Секунду назад надежда теплилась в душе, теперь же дагон испытал разочарование. Ответ однозначный – договора не получится. Значит… Придется надавить. – Оставишь при себе любовницей? Снова возьмешь на станцию? – Он нахмурился. – Ты точно заразился от нее глупостью. Это сейчас она около тебя держится, потому что ты ей все свое внимание и время уделяешь. А когда в работе погрязнешь по уши? Что будет? Да она же к первому встречному в постель прыгнет, чтобы тебя заменил. Тебе это надо? – До этого не прыгнула, – лаконично сообщил Ньер. – Предложения ей делали, – опередил брата, предугадав предположение, что просто не было соблазна, вот и вела себя моногамно. – Ну если ты в ней… то есть в себе уверен… Только все равно в итоге ты сам долго не выдержишь. С ней же ни побеседовать толком, ни что-то интересное обсудить. Шоши и те умнее. Тебе нормальная девушка нужна! Ньер мысленно усмехнулся. Вовсе не глупа Дея – он с каждым днем все больше в этом убеждался. Однако брату сообщать не стал, прекрасно понимая, насколько этот факт покажется Дьеру нереальным. Потому предпочел скрыть истину за куда более простыми рассуждениями. – Из всех минусов, о которых ты говоришь, по сути, одни плюсы получаются. Для интима есть безотказная любовница, для бесед у меня будет Таш, когда вернется, а научных споров на работе хватает. Где здесь место для остроухой? К тому же, выбирая между меркантильностью и глупостью, я предпочту второе. – Ах вот в чем дело! – стукнул себя по лбу дагон. – Риви? Это из-за нее? – Я уже давно забыл эту девицу. – А она тебя нет. Недавно совсем интересовалась, нет ли от тебя вестей. – Поразительная верность пустому месту, – язвительно хмыкнул Ньер. – Не такому уж и пустому. Ты же сын дагодена. – Вот и я о том же. Кроме этого, во мне нет ничего привлекательного. Она же не осталась со мной, когда узнала, что я отказываюсь от имени и всего того, что у меня есть. Отступила, не приняла ответного вызова и не стала моей спутницей. – Напрасно ты ее осуждаешь. Девушкам сложно переносить лишения. И это нормально для их природы – они о будущих детях заботятся. Я думаю, Риви просто испугалась, а теперь осознала, что поступила неправильно. – Испугалась – значит, не было в ней веры в меня и убежденности в том, что я выиграю вызов отцу. И насчет лишений ты ошибаешься, – не согласился Ньер. – Дея спокойно принимала скромные условия жизни, ничего не требовала, обходилась лишь тем, что я ей мог дать. – Как же ты зациклился на своей любовнице, – посетовал Дьер. – Ньер, перестань уже ее идеализировать. Она всего лишь глупая самочка, которая держится за тебя только потому, что ты рядом. Нетребовательная потому, что ей в принципе, кроме базовых потребностей, ничего не нужно! Оттого такие, как она, и не живут в городах. Это ты ни с кем из круглоухих не общался, вот и тешишь себя иллюзиями, что исключения возможны. А я три семестра изучал их психологию и физиологию. И практику в селении проходил. Ньер, с трудом сдерживающий эмоции, пока брат говорил, вскочил, сжав кулаки. – Дея не такая, – прошипел яростно. – Все круглоухие такие, – не отступил Дьер, также поднимаясь. – Недальновидные, необучаемые, сексуально озабоченные, трусливые, не имеющие ни силы воли, ни терпения, ни ума… Он, не договорив, оглянулся, отыскивая взглядом девушку. Увидев ее не сидящей на банкетке, а стоящей у проекционной стены, испытал настоящее удовлетворение. Однако эмоции тщательно скрыл, не позволив им отразиться на лице. – Вот, смотри, – намеренно сочувственно вздохнул. – Я же просил ее спокойно посидеть и ничего не трогать. Любая остроухая именно так бы и поступила. А ты говоришь… Ньер растерянно проследил взглядом за его рукой. Задержался глазами на изящной фигурке, которая, чуть запрокинув голову, потянулась, распрямляя спину… – Она просто устала сидеть без опоры, – начал было оправдывать ее поступок и неожиданно понял: – Ты ее спровоцировал! Мог ведь приказать принести кресло. – Допустим, – хитро усмехнулся дагоден. – Но я этим лишь ускорил то, что она все равно бы сделала, пусть и позже. Зато вот оно, доказательство. – Недостоверное, – парировал Ньер. – Можем провести эксперимент, оговорив условия. Получишь факты, в которых у тебя не будет сомнений, – на одном дыхании выпалил дагон. Не удержался, ведь разговор так удачно повернулся! И тут же понял, что поторопился. – Тебе это все зачем? – заподозрил неладное Ньер. – Звал меня по делу, а все вопросы только о моей любовнице. – Я не Деей интересуюсь, а твоим будущим, – поморщился Дьер, мысленно отругав себя за поспешность. – Семья для меня важнее провинции. – Все с моим будущим нормально будет. Может, на этом завершим обсуждение личных проблем? Младший брат вернулся в кресло. Его воинственный запал привычно быстро уступил место холодному расчету. Вот только старшему совсем не это было нужно. – Последний вопрос. – Он обогнул свое кресло и наклонился, опираясь локтями на высокую спинку. Впился взглядом в лицо собеседника, чтобы не пропустить ни одной эмоции. – Только честно ответь мне, Ньер. Для тебя Дея Рьяр всегда будет только любовницей? Даже ударением главное слово выделил, лишь бы не дать возможности брату сделать вид, что понял суть вопроса иначе. Ньер закаменел. Точные перспективы отношений с девушкой все еще были неясны, однако ответить утвердительно – означало признать, что серьезные намерения не рассматриваются даже в теоретическом смысле. А ведь это не так! Ее личный вызов он принял. Мало того, сам Дею к этому подтолкнул! – Нет, – хрипло признался. – Не только. – Граш-ш-ш… – потрясенно выдохнул Дьер, выпрямляясь. Он на другой ответ рассчитывал, а потому теперь судорожно подбирал новые аргументы, которые заставили бы брата хотя бы на время отказаться от общества девушки. – Любовница еще куда ни шло, но жена… Ты, видимо, на самом деле не осознаешь, сколько с круглоухими проблем и как с такими неразборчивыми в связях девушками сложно строить семейные отношения. – Да я ведь уже с Деей столько времени живу! – вспыхнул Ньер. – Меня все в ней устраивает и в ее постоянстве я уверен! – Уверен в ее верности тебе? – изумился Дьер, цепляясь за единственный, оставленный словами брата шанс. – Да ни одна круглоухая не откажется от секса, если ей его предлагают! – Дея откажется. – Наивный… – вздохнул дагон, подняв глаза к потолку и скрыв рвущееся наружу нетерпение. – Откажется! – вновь повысил голос оппонент. Он клялся, что никогда не усомнится в осмотрительности Деи, в ее верности сделанному вызову, и теперь неверие брата раздражало. – Да если бы такая девушка существовала, – неожиданно засмеялся Дьер, – я бы точно ее не упустил! И помог ей адаптироваться к жизни в обществе. – А тебе не кажется, что я именно это и пытаюсь сделать? – раздражение начало перерастать в злость. – Допустим, – став серьезнее, пошел на уступку дагон. – Но твои слова – лишь личная заинтересованность в этой самочке. Я поверю, когда получу неопровержимые доказательства. – Хочешь ее соблазнить? – рыкнул Ньер, до хруста в суставах сжимая подлокотники кресла. – Ты же в ней уверен, – миролюбиво напомнил Дьер. – Значит, у меня ничего не выйдет, и опасения излишни. Ну а если результат будет иным… Мне ни от нее, ни от тебя ничего не нужно. Достаточно того, что ты осознаешь и признаешь свою ошибку. Даже если ты все же решишь жениться на круглоухой, моя совесть будет спокойна – я сделал все, чтобы ты не совершил опрометчивого поступка. – Что ж, попробуй. Только Дея тебя оттолкнет, – без тени сомнения прошипел Ньер. – И что тогда? – хмыкнул дагон. – Ты найдешь способ сделать так, чтобы с того самого момента ни от кого не было ни одного презрительного взгляда в ее сторону! – М-м-м… Дьер задумался. Он совершенно не представлял себе, как можно организовать то, что запросил брат. Впрочем, с легкостью задвинул задачу в дальний угол – самочка не устоит перед ним. Уж что-что, а все нюансы психологии таких, как она, ему хорошо известны. Значит, Ньер проиграет, и поставленное им требование выполнять не придется. – Согласен. Условие: тебя не должно быть рядом, – предупредил Дьер. – Улетишь на станцию, оставишь нас на некоторое время наедине. – Встречное: никакого психологического давления на Дею! И ни малейшего намека на принуждение, – потребовал Ньер. – Очень надо, – скептично проворчал его соперник. – Я даже не уверен, что захочу ее… – посмотрел на злющее лицо брата и договаривать фразу не стал. – Гм… Надеюсь, того, что она сама на мне виснет, как доказательства будет достаточно? Понимая, что отступать поздно, Ньер кивнул. Со щемящей душу тоской посмотрел сквозь стекло на вновь присевшую на банкетку Дею, рядом с которой, нахохлившись, стоял чем-то определенно недовольный шош. Рарку оставалось лишь надеяться, что он не испытает снова той горечи разочарования, которую однажды в полной мере ощутил. Ну а дагон ждал молча, с отчетливой ясностью понимая, какие чувства сейчас обуревают брата. И тоже надеялся. На удачу в поиске изобретения Гуза и на то, что восприятие Ньером Деи изменится, когда он убедится в неприглядной реальности, которую упорно не признает. Вызов состоялся. Музыка лилась, прерывалась, рождалась снова… Неведомые инструменты слаженно и четко вели свои партии, дополняя друг друга. В том же темпе, поддерживая ритм и настрой, шли световые эффекты. Красивые сочетания. Тревожные нотки. Вдохновляющие тона… Я бы, несомненно, получила удовольствие от необычного концерта, если бы не одно «но». Вернее, целых два. Первое – крайне неудобная мебель. Сиденье «вздутое», ткань обивки шелковая, скользкая, спинки для опоры нет. На такой больше пяти минут не усидишь. Второе – мужчины, решившие уединиться и разобраться с политико-экономическими делами. Их фигуры были прекрасно различимы через матированное стекло, и, я уверена, меня они видели ничуть не хуже! Ну как тут расслабишься? Вот и получилось, что сначала не выдержала моя спина, заныв и потребовав разминки. Когда же я, памятуя о просьбе пригласившего нас хозяина посидеть спокойно, вернулась на банкетку, в моей голове уже не музыка доминировала, а совсем другие мысли. Те самые, что не давали покоя с тех пор, как я узнала, в гости к кому мы едем. Надо! Вот чувствую, надо пузырек отдать! Ведь как дамоклов меч будет висеть это обязательство, если его не выполню. Но не могу же я на самом деле взять и в лоб огорошить этим дагона?! Или могу? Представила вытянувшуюся от удивления физиономию мужчины и хихикнула. – Что же тут смешного?! Раздраженное восклицание удачно совпало с финальным крещендо очередной музыкальной композиции. «Удачно», потому что хоть реакцией на этот резкий звук можно было оправдать то, что от неожиданности я вздрогнула. Хорошо не обернулась! – Вот точно дура. Только зря музыка играет, она все равно ничего не оценит. Ума маловато. А ведь какая партитура! Какая чистота звука! Синхронность со светорядом невероятная! Эх, совершенно бессмысленное занятие для круглоухой выбрал хозяин. Спиной чувствуя стоящего позади меня шоша, я с любопытством прислушивалась к его недовольному ворчанию. – Подумать только, сколько ей оказывается чести! Обедает вместе со всеми за столом, на сидушке расселась… Моей любимой, между прочим! А могла бы и на полу устроиться, привычная же.