Откинув одеяло, спрыгнула с кровати и бросилась к рыжей тушке, остановившейся на полпути между входом и кроватью. Спросонья даже не вспомнила про зубки. – Эй, эй, притормози… Дея, – ошалел и отступил от меня шош. Оглянулся на закрытую дверь, пробежался глазами по комнате, приподнялся, осматривая столик, заглянул под кровать… – Ягоды где? – требовательно спросил, видимо не обнаружив искомого. – Нет никаких ягод. – Все за раз съела? – возмутился Таш. – Как же мы без них общаться будем? – Ничего я не ела. То есть ела, но очень давно. Мы же вроде бы еще в прошлый раз это выяснили. А мриссу Ньевор не оставил, сказал, что у него ее нет, – я развела руками. Впрочем, вспомнив обстоятельства нашего знакомства, но больше то, чем оно завершилось, быстро спрятала их за спину и села обратно на кровать. – Не оставил? – не поверил шош. – Плохо. Ладно, хоть ты меня по-прежнему слышишь. Хотя это и удивительно, я думал, ты уже глухая будешь. М-да… В комнате повисла тишина. Я растерялась и молчала, не зная, что говорить. Мой мохнатый собеседник, видимо, о чем-то задумался. Однако первым все же пришел в себя именно он. Деловито меня осмотрел и спохватился: – Так! А чего это ты босыми ногами стоишь на полу? А ну-ка марш одеваться. Не хватало еще, чтобы переохладилась и заболела. Что я тогда хозяину скажу? И столько в его «голосе» было праведного негодования, что я невольно захихикала и под новую порцию ворчания побежала в ванную. Таш несомненно принял на себя не только функции компаньона, но и роль главного, ответственного лица. Понимание этой самой ответственности у него было своеобразным. С одной стороны, гипертрофированным – он придирчиво осмотрел платье до колен с ярким цветочным рисунком и заставил прихватить к нему легкую накидку-пелеринку, за каждым моим шагом следил, когда шла по дорожке в столовую, и ворчал, что на каблуках меня больше из дома не выпустит, бдительно провожал глазами каждый кусочек, что я отправляла в рот, негодуя, что я выбираю самые маленькие. А вот с другой… С другой, шош без малейшего писка и возмущения спрыгнул с приставленного к столу сиденья и ушел к другому столику, едва услышал: – Таш, мне нужно поговорить с Деей. Я растерялась. Даже не сразу поняла, что, скорее всего, причина в должности, которую занимает тот, кто это сказал. Все же дагон, а не какой-нибудь официант. Несомненно, субординация тут на высоте, а иерархии подчиняются не только рарки, но и шоши. – Так уж вышло, что некоторое время ты будешь под моим присмотром. Не скажу, что меня это радует, но, раз уж ты вошла в круг моей ответственности, свои обязательства я выполню. Посмотрев на присевшего напротив мужчину, я предпочла промолчать. Это Ньевору не с чем мое поведение сравнивать, поскольку с круглоухими он не общался, а дагон наверняка знает их вдоль и поперек, раз они жители его провинции. Изображать при нем дурочку будет в разы сложнее. – После завтрака ты никуда не уходишь, идешь вместе со мной. Мы едем смотреть восход Лидвот. Поняла? На этот раз пришлось кивнуть, поскольку реакции он от меня ждал, пусть даже минимальной. – Когда вернемся, переселишься в мою личную часть дома. Мне проще видеть тебя рядом, нежели тратить время и выяснять, как ты развлекаешься и где. Таш будет следить, чтобы ты себе не навредила и ничего в моих комнатах не испортила. Тон у мужчины был не самый доброжелательный. Не резкий, не презрительный, скорее, удрученно-обреченный. И мне это не понравилось. Шайхот, как сказал Ньевор, сам предложил оставить меня гостьей в качестве благодарности. Теперь же строит «козью морду», как выразилась бы моя мама. Одолжение делает, видите ли! Само собой, высказывать все это я не стала. Но для себя решила – вот теперь с информацией о пузырьке и с выполнением наказа старосты я точно спешить не стану. Сначала пусть этот… Дьер Шайхот докажет, что достоин его получить! Наверняка ведь секретной разработкой занимался мой «дедушка». Такую абы кому отдавать нельзя. Сказав все, что хотел, рарк поднялся и ушел к своему столику. До этого, когда мы завтракать пришли, за ним никто не сидел, теперь же своего хозяина, положив передние лапы на банкетку, терпеливо ждал Хас, сверкая ярко-оранжевыми глазами. А рядом с ним на полу разместился… Таш?! Вот когда я пожалела, что на большом расстоянии мыслеречь шошей не слышна! Ведь эти двое определенно болтали! Причем с такой увлеченностью, что даже приближения дагона не сразу заметили. Лишь когда Шайхот остановился перед ними, Таш вскочил. Выслушал от рарка краткий приказ и тут же направился ко мне. – Ты ешь, ешь, – пробурчал, забираясь на сиденье. – И вон ту тарелку с белым пюре поближе поставь. Выполняя его просьбу, я не удержалась от любопытства: – Что дагон тебе сказал? – Дея, он мне это сказал, а не тебе, – нравоучительно осадил меня шош. – Все, что тебе нужно знать, я скажу сам. Об остальном можешь не думать и жизнь себе не усложнять. – Я не могу не думать. – Опека даже в том, какие мысли нужны моей голове, рассердила. – И вообще, хватит считать меня глупой! Я, между прочим, и читать умею, и считать, и даже тебя слышу без ягод, в отличие от остальных! – Ладно, – смешно утерев лапой морду, испачканную белой массой, пошел на уступки шош. – Спрашивай. Только не про дагона. Ну вот… Самое интересное и нельзя. Что же тогда выяснить? – Откуда ты Хаса знаешь? – сообразила наконец. – Так братья мы, – оскалился Таш, не то улыбаясь, не то демонстрируя негативное отношение. – Он старший. – Ого, – невольно вырвалось у меня. – Ну и связи… – Это не связи, а статистическая вероятность, – в голосе мохнатого собеседника снова появились преподавательские интонации. – Шошечки ведь всего один раз в жизни могут забеременеть, зато в приплоде от шести до десяти деток. Раз ты считать умеешь, значит, должна понимать, что у меня много братьев. Если быть точным, то семеро. Сестричек всего две, девочек всегда мало рождается. – Ясно… Но почему только один раз в жизни? – распереживалась я, пораженная судьбой несчастных шошечек. – И как же вы пары образуете, если такой перевес мальчиков? – А почему вы рожаете несколько раз? – изумился первому вопросу Таш. – Дея, это генетика. Природа придумала, оттого так и происходит. Какие еще нужны объяснения? Что касается пар… Он в некоторой задумчивости поскреб передней лапой под подбородком – ничуть не менее смешно, чем раньше вытер морду. Но я все же сдержалась. Проблема-то наверняка серьезная! Вот только когда Таш снова заговорил, смутилась. Она, скорее, деликатная. И очень интимная! – У нас, Дея, полиандрия. Шошечки быстро влюбляются и охотно идут на близкий контакт, но потом постепенно и необратимо теряют интерес к выбранному шошу. Так что успевают сменить нескольких партнеров, прежде чем начнется развитие образовавшихся за это время зародышей. И обычно сколько любовников было, столько потом и деток рождается. От каждого по одному… Ты чего покраснела? Жарко? Температура поднялась? Все же простыла! Дай лоб лизну, проверю! – Не надо! – пискнула было я и умолкла, потеряв способность дышать. Зажмурилась, потому что он меня слушать не стал. Приподнялся и дотянулся мордой до моего лица. А вид тонкого, похожего на змеиный языка, просунутого через частокол игловидных зубов, да еще в такой близости… Не самое приятное зрелище. – Что происходит? – суровый мужской голос раздался рядом как раз в тот момент, когда прохладный влажный «индикатор» коснулся лба. Я выдохнула и осторожно открыла глаза, не зная, радоваться своевременному вмешательству дагона или лучше бы он прошел мимо. – Что, что… Диагностика происходит! – заворчал Таш, возвращаясь на место. Но Шайхот, похоже, его не услышал, потому что продолжил нравоучения, исходя из своего видения происходящего. – Тебе приказано ее не пугать. – Он не пугал, – встрял еще один голос, и мои глаза невольно нашли Хаса, стоящего на шаг позади дагона. – Это был контроль физиологического состояния. – Контроль? – вроде как удивился Шайхот, посмотрев на своего питомца. Подумал и вернулся взглядом к «провинившемуся»: – Хорошо. Но в будущем подобные действия только с моего разрешения. Понятно? – Понял я, понял, – неприветливо откликнулся Таш. – Ему понятно. Больше такое не повторится, – «перевел» для хозяина Хас. Так-так… Значит, Таша дагон действительно не слышит, только своего шоша. Я вспомнила объяснение Ньевора и сообразила: наверняка Дьер с Хасом на пару мриссу ели за завтраком. А у меня и Таша ягод нет. И я очень сомневаюсь, что нам их выдадут. – Идем, Дея. Задумалась и не сразу сообразила, что нотация на этом закончилась, а дагон направился к выходу в сопровождении своего питомца. – Подъем, – скомандовал Таш. – Некогда рассиживаться. – Ты бы поменьше ко мне обращался, – тихо шепнула ему, пользуясь тем, что мы отстали. – Для всех, кроме тебя, мои способности слышать мысленную речь – секрет. – Вот и не отвечай мне. И не реагируй, – тут же нашелся непробиваемый тип. – А я могу с тобой говорить, исключительно по привычке, даже не рассчитывая на понимание. И вообще мы, шоши, не любим молчать. «И очень любите ворчать» – хихикнула я. Про себя, потому что не хотелось Ташу настроение портить. Да и лишний раз рисковать тоже не следовало – наши спутники остановились, ожидая, когда мы подойдем. Я думала, нам придется пройти через парк и выйти из дома, чтобы сесть на аграв. Ведь именно так поступали остальные гости, торопливо покидающие столовую. Ошиблась. Машина стояла совсем рядом, на небольшой площадке слева от входа. И она была… очень большой и красивой! Белоснежная, с открытым верхом, тремя широкими сиденьями, на одном из которых разместился водитель и еще один рарк. Видимо, сопровождающий. Повинуясь жесту дагона, Хас и Таш запрыгнули на заднее сиденье. Мне ничего не оставалось, кроме как занять единственное оставшееся свободным место рядом с Шайхотом. И радоваться, что на мою персону личных планов у мужчины, по всей видимости, нет совершенно. Иначе бы он вел себя иначе. Не поглядывал на меня недовольно. Не молчал, сурово сдвинув брови. Не сидел бы «закрывшись»: закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Решив лишний раз ему о своем присутствии не напоминать, я вела себя максимально тихо. Придвинулась к дверце и отвернулась, рассматривая летящие параллельным курсом агравы. Они присоединились, едва мы поднялись в воздух и оказались за границами особняка. Несомненно, в них сидели приглашенные гости – машины были столь же эффектны. Две, как и наша, летели с убранными крышами, и я прекрасно видела пассажиров. В одной разместилась компания молодых рарков – два парня и две девушки. Водителя у них не было, так что управлял один из парней. Вели они себя шумно, весело, несомненно заигрывая друг с другом. В другой задумчиво смотрела в небо миловидная молодая женщина. Ее темные длинные волосы разлетались от встречного ветра, и совсем пожилой мужчина, сидящий рядом, посматривал на свою соседку с улыбкой. Похоже, это дочка и отец, я их в столовой тоже видела. Мои кудряшки, кстати, тоже разлетались, хоть и были убраны в хвост. Прохладный ветер безжалостно выдирал их из-под заколки, и я периодически возвращала «беглецов» на место. – Хас, скажи хозяину, чтобы сказал Дее, пусть накидку наденет, – донесся до меня голос шоша. – Дьер, скажи Дее, чтобы накидку надела. Таш беспокоится, – передал просьбу его брат. – Дея, оденься. Здесь холодно, – приказал мне Шайхот. М-да… Чем-то напоминает игру в телефон. Не испорченный, потому как информация до меня дошла без искажений, но… Но ведь о том, что это не его желание, а забота моего компаньона, рарк не упомянул! Подозрительно… Или просто он не посчитал это важным, а у меня развивается паранойя? Зато не могло не радовать другое: Таш все же прислушался к моим словам и не стал афишировать невероятные по меркам этого мира способности! Значит, можно не сомневаться в том, что он – мой союзник. Закутавшись в мягкую тонкую ткань, оказавшуюся на удивление теплой, я почувствовала себя совсем уютно и даже расслабилась. А когда аграв остановился, то есть завис в воздухе, с любопытством заозиралась. Мы вылетели за границу города – здания остались за спиной. Впереди, насколько хватало взгляда, было открытое пространство – каменистая пустыня. Атмосферная дымка практически растаяла, а открывшееся небо – темно-синее над головой – к горизонту голубело, превращаясь в слепяще-белую полоску. Затаив дыхание, я смотрела, как она превращается в дугу, поднимаясь выше. Не отрывая глаз, следила, как следом за первой рождается вторая полоса… Третья… Шестая оказалась белым диском, неторопливо выглянувшим из-под горизонта. Лидвот… В городе, сквозь тонкую пленку защитного купола, местное солнышко не казалось таким эффектным – было блеклым и лишенным световых колец. На станции его вообще было не видно – обращенная к звезде сторона закрывалась наглухо какими-то щитами. Здесь же я впервые видела светило во всем его великолепии. И страшно было подумать, что совсем рядом с ним притаился невидимый для глаз, страшный враг. – Уровень нейтронов приближается к границе безопасности, – подал голос мужчина, сидящий рядом с водителем. В его руках я только сейчас заметила прибор, по всей видимости, для измерения параметров излучения.