Я думала, что Ньевор снова встанет на мою защиту, но на этот раз он предпочел не спорить. Развернулся, оказываясь ко мне лицом, посмотрел внимательно и качнул головой в сторону выхода. – Иди с ними, Дея. Это ненадолго. Успокоить хотел, наверное. Или подбодрить. Получилось не очень, потому что итогов проверки я страшилась безумно. Ведь что покажут камеры? Да то, как мы с Виолой спорим на лестнице, обсуждаем наш побег, а потом я отдаю ей флешку. Это нам с Ньевором смертный приговор… Понуро опустив голову, шагнула мимо рарка. Его вера в меня достойна уважения, но смотреть ему в глаза мне стыдно. И его заботы я не заслужила. На этот раз никто меня принуждать не стал. Один из конвоиров шел чуть впереди, второй рядом, позади следовал Шерьерон, торжествующе неприятно понукая: – Шевели ногами, дефектная. Плетешься как полудохлая… Боишься, что некому будет тебя приласкать? Не переживай, я найду желающих с тобой развлечься. Скучать не будешь. А во вкус войдешь, так и к своему любовничку возвращаться не захочешь. От его слов я запнулась. В глазах потемнело, когда представила себе описанную рарком картину. Я же… Как же?… Меня даже не спросят, хочу я этого «счастья» или нет! Просто потому, что я круглоухая! Пришла в себя на полу коридора от несильного похлопывания по щекам. Один из конвоиров, присев рядом и поддерживая под руки и спину, не давал упасть окончательно, другой пытался привести в чувство. – Нечего с ней возиться. Идти не может? Бери ее и тащи в изолятор… Да? Слушаю! Не договорив, Лаит отвлекся на вызов из коммуникатора. В ответ по коридору разнеслось: – Мы нашли манрак, он появился на радарах и бесконтрольно дрейфует. В противоположном от него направлении идет на разгон дискоид. Ты был прав, его видно в широком диапазоне. – Сбегает? – мгновенно взвился рарк. – Крейсерам – готовность! Старт через десять минут… Последние слова я едва расслышала – Шерьерон умчался, забыв обо всем. Ни я, ни мои спутники его больше не интересовали. Конвоиры, проводив Лаита заинтересованными взглядами, снова сосредоточились на мне. Переглянулись, обменявшись непонятными гримасами. Наконец заговорил тот, что хлопал по щекам. – Если тебе плохо, могу отнести. Мне показалось, что предложил исключительно потому, что таково было распоряжение начальства. Выражение его лица было не самым довольным – «честь» тащить на себе готовую развлекаться с кем угодно девицу этого мужчину явно не прельщала. Не знаю, как к этому относился второй, но рисковать не стала: – Я сама дойду. Осознание того, какой опасности избежала, придало сил. Какое счастье, что большинство рарков полагает позорным переспать с круглоухой, а немногие неразборчивые, готовые это сделать, равнодушны к тому, что планы срываются. Потому как это не достижение. Ну а настойчивость отдельных личностей – скорее исключение, нежели правило. Что же касается самого Шерьерона… Он ведь не обо мне думал, когда перспективы расписывал, а о Ньеворе. Тем более напугать настоящую круглоухую, коей Лаит меня считает, разнообразием партнеров – это что-то из разряда нереального. А вот досадить моему защитнику, наглядно показав, что та, к которой он так привязан, готова променять его на кого угодно, да еще и не на одного, – это запросто. Изолятор оказался маленьким отсеком, где была лишь узкая кровать, стол рядом с ней, крошечный туалет за шторкой и небольшой иллюминатор. Потому единственным развлечением на время заточения для меня стало изучение окружающего пространства. Сначала того, что внутри, потом за прозрачным материалом. Я старалась отвлечься, не думать о происходящем сейчас на станции, о том, что делает Ньевор, о судьбе Виолы и итоге вылета боевых крейсеров, о том, когда же начнется это самое расследование! Ведь время тянулось так медленно! Как долго сижу в камере, я могла судить лишь по еде, которую охранники приносили три раза в день. И если поначалу каждое открытие двери я воспринимала как возможность отсюда выйти, то к шестому разу надеяться перестала. Видимо, быстро догнать дискоид и вернуться у Лаита не получилось, а без его приказа меня не выпускают. И все равно расслабляться и падать духом я себе не позволяла. Ведь жива же. А будущее… Увы, но от моих душевных терзаний оно не зависит. Лишь на пятый день, когда я привычно поднялась, чтобы забрать из рук охранника свою порцию, поняла, что пришел он вовсе не для кормежки. Вместо этого отступил, показывая, что я могу выйти. Сердечко тут же зашлось в бешеном ритме, дыхание сбилось. Я судорожно оглянулась, словно могла что-то здесь забыть, оставить, все еще не веря в освобождение. Наконец проскользнула мимо рарка и… И замерла. Я ведь думала, что сейчас Ньевора увижу, что он меня встретит, но ошиблась. За дверью стояло еще три конвоира, а сковывающие браслеты оказались на моих руках раньше, чем я пришла в себя. Разговаривать со мной и объяснять происходящее никто нужным не считал. Меня просто вели по коридорам, лестнице, в ангар… Маленький манрак, стартовавший со станции, доставил нас к посадочному челноку, а тот неторопливо и уверенно прошел через атмосферу и опустился на Ракисе. Я все происходящее воспринимала как-то отстраненно. Словно не со мной оно происходило. Словно я за всем этим наблюдала со стороны. Не спорила, не спрашивала, не сопротивлялась. Бессмысленность моих трепыханий была очевидной, а возможность навредить самой себе столь же явной. Оставалось ждать. Мучиться неизвестностью и забираться следом за суровыми военными в кузов ожидающего нас аграва. Нервничать, стискивая пальцы, и подниматься по широким ступеням крыльца здания, около которого нас высадили. С опасением смотреть по сторонам, пытаясь понять, насколько страшным окажется для меня пребывание в этом месте. А место оказалось удивительным. Подавляющим духом властности, наполненным ощущением важности, пропитанным грандиозным величием… Внушительные помещения, массивная мебель, глубокие спокойные цвета. Здесь царила размеренность и четкость, не было вычурности и броскости, никто никуда не спешил. Солидные, уверенные в себе рарки в шикарных деловых костюмах неторопливо беседовали, сидя на креслах или стоя около огромных оконных проемов, а те, кто не был занят разговором, с чувством собственного достоинства проходили через широкие проемы, ведущие в богато оформленные кабинеты. Секретари с не меньшей степенностью следовали за ними, бережно держа в руках переносные инфоносители, в готовности немедленно раскрыть экран и найти нужную начальству информацию. Вот только мне от этого спокойнее не становилось. Похоже, что произошедшее на станции вышло за рамки «внутренних» проблем отдельных личностей, и разбираться будут те, кто находится рангом выше. А они обычно принимают решения жестче, особенно если сами причастны или заинтересованы. В последнем сомнений у меня не было. Ну не станет верхушка власти заниматься пустяковым вопросом! Кабинет, в который меня привели, впечатлял. Глянцевый бежевый пол, похожий на идеально отшлифованный камень, стилизованные под арочные проемы стены с зеркальным покрытием, медного цвета мебель и бархатная пурпурная обивка сидений на креслах, расположенных полукругом. Вернее, тремя полукругами. Внутренний, состоящий всего лишь из четырех кресел. И два внешних, где в сумме их было около тридцати. Догадаться труда не составило – здесь и заседает та самая тетрада, что управляет планетами, заселенными рарками. Сейчас в помещении было пусто. Наверное, меня привели заранее, потому что, сняв наручники, конвоир, по-прежнему молча, указал мне на стулья в небольшом боковом углублении одной из стен. Здесь их было около десятка, и я выбрала крайний, полагая, что так в меньшей степени привлеку к себе внимание. Охранник замер за моей спиной, наверняка контролируя. Ждать пришлось долго. Я даже пожалела, что банально не успела перед выходом заскочить в туалет. Теперь же чувствовала дискомфорт, терпимый пока, но… Если ожидание продлится еще, точно не выдержу. Поерзала на стуле в сомнении, может, попроситься у охранника в соответствующее место. Должно же оно здесь быть! Но не успела. Мне на плечо, удерживая, опустилась тяжелая рука, а суровый голос негромко припечатал «Сиди смирно». И сразу все изменилось. Включилось дополнительное освещение, откуда-то сверху потянуло потоком свежего воздуха, а через распахнутый настежь дверной проем неторопливо прошли два рарка. Немолодые, одетые без вычурности, но несомненно дорого. Один, чуть выше, в темно-фиолетовом костюме, с короткой стрижкой на русых волосах, тронутых на висках сединой. Второй – в белой рубашке навыпуск. Поверх нее красовался короткий серый жилет, в тон брюкам, а по груди струилась перекинутая через плечо рыжая коса по пояс, в которой тоже проблескивали серебристые прядки. – Мы что, первые? – не слишком довольно констатировал рыжий, окинув взглядом помещение. Ни на мне, ни на охраннике даже не задержался, словно нас не существовало. – Говорил же, некуда спешить, – пожал плечами его спутник. – Надо было по парку пройтись. Там такой чистый воздух… – голос его стал мечтательным, а глаза устремились к потолку. – А ты на своем Вьеропе такой сделай, – хмыкнул рыжеволосый, устраиваясь в одном из кресел первого ряда. – Сколько тебе советовать, строй очистные, а ты? Дорого, дорого… – А ты мне гуманитарную помощь на это выдели, – незлобно, как-то буднично фыркнул второй, присаживаясь рядом. – Советчик, граш-ш-ш… Не сразу, но я их признала. Те самые рарки, голографические скульптуры которых я видела в музее! Да, там они были молоды, куда более стройны, полны энергии, задора в глазах… И все же это были они! Иатл Гьергон, Деверьен Шайхот, Вадрис Пульерос. Интересно, кто есть кто? То есть двое из трех… – Деверьен! – словно на мои мысли отозвался рыжий, приветствуя именно в этот момент появившегося в проеме дагодена Ракиса – темноволосого пожилого мужчину в коричневом костюме трудно было бы спутать с кем-то другим. – Я не понял, это мы поторопились или ты опоздал? – На твое усмотрение, – видимо занятый другими мыслями, отмахнулся Шайхот. Грузно опустился в кресло, устало потер ладонями лицо и признался: – Третий день не сплю толком. – Немудрено, – вроде как посочувствовал дагоден Тьера. Я вспомнила слова Ньевора, что только они рыжеволосые. Жаль, имя он не назвал. – Зато окончательно все прояснишь, и войдем в привычный ритм, а то я из-за ваших разборок всю текущую работу отложил. Вадрис вообще половину своего военного департамента на голову поставил. Русоволосый, усмехнувшись, кивнул, а я, теперь уже разобравшись и запомнив личности, ловила каждое слово. Какое счастье, что меня за человека, то есть рарка, они не считают! Впрочем, присутствие охранника их тоже не смущало. – Кого еще ждем? Кроме Крета, разумеется, – поинтересовался Иатл Гьергон, удобнее устраиваясь в кресле и складывая руки на объемном животике, который, хоть и был стянут жилетом, все равно выглядел округлым. – Дьер сказал, что не придет, а… – начал было Деверьен, но его прервал сильный, уверенный в себе мужской голос: – Я передумал. Не каждый день удается побывать на совете тетрады. Легким быстрым шагом в зал прошел еще один рарк. В черных брюках с широким ремнем и заправленной под него бледно-желтой водолазкой, пропорционально сложенный, даже несколько худощавый для своего высокого роста, с хищным, но не отталкивающим прищуром темных глаз. Черные волосы, гладко зачесанные и собранные в низкий хвост, характерные для уроженца Ракиса, открывали тонкие брови и изящные, совершенно не грубые черты лица… Дьер? Дьер Шайхот? Тот самый, которому меня обязали передать флакончик с таинственной жидкостью? Ой… Оказавшись рядом с дагоденами, мужчина замедлился, словно прицеливаясь на последнее остающееся пустым кресло первого ряда. Даже шагнул к нему, но все же не сел, обогнул и занял место во втором полукруге. Выражение лица у него при этом было совершенно безмятежное. – Наглеет твой отпрыск, – проследив за маневром, хмыкнул Вадрис Пульерос, мотнув стриженой головой. – Это хорошо. В прошлый раз вел себя скромнее. – Растет смена, растет, – довольно подтвердил Деверьен. – Потихоньку опыта набирается… Как дела в Рагнаире? – тоже развернулся к сыну. – До лидирующих позиций еще далеко, но я над этим работаю, – пожал плечами Дьер, а я вспомнила про то самое соревнование между провинциями, о котором вещала диктор новостей. – Ага, ага… Ну работай, а то ведь так и вызов проиграть недолго. – Вот если бы еще некоторые мне не мешали, – с отчетливым раздражением бросил отпрыск. – Тогда было бы неинтересно, – захохотал его отец. Впрочем, веселость его исчезла так же быстро, как и появилась. – Кстати, а ты этих некоторых привез? Его глаза впились в лицо Вадриса, и тот молча кивнул, выпятив нижнюю губу и пощипав ее пальцами, словно в раздумьях. – Ну и отлично. Может, он бы еще что-нибудь сказал, но как раз в этот момент появился Шерьерон. На какой-то миг я испугалась – что сын, что отец были фактически на одно лицо. Те же прозрачно-изумрудные глаза, те же светлые, собранные в хвост волосы, то же красивое породистое лицо. У них даже одежда – бежевая кожаная куртка и штаны – были практически идентичны. Лишь разглядев морщины и чуть более грузную фигуру, расслабилась. Это не Лаит. Это… – А вот и Крет, – утомленно потянулся в кресле явно заскучавший Иатл. – Не прошло и оборота… Взглядом, которым одарил его дагоден Лангоста, можно было бы сжечь пару-тройку крейсеров. Мрачный и определенно злой, рарк занял свое место и бросил: – Нет его нигде. – И, поскольку остальные промолчали, продолжил: – Вся эскадра в целости, кроме его крейсера. Ушел в искривление следом за дискоидом и пропал. – Откуда искривление появилось? – полюбопытствовал Иатл. – Так граш его знает! – зло впечатал кулак в подлокотник кресла Крет. – В этой области никогда ничего подобного не наблюдалось! – Искусственное? – высказал предположение Вадрис, скользнув ладонью по короткому ежику волос. – Дискоиды вроде каналы для скоростной переброски создают. – В том и загвоздка, что не канал это. Другие параметры. И точки выхода нет… За каким грашем он вообще туда поперся! Да еще и эскадру бросил! – Крет снова отвесил сыночку не самых приятных эпитетов. – Ну… судя по моим данным, – внес свою лепту Деверьен, – граш был симпатичный, фигуристый и строптивый. Да еще и шпионом оказался. За таким грех не погоняться. За такой, – наконец правильно поставил род. Шерьерон-старший невнятно промычал, сдвинув брови. И непонятно, то ли согласился, то ли опроверг. – Шпио-о-онка… – словно пробуя слово на вкус, протянул Иатл и тут же подобрался, сев прямо. – Скажите-ка мне, а откуда у нас вообще взялась шпионка? Чье разгильдяйство? И почему мы об этом только сейчас узнаем? Взгляды всех почему-то тут же устремились на Вадриса, который скривился, словно откусил лимон, но молчать не стал.