Ого… Неужели круглоухие до такой степени примитивны? Или же это Хас сильно преувеличивает? – Почему хозяин позволил ей здесь одной остаться и меня не позвал? Другими мыслями занят? Обо всем я сам догадываться должен… Да за такими, как она, глаз да глаз нужен! Не проявишь бдительность, и пострадает наше имущество. А оно дорогое! Продолжая упорно рассматривать мыски своих туфелек, я выслушала очередную порцию нытья и… И не удержалась. Развернулась, впиваясь взглядом в неподвижно стоящего, нахохлившегося шоша. – Ой! – всплеснула руками. – Пушистик! Под негодующее «Это кто еще тут пушистик?! Я – Хас! Тебе же говорили, безмозглое ты существо!» я встала и сделала маленький шаг навстречу, коварно сообщив: – Да, я помню, что тебя Хас зовут. Но «пушистик» мне нравится больше. И тебе очень подходит. Особенно, когда ты не шипишь… Еще один шажок. И еще… Приближалась я медленно, говорила неторопливо, с выражением чрезвычайной заботы, не забывая выдерживать паузы. Все делала для того, чтобы опешивший и встопорщивший шерсть шош успевал реагировать, а я слышать его ответы. – Ты специально сюда зашел? – продолжила провоцировать. – Специальнее некуда! – Наверное, по мне соскучился? – Только этого не хватало! – Может, тебя хозяин забыл? – Никто меня не забыл! Я самостоятельный шош и хожу, где хочу. – Нет? Значит, ты заблудился? – Как я могу в собственном доме заблудиться?! – Ну да, что это я глупости говорю. Ты же здесь живешь. – Граш-ш-ш… – Хас попятился, отстраняясь от руки, которую я к нему протянула. – Дура, ты меня слышишь, что ли? Отвечай! Сообразив, что напрасно рискую и точка невозврата того и гляди будет пройдена, я вздохнула и отступила. – Ты меня не любишь. Плохой пушистик не хочет, чтобы Дея его гладила, – обиженно заявила, старалась, чтобы на этот раз мои слова не звучали, как ответ на вопрос. Вернулась обратно на банкетку и села, подперев голову рукой. – Показалось. Кажется, я становлюсь параноиком, – успокоился Хас, но в тот же миг встрепенулся и уставился на фигуру дагодена за стеклом. Несколько секунд неподвижности, и рыжая тушка поспешно рванула к своему хозяину. – Иду! – услышала я прежде, чем шош скрылся за прозрачным углом. А еще через мгновение оттуда ко мне вышел Ньевор. – Все в порядке? – посмотрел на меня с такой заботой в глазах, словно я не с шошем общалась, а с каким-нибудь диким животным. И выжила не иначе как чудом. – В полном, – успокоила его, с нетерпением ожидая, что же дальше?! – Хорошо. Тогда идем. Ньевор сделал шаг к проему, ведущему на лестницу, а я растерялась. – Уже уходим? – Невольно оглянулась на оставшегося за стеклом дагодена, рядом с которым теперь был его шош. Беседуют. И, видимо, собираются это делать долго. Получается, что шанс сказать про флакончик я снова упустила? Обидно… – Да. – Если рарк и заметил мою заминку, то акцентировать внимание не стал. Дождался, когда я поднимусь, и продолжил говорить, уже сопровождая меня на выход. – Сейчас пойдем в столовую, потом выспишься, а рано утром поедешь смотреть восход Лидвот. – А потом полетим на станцию? – Я вспомнила, что приглашение дагодена заставило Ньевора отложить начало работы. И не сразу до моего сознания дошло странное единственное число, в котором он заговорил о будущем. – То есть как это «выспишься и поедешь»? Я одна? А ты? – Ты не будешь одна, – отчего-то недовольно бросил рарк. Страдальчески поморщился, снова спрятав глаза за челкой, и попросил: – Дея… Мне надо кое-что обдумать. После ужина я тебе все объясню. Вот и как это понимать? Что же такого, кардинально изменившего планы, мужчины наобсуждали? И почему я буду одна, но при этом не одна? В чем подвох? Вопросы одолевали, накатывало волнение, даже тревога, в предчувствии чего-то не очень хорошего. И все же я терпеливо ждала. Не мешала, внимания не требовала, вела себя тихо и незаметно. Даже ела молча, лишь, стараясь делать это ненавязчиво, поглядывала на своего спутника. Из растерянно-задумчивого он за это время превратился в сосредоточенно-обдумывающего и тоже бросал на меня краткие взгляды, когда полагал, что я этого не вижу. – Дея, а тебе понравился шош? От неожиданности вопроса, а еще больше темы, которая его заинтересовала, я аж подавилась. Изумленно захлопала глазами, приходя в себя и пытаясь понять причину. – Красивый. Но сердитый, – перечислила осторожно, так и не решив, что будет правильнее: проявить восхищение или сказать, что не в восторге. С одной стороны, обижать пушистиков не хочется, с другой, неясно, какой будет реакция на похвалу чужого шоша. Решила: пусть рарк сам выбирает удобный ему вариант. И не ошиблась. – То есть понравился, – сделал тот вывод, который желал услышать Ньевор. Кивнул удовлетворенно и снова ушел в себя. Я же продолжила ужинать, полагая, что, когда закончу, мне наконец все объяснят. Не тут-то было. Покинув столовую, Ньвор разговорчивей не стал. На полпути к дому усадил меня на скамейку, посоветовал подышать воздухом и уткнулся носом в экран планшета, который захватил с собой. Пришлось мне снова запастись терпением. На пролетающих мимо пьежек я теперь без содрогания смотреть не могла, потому волей-неволей изучала кустики… покрытую галькой дорожку… свои новые туфли… длинные пальцы мужчины, работающие с голоэкраном… От них взгляд невольно скользнул дальше: к узким запястьям… подтянутым до середины предплечий манжетам белой рубашки… к плечам… жилистой шее… коротко постриженному затылку… Задержался на ушах, заостренные кончики которых выглядывали из-под массы темных волос и едва заметно шевелились. Раньше я этого не замечала. Уши и уши. Ан нет, у них, оказывается, еще и подвижность другая… Нестерпимо захотелось их коснуться. Проверить, может, они и на ощупь иные? А еще зарыться пальцами в волосы и тоже… потрогать! Я же совершенно не представляю, какие они. Мягкие или, наоборот, жесткие и непослушные… – Так, – заговорив, спас меня от соблазна Ньевор. Убрал в сторону технику и попросил: – Дея, дослушай меня до конца, не перебивая. А потом я отвечу на все твои вопросы, если они останутся. И без того заинтригованная, я уверенно кивнула. Мысленно закрыла рот на замок, приготовилась слушать и… – Через час я улетаю на станцию. Услышав в чем-то даже ожидаемое признание, я расстроилась. Разочарование, обида, тоска – все то, что я упорно гнала, не желая даже допускать мысли, что он меня бросит, все это нахлынуло единым потоком. Ну как же так?! Почему он меня не берет с собой? – Ты останешься, потому что у меня совсем не будет свободного времени, чтобы уделять его тебе. А если ты будешь со мной постоянно на рабочем месте, то станешь отвлекать. Вот так. Я, оказывается, обуза… А ведь раньше мое присутствие ему не мешало. И даже помогало. Иногда. То есть я так хотела надеяться, что становлюсь ему по-настоящему нужной! – Ты мне нужна, Дея, – ошарашив еще сильнее, признал Ньевор. – И я хочу как можно быстрее завершить дела и получить право за тобой нормально ухаживать. Если для этого придется с тобой на время расстаться, я это сделаю. То есть… Он ради меня улетает? В душе медленно начала просыпаться… нежность. Прогнала отчаяние и ощущение предательства. Только страх не ушел. Я же привыкла быть все время с Ньевором, прислушиваться к его просьбам, заботиться… А как мне жить, пока он на орбите? И где?! – Дьер Шайхот, в благодарность за мою консультацию по изменениям, которые могут затронуть Ракис и провинцию Рагнаир, согласился, чтобы ты по-прежнему оставалась его гостьей в этом доме. Хм… Подозрительная какая-то благодарность. Она, конечно, имеет место быть, – я же не знаю, как у рарков с этим дело обстоит, – но интуитивно заподозрила подвох. Может, дагоден на меня глаз положил? А что? Круглоухая, легкодоступная, можно и развлечься, воспользовавшись удобным случаем… – Теперь самое главное, – снова отвлек Ньевор. – Я про шоша не просто так спрашивал. Видишь ли… – Он замялся, словно не хотел об этом говорить, но выхода иного не нашел. – У меня когда-то тоже был свой питомец. Его зовут Таш. Я едва сдержала улыбку. «А я знаю!» – так и хотелось воскликнуть в ответ. – Мы вынуждены были… расстаться. У меня совсем не было средств, а обречь его на голод и лишения я права не имел. В общем, я сейчас связался с организацией, которая берет таких шошей на временное содержание. Его привезут завтра утром и… – Ньевор заглянул мне в глаза. – Я надеюсь, вы поладите, и тебе не будет так скучно и страшно. Ух… Он ради меня даже шоша вернул! Как же я в этот момент была рада. Так вот почему я буду и одна, и не одна одновременно. И, кстати, я совершенно не против такого «неодиночества»! – Ты Таша слышать не сможешь, мриссы у меня нет, так что ваше общение получится односторонним. Постарайся научиться понимать его по движениям. Это не сложно. Сказал и с таким сомнением на меня посмотрел, что мысль стала понятна без продолжения: «научиться» и «круглоухая» – это же несочетаемые понятия! – Читать же я научилась, – напомнила, погасив раздражение. – Это я тебя учил, а не ты сама, – уточнил рарк. – Впрочем… Я в тебя верю. Он мои слова повторил! Я даже рот открыла от неожиданности. Это намек? И самое время спровоцировать мужчину на ответный вызов, как это когда-то сделал он сам? Или же это всего лишь напоминание? Пока я решала в уме нерешаемую задачку, в основе которой был так и не понятый до конца менталитет рарков, Ньевор вновь взялся за планшет. За это время ему пришло несколько сообщений, и теперь они его отвлекли, заставив сначала сосредоточенно прочитать, а потом заторопиться и вернуться в выделенную нам комнату. Мне осталось лишь послушно забраться в постель и оттуда следить за его поспешными сборами. Сквозь силу улыбнуться, услышав краткое «Не скучай». А когда закрылась дверь, тяжко вздохнуть и укутаться в одеяло с головой, подавляя желание броситься к окну и посмотреть ему вслед. Ведь точно неправильно поймет. Не он, так кто-нибудь из случайных свидетелей. Рарки же… – Она не только глупая, но еще и соня. Вот и как я в таких условиях должен свои обязанности выполнять? – Таш! – радостно подорвалась я. – Я не соня! Просто легла поздно.