На ватных непослушных ногах я шла в рабочую зону, испытывая лишь одно мучительное желание – сбежать и отказаться от сумасбродной затеи, пока еще не поздно. – Почему так поздно? – недовольно рыкнул Ньевор, едва открылась прозрачная преграда, отделяющая его отсек-кабинет от общего коридора. Оторвав взгляд от экрана, с которым работал, рарк пробежал глазами сверху вниз по моему телу и, ничуть не снижая недовольства, поинтересовался: – Что за… тряпку ты на себя напялила? Вот честно, я хоть и ожидала чего-то подобного в плане реакции, но не до такой степени! И потому негодование в один момент начисто смыло весь страх, а ему на смену принесло страстное желание доказать – я пренебрежительного отношения не заслуживаю! Особенно после того, как выгораживала Ньевора перед подругой. Я его человечным назвала, понимающим, а он?! Он вчера был совсем другим! – Эту «тряпку» не я напялила, а мне приказали надеть. Пришла я тогда, когда у меня появилась возможность. Если это все, что тебя интересует, больше я не приду. Теперь еще и злость появилась, заставив голос звучать звонко и решительно. На глазах выступили слезы, и я поспешно отвернулась, отступая назад в коридор. Да, я могла бы позволить себе проявить слабость, тем самым показав Ньевору, что мои слова вовсе не вызов, но сейчас мне хотелось совсем иного. – Стоять! – пригвоздил меня к месту не менее яростный мужской голос, а кожей на спине, практически полностью открытой глубоким вырезом, я почувствовала движение. Не зная, чего ожидать, замерла. Так и не повернувшись, ждала, настороженно прислушиваясь к звукам, ощущениям, готовясь к… обороне, наверное. Очень уж суровым был тон рарка. А вместо этого… – Я рад, что решение надеть это платье было не твоим. И тому, что ты пришла ко мне. Так что ты не уйдешь, Дея. Потому что не права. Меня интересует намного больше, нежели я спросил. Безапелляционное заявление. И сказано с напором. Однако раздражения в нем уже не было, лишь твердая убежденность и предвкушение! Ньевор тоже бросал мне вызов. Я невольно дернулась, разворачиваясь и намереваясь ответить грубо, провокационно. Встретилась глазами с едва различимым сквозь челку прищуром, осознала, в какой тесной близости мы оказались, и… И запал мой схлынул. Во рту пересохло, дыхание сбилось, мысли разбежались. – Хорошо, – выдавила, отступая и нащупывая край столешницы. Вцепилась в нее как в единственную опору, могущую меня поддержать. Во взгляде Ньевора теперь сквозило разочарование. Столь же четкое, сколь явным до этого было ожидание. Я не оправдала его надежд. Однако признаваться в этом он не стал. Вернулся на свое рабочее место и хмуро спросил: – Она тебя надолго опустила? – Не уточняла, – лихорадочно придумала я не связывающий меня рамками ответ. – Просто сказала, что я пока ей не нужна. – Ты хотя бы спала? Поела? Она тебя не обидела? – И спала, и ела. Девушка хорошая, мы нормально общались, – успокоила я его. Вот только рарка это, скорее, еще больше насторожило. – Тогда понятно, почему она для тебя это платье выбрала. Чтобы напомнить, кто ты есть. И другим наглядно показать. Продемонстрировать всем твои уши ей показалось недостаточным… Эх, Дея, зря ты вчера настояла, чтобы я принял вызов Лаита. Его подружка не так уж проста. Она все сделает, чтобы тебя подставить. – Каким образом? – растерялась я неожиданному повороту его мыслей. – И зачем? – Затем, что эта… как ее зовут? – Вейла, – вспомнила я местное имя, которым представилась Виола. – Ага… Судя по вчерашнему поведению, Вейла ищет повод отказать Лаиту в близости. Самый простой способ – уличить во лжи. Он сказал, что ты его не привлекаешь, вот она тебя и разодела соответствующе. Чтобы с большей вероятностью возбудился и решил с тобой переспать, – рарк снова поморщился, осмотрев платье. Я бы ему поверила, не будь Ви моей подругой, по сути близким человеком, с которым я провела все детство и отрочество. Да, она и раньше не всегда учитывала мои интересы и желания, но подставлять меня намеренно… Нет, это точно не в ее адрес обвинение. Однако не могла же я доказывать Ньевору, насколько сильно он ошибся! Пришлось развивать тему в ином направлении. – Ты же говорил, что круглоухие девушки не интересуют таких, как Лаит. Разве платье что-то изменит? Устав стоять, я присела на край стола, ведь других стульев и кресел здесь не было. Скользнула чуть дальше по столешнице и, положив ногу на ногу, развернулась вполоборота, чтобы опираться было удобнее. Рарк, пристально следивший за моими действиями, шумно втянул носом воздух, резко выдохнул и отрезал: – Из любого правила есть исключения. Уткнулся носом в экран, то ли показывая, что на этом тема исчерпана, то ли маскируя что-то иное… И почему у меня ощущение, что это «иное» касается его личного отношения ко мне?! – А тебе это платье совсем не нравится? – попыталась получить ответ. – Нет, – буркнул рарк, по-прежнему буравя взглядом бегущую перед ним виртуальную строку символов. – Потому, что оно делает меня привлекательной для других? – намекнула я. Ньевор сердито рыкнул, бросив на меня возмущенный взгляд из-под челки. – Потому, что не я тебе его подарил, – ошарашил признанием и с невероятной сосредоточенностью взялся за работу. Рот я открыла, но вовсе не для нового вопроса. Больше от удивления. Получается, он злится на самого себя? И ни я, ни Виола, ни даже Лаит тут ни при чем? То есть я-то в этом случае как раз «при чем», если предположить наличие симпатии и… чувств. От этой мысли стало тепло на душе. Приятно. Уютно. Снова захотелось привлечь к себе внимание, бросить вызов, чтобы получить в ответ полноценное подтверждение. Сердце предвкушающе ускорило бег, я подалась корпусом вперед… И отшатнулась, останавливая себя. Зачем?! Для чего я собираюсь его провоцировать? Исключительно чтобы потешить свое самолюбие? Ведь нет у наших отношений будущего! Я улечу на Землю, а он… Он останется с разбитым сердцем, то есть нереализованным вызовом, и будет проклинать меня всю свою жизнь! Чувства это не игра. Не способ для манипуляций. И не средство достижения цели. По крайней мере, для меня. Пусть даже другие считают иначе. – Он точно к тебе неравнодушен! Почему же не сработало-то?… – расстроилась Ви, когда я вернулась в апартаменты ни с чем и виновато развела руками. Утащить накопитель, когда Ньевор с ним работал, было делом нереальным, а меня рарк попросил уйти раньше, чем его рабочий день завершился. И причиной, я уверена, было именно платье. То есть я в нем, молчаливая, но все равно привлекающая внимание и мешающая сосредоточиться. – Ладно, Медея, не переживай, – успокоила Ви, решив не устраивать мне допрос. – Не получилось сегодня, получится завтра. Или послезавтра. Время у нас есть. – А как же Лаит? – напомнила я. – С Лаитом я справлюсь. Ответ уверенный, да только рука подруги невольно взметнулась к лицу и коснулась губ, а в глазах появилось отнюдь не томное выражение. – Ви… Я укоризненно покачала головой, показывая, что все прекрасно понимаю и ей совершенно незачем демонстрировать ложную браваду. Однако это сестру лишь рассердило: – Сказала же, справлюсь! Даже если он все же дожмет меня до близких отношений, это моя проблема, а ты сосредоточься на своей задаче. Она для нас важнее. Парировать мне оказалось нечем. Ведь у меня точно такие же мысли возникали, когда я приняла решение украсть наработки рарков. Я тоже готова была с Ньевором в постель лечь, лишь бы не потерять эту возможность. Зато сейчас, в мягких объятиях кровати, мне никак не удавалось заснуть. Я ведь так радовалась, уходя из кабинета Ньевора, что пусть невольно, но кражи не совершила. Теперь же меня мучила совесть. Да, сама я вышла из-под удара, зато сестра может пострадать. И чем дольше я колеблюсь и оттягиваю неизбежное, тем вероятнее Виоле придется жертвовать собой. Утром муки совести никуда не исчезли, наоборот, стали еще сильнее, когда в комнату заглянул Лаит и сообщил, что манрак, то есть маленький маневровый кораблик, приготовили к полету и Виоле будет позволено взять на себя управление. То есть исполнится ее очередное желание. Улыбался при этом Шерьерон крайне многозначительно. Оно и понятно – теперь от тела Ви его будет отделять всего одно условие… В общем, в рабочий сектор, куда меня послали, чтобы не мешалась под ногами, я шла, забыв о собственных страхах и сомнениях, полная решимости на этот раз довести дело до конца. Нам надо улетать срочно! Значит, любым способом я должна забрать накопитель. – Так и знал, что она будет над тобой издеваться! – едва раскрылись прозрачные створки дверей, встретил меня возмущенный мужской голос. Я от неожиданности дар речи потеряла. На всякий случай себя осмотрела, может, забыла чего? Или не то платье надела. Но нет. Темно-синий свободного кроя сарафан и белая блузка никуда не делись, а волосы, которые Ньевор настоятельно просил меня на станции убирать в хвост, как и положено, показывали всем кругленькие ушки. То есть вид у меня был вовсе не провокационный, не вызывающий и вообще самый что ни на есть невзрачный, а Ньевор все равно отреагировал бурно и негативно. – Почему сразу «издеваться»? – пролепетала в недоумении. – Нормальная же одежда. – Наивная ты, Дея, – вздохнул Ньевор. – Посмотри на себя со стороны: сочетание внешности не слишком умной круглоухой и одежды, более подходящей остроухой девушке, занятой интеллектуальным трудом в офисе! Для твоего положения моей любовницы на станции этот наряд оскорбителен, а для тех, кто здесь работает, он определенно смешон. Вейла с тобой как со своей куклой играет! Да уж, логика… Чтобы в таком ракурсе мыслить, надо истинным рарком быть, ведь ни мне, ни Виоле подобных выводов и в голову не пришло, когда мы утром обсуждали, что мне лучше надеть. – Потерплю. Это же ненадолго. Надоест ей, и отпустит, – беспечно отреагировала я, занимая облюбованное еще вчера место на краю стола. От осознания, что все не так уж страшно, стало спокойнее. Просто Ньевор о моем психологическом комфорте заботится. А это даже приятно. – Уверена, что нужно ждать? – не сдался рарк. – Я могу бросить Вейле вызов, чтобы от тебя отстала. Ведь неизвестно, что она для тебя в следующий раз придумает. Судя по тому, что я вижу, у нее богатая фантазия и… Я за тебя беспокоюсь, Дея. Хоть и согрело душу желание Ньевора спасти меня от неведомой напасти, допустить прямой конфронтации я не могла. – Вызов? Ей? А как к этому отнесется Шерьерон? Не сочтет ли наглостью с твоей стороны? – Это ты меня сейчас трусом назвала? – рыкнул рарк с негодованием. У меня от страха аж волна холода прошлась по спине. – Это я сейчас за тебя… беспокоюсь, – отзеркалила его же слова, зажмурилась и вжала голову в плечи, ожидая реакции. Наступившая тишина длилась слишком долго, и я рискнула приоткрыть один глаз. По-прежнему сидящий на своем месте перед раскрытым экраном Ньевор смотрел на меня задумчиво, подперев голову рукой. Вряд ли не знал, что сказать, скорее, ждал от меня продолжения, но не подталкивал, не торопил. Я же снова растерялась, разрываемая тем самым противоречием, с которым так отчаянно боролась со вчерашнего дня. Позиция, которую занял Ньевор, мне понятна – я должна проявить инициативу, чтобы он мог перейти на новый уровень отношений. Так у рарков принято. И в любой другой ситуации я бы без колебаний это сделала. Но не сейчас. Спас меня вызывной сигнал с панели. Ньевор отвлекся, сосредоточившись на разговоре с абонентом, а я воспользовалась передышкой и отсутствием внимания, чтобы осмотреться и убедиться – накопитель, как обычно во время работы неактивный, закреплен на поверхности консоли, формирующей голоэкраны. Вытащить его из «гнезда» будет совсем просто, если подобраться поближе. Маскируя свои намерения, я зевнула и потянулась, незаметно смещаясь по столешнице. Уперлась ладонями в гладкое покрытие, извернулась, якобы заглядывая за край стола, тем самым выигрывая еще несколько сантиметров. Покачала ногами, практически соскользнув на пол, и вернулась обратно, окончательно приблизившись к заветной цели. Перевела взгляд на накопитель, расстояние до которого от моих пальцев, опирающихся на крышку стола, было совсем крошечным. Одно краткое движение! Рарк занят, он его даже не заметит… Не успела. – Тебе скучно? – завершив разговор, Ньевор посмотрел на меня с сочувствием. Однако выгонять не стал. Раскрыл еще один экран, развернул ко мне и разрешил: – Читай. Только так, чтобы из коридора казалось, что ты на него как на красивую картинку смотришь. Ох… Какое-то время я послушно созерцала символы, не вникая в суть. От слов Ньевора, вернее, намерений сделать для меня то, что может поставить под удар его самого, мне стало не по себе. Все же он совершенно невероятный, особенно в контрасте с Лаитом, который все делает исключительно ради самого себя. Вот и как?! Как я смогу у него что-то украсть?