили на кровать. – Но ты ведь вовсе и не хотела со мной разводиться, правда?.. – прошептал он мне в самое ухо, легко прикусывая мочку. – А может, надо было над этим подумать? – профырчала я, вырываясь, чтобы укусить его за кончик аристократического носа. – Мы просто не успели как следует поговорить… Все время что-то да отвлекало. Прости, что меня не было рядом, когда за тобой приехали из Ангориана. Я не отпустил бы тебя с этим твоим дядей. Ни за что. Это было сказано уже по-другому, негромко, прочувствованно, так, что я почувствовала раскаяние в его словах. И тут же прижалась щекой к груди Доминика, слушая учащенное биение его сердца. Переплела наши с ним пальцы, вкладывая руку в его по-мужски широкую ладонь и шепнула: – Ты меня тоже прости. За то, что не всегда тебя слушалась и влипала в неприятности. За то, что сомневалась в тебе. Теперь мы больше ничего не будем друг от друга скрывать. Люблю тебя… В ответ он крепко обнял меня, позволив всем тревогам и заботам раствориться в нашей близости, в уверенности и тепле его рук. Оставалось еще много нерешенных вопросов: сбежавший из дворца Ратцингер с его одержимостью природной магией, нежеланная корона, спрятанный артефакт, который мог указать на истинного короля. Но я знала: пока мы вместе – все преодолеем. Благодаря Доминику, его урокам и тому, как его академическая магия сбалансировала мою природную, погубившее Джеральдину Ричмонд безумие мне не грозило, и я могла жить вдали от поместья. Но оставаться в Ангориане я не хотела. Несмотря на гордость в глазах матушки, когда на следующий день на меня надели корону. Та была тяжелой и неудобной. Я с нетерпением ждала, когда мой муж и его люди выяснят хоть что-нибудь о загадочном артефакте, и надеялась, что тот, когда найдется, укажет не на меня. Артефакт оказался крупным драгоценным камнем из короны самого первого правителя Ангориана. По уже почти забытой народом легенде, он должен был засветиться, когда окажется в руках истинного короля – истинного не только по крови, но и по чистоте помыслов, чем умерший в храме Предвечных монарх похвастаться не мог. Камень обнаружился в одном из многочисленных тайников покойного, и, увидев его впервые, я невольно залюбовалась его чистотой и великолепием. – Господин Майер… Клаус… – обратилась я к молодому человеку, которого мы с Домиником позвали перед тем, как открыть ларец с камнем. – Я не вправе тебя заставлять. Но пожалуйста, если есть хоть малейший шанс на то, что стать королем – твоя судьба, возьми его в руки. Его ладонь дрожала, когда Майер протянул ее к камню. В первое мгновение ничего не происходило, а затем я едва не зажмурилась от ослепительного сияния, залившего весь тронный зал. Это было настоящим чудом, даже для меня, владеющей магией, а уж для остальных присутствующих и подавно. – Это истинный король! – все громче повторяли придворные, которых пригласили сюда, чтобы они стали свидетелями. – Истинный король нашелся! Теперь в Ангориане все наладится! Глава 95 Задерживаться в Ангориане я не планировала и уже на следующий день после коронации Клауса Майера начала собираться в дорогу. Вещей у нас с Домиником и матушкой было совсем мало. Мне не хотелось брать с собой те платья, что висели в шкафу, напоминая о том дне, когда я впервые встретилась с Ратцингером и узнала об их с королем Ганселем планах. – Леди Эрмина! – окликнули меня, когда я в последний раз стояла у окна в своей комнате. Прощаясь с этим таким невероятным этапом в моей жизни и готовясь к новому. – Да, ваше величество? – обернулась я. – Не зовите меня так, – смутился он. – Для вас я всегда останусь Клаусом. Я хотел сказать… меня не привораживали к вам. Просто… вы мне действительно очень понравились… тогда, когда мы встретились в Элхорне. Я ведь не знал, что ваше сердце уже занято. – У вас все еще впереди, – отозвалась я, пожимая протянутую мне руку. – Вы обязательно еще встретите свою любовь, настоящую. Я всей душой этого желаю. – Разве вы не знаете, что короли не женятся по любви? – Значит, вы станете первым. Я надеюсь, что так и будет. И буду верить за вас. – Спасибо, – улыбнулся мне молодой король. – Доброй вам дороги, Эрмина! И счастья вам с лордом Винтергарденом! Мы попрощались, но, садясь в карету вместе с мужем и матушкой, я, казалось, еще чувствовала на себе его взгляд. Теплый и благодарный. Доминик сжал мою руку, и я положила голову на его плечо. Мы возвращались в Элхорн. Первым делом наш путь лежал обратно в поместье Милтонов. Следовало забрать оттуда девочек. Теперь никто не мог оспорить наше право на опекунство над ними, так что мы собирались увезти их в столицу, в дом моего супруга, где уже началась работа по обустройству детской и классной. – А еще – нашей спальни, – шепнул он мне, когда никто не слышал. По дороге я немного поспала, а открыв глаза, с восторгом увидела перед собой знакомые пейзажи. Мы уже пересекли границу и приближались к поместью. Даже не верилось, что все осталось позади. «Не все, – напомнила себе я. – Придворного мага еще не нашли. Куда же он мог подеваться?» Когда мы наконец-то добрались до места назначения, уже наступил вечер. Аланна и Кэйти мирно спали, и мы решили их не будить – успеем порадоваться встрече утром. Нас встретили слуги и Джереми Роксфорд, которому Доминик успел заранее сообщить о нашем приезде. – Ваши комнаты готовы! – сообщила миз Смит, которая выглядела как-то по-другому, не так, как обычно. Похорошела она, что ли? Другая, куда более женственная прическа, кокетливая блузка с оборками, румянец на щеках. «Неужели?..» – с удивлением подумала я, переводя взгляд с экономки на наместника, который то и дело посматривал в ее сторону. – С вашего позволения, я пойду спать, – произнесла матушка. – Очень устала. Всем доброй ночи! Мне же спать совершенно расхотелось, так что я попросила подать чай с пирожками тетушки Берты, которые та напекла к нашему приезду. За чаем Роксфорд поведал, что моя догадка верна. Объектом его симпатий действительно стала миз Смит, и мужчина признался, что намерения у него самые серьезные. Кстати говоря, экономка оказалась вовсе не бесприданницей. Нашлось завещание Лоры Милтон, которая оставляла своей верной спутнице немалую сумму денег и кое-что из своих драгоценностей. Мы проговорили допоздна – Доминик рассказывал, что повторное судебное слушание по делу Реджинальда Глау состоится уже через несколько дней, и, скорее всего, наказанием за двойное убийство станет смертная казнь. – Что же будет с леди Глау? – спросила я. – Она ни о чем не знала, поэтому была признана невиновной, но жизнь ее станет далеко не такой роскошной, как прежде, слишком много долгов наделал ее муж. – Думаю, она недолго будет по нему тосковать и вскоре после его казни снова выскочит замуж за какого-нибудь богатенького болвана, – хмыкнул Джереми Роксфорд. – Но это нас уже не касается, – добавил мой супруг, и я с ним целиком и полностью согласилась. Утром, пока муж еще спал, я вышла в сад. Хотелось побыть наедине с природой, сказать «до свидания», ведь я уезжала в столицу, и это место больше не могло оставаться моим домом, даже временным. Я ощущала магию источника, которая искорками пробегала по коже, узнавая меня и приветствуя. Сделав глубокий вдох, я прикрыла глаза, наслаждаясь робкими солнечными лучами на коже, и, еще не подняв веки, почувствовала угрозу. Кто-то был рядом. Кто-то чужой и враждебно настроенный. – Вы! – изумленно воскликнула я, увидев прямо перед собой Ратцингера. – Так не ожидали меня снова встретить, леди? – криво усмехнулся бывший придворный маг. Вид у него был нелучший – бледный, усталый, практически выжатый. Похоже, чтобы добраться до Элхорна непойманным, ему приходилось набрасывать на себя и поддерживать иллюзии, а Доминик ведь рассказывал, что это вытягивает немало сил. – Что вам сейчас-то от меня нужно? – Магия… – прохрипел он. – Вы ведь можете провести меня туда и зачерпнуть сколько угодно энергии из источника. Или… научить меня, как это сделать. – Источник не примет вас, – покачала я головой. – Но вашего мужа он принял. Я слышал, тот начал владеть природной магией… Давайте попробуем, леди. – Как-то незаметно приблизившись, мужчина цепко ухватил меня за запястье. – Обещаю, если я получу эту силу, то больше не буду вас беспокоить. Клянусь вам… Это снова произошло само собой, причем гораздо быстрее, чем в первый раз. Не было ветра, лишь горячая вспышка, точно на небе появилось еще одно солнце, и я зажмурилась. А разомкнув веки, увидела, что мы оказались на берегу того самого озера. Источника. Уже знакомо закрутились водовороты, заискрились переливы цветов, и я едва устояла на ногах, ощутив зов разбуженной нашим появлением дикой магии, которая манила к себе. Так и хотелось приблизиться, опустить в нее руки, как тогда, впервые очутившись здесь… Но я усилием воли заставила себя не приближаться к тому, что сейчас превратилось в бурный омут чистой и опасной энергии. Опасной для разума, для души и для тела. Я слишком хорошо помнила предупреждения Доминика и то, что стало с дочерью управляющего.