— Да потому, что это правда! Как я вам рассказала, так и произошло! — не выдержав, прикрикнула я. — Зачем мне нужно было все это сочинять? Или вы думаете, что я не могла найти другую причину, чтобы пригласить вас сюда? Маринка хихикнула, майор покраснел еще больше и опустил глаза. Это длилось какое-то жалкое мгновение, но моя победа была налицо. Даже на лице. На лице у майора. — Ну тогда объясни мне, наивному такому албанцу, — немного хрипловато продолжил майор, — что ему понадобилось в твоей редакции, кроме устройства здесь пионерского костра, и куда он потом испарился? — Голос майора окреп и снова зазвучал как сирена. — Мои люди были везде! По периметру! — Не знаю, куда он испарился! Но то, что он был здесь, это точно! — упрямо повторила я и незаметно толкнула под столом Маринку. Мне нужна была помощь, и Маринка это поняла. — Хотите кофе, господин майор? — спросила Маринка. — Вам как: с сахаром или без сахара? А хотите с печеньем? — Я хочу правду и больше ничего! Некогда мне здесь с вами лясы точить и слушать ваши дурацкие остроты! Ну-ка, Бойкова, давай излагай все с самого начала и не торопясь! А ты, Широкова, закрой окно, не май месяц, и действительно сваргань нам кофейку. Погорячее. — Не умею, — отрезала Маринка, резко вставая со стула. — Что ты не умеешь? — не понял майор. — Окна закрывать? — Кофе варганить! — выпалила Маринка. — Я умею его только варить! — Я так и сказал! — отрезал майор. — Давай поживей и не отвлекай меня. Я не собираюсь тут ночевать. Даже с вами двумя. Гы-гы! Майор улыбнулся, настроение у него слегка улучшилось, и он даже догадался снять фуражку и бросить ее рядом с собою на стол. Маринка, громко вздыхая, как бы намекая этим на непосильную печаль от людской черствости, обрушившуюся на нее, пошла к окну и, закрыв его, вышла из кабинета, оставив дверь открытой. Мы с майором промолчали, оба поняв, что оставить Маринку в неизвестности относительно того, что происходит в кабинете, значит спровоцировать ее на резкие поступки. Вроде яда в бокал. Шучу. Майор внимательно выслушал все, что я ему рассказала, ни разу не перебив меня, после чего задал всего один вопрос: — И что же у нас тогда пропало? Я в растерянности огляделась. — Не знаю. В это время в кабинет вошла Маринка с подносом. — Кофе готов, сахар я не клала, вроде все на месте, даже мой зонтик, — проговорила она скороговоркой и посмотрела на сейф, стоящий в углу. Говоря языком милицейского протокола, «сейф на себе следов попыток проникновения не нес». — Сейчас трудно сказать, — уклончиво сказала я, пододвигая ближе к себе чашку с кофе, которую Маринка поставила передо мною. — Вот разберемся, посмотрим, может, что-то и определим. Майор посопел, потом, словно нехотя, взял ложечку, насыпал себе в чашку три ложки сахару и звонко застучал ложкой в чашке. — Если допустить, что ваш маньяк на самом деле существовал, то, нужно признаться, он скрылся еще до нашего появления. Напустил дыму полное небо и, пока вы рты пораскрывали на него, маньячок-то и свалил. Спокойно и не торопясь… А мальчишку найдете, купите ему конфет. Может быть, своей глупостью он вам жизнь спас. Майор наклонился над чашкой. Мы с Маринкой переглянулись. — Слышь, Бойкова, — спросил майор после первого шумного глотка, — а кого ты куснула в своей газетке за последнее время? — Я думала уже об этом… — начала я, но майор тут же меня прервал: — Это меня не интересует. Отвечай на мой вопрос. Коротко и ясно. — Да вроде и никого, — ответила я. — Никого, — задумчиво повторил майор и снова отхлебнул кофе. — Это, может быть, ничего и не значит, Бойкова… Хм, никого. — Майор еще отпил из бокала. — Знаешь, был у нас в стране такой исторический деятель по фамилии Сталин… — Конечно, знаю, — влезла Маринка, хотя конкретно ее и не спрашивали. — Про него все знают. Майор задумчиво посмотрел на Маринку, очевидно, размышляя, выгонять ее или нет. Потом скорее всего решил, что недостаток аудитории не есть хорошо для лектора, и решил не реагировать на Маринкин выпад. — Так вот, — продолжил майор Здоренко, — один раз, отвечая на вопрос, что такое счастье, товарищ Сталин сказал. — Майор отставил чашку в сторону и полез в карман кителя за сигаретами. Доставая сигареты и прикуривая, он продолжил говорить, но уже с псевдогрузинским акцентом: — Щасье, слющ, эта кагда ты задумал мест, выждал, падгатовил ее, атамстил, а потом пришел дамой, выпил бутылка краснава вина и лег спат! — Майор сделал паузу и продолжил уже нормальным голосом: — Вполне возможно, что кто-то из ваших недругов, которых вы плодите, как рыба икру мечет, решил выждать и вот теперь расплачивается с вами. — Сталин был тревожно-ответственным типом, — задумчиво проговорила Маринка, — теперь мне все ясно! Майор презрительно фыркнул носом: — Ей со Сталиным все ясно! Ты с маньяком сперва разберись, Широкова! — Вы думаете, что это месть из прошлого? — переспросила я, отвлекая майора от Маринки. — Это одна версия, — пояснил майор. — И самая здравая. Версия вторая — да, маньяк. И в подтверждение этой версии могу привести телефонный звонок, который тебе был незадолго до нападения вашего маньяка. Тебя предупредили, что будут сюрпризы. Маньяки, они всегда жаждут признания и известности. — Как и журналисты, — не удержалась Маринка. — Ну то, что у вас обеих с головками не все ладно, я уже давно заметил, — любезно сообщил майор Здоренко и, отодвинув чашку, начал выбираться из-за стола. — Значит, так, Бойкова, — начал он свою заключительную речь, — одна по улицам не шляйся, а то уволокут и насильно замуж выдадут, гы-гы. Но это еще полбеды, убить могут. Майор вышел, натянул на голову фуражку и закончил: — Найдешь, что пропало, сразу же позвонишь. Поняла? — Да, — кивнула я. — Ну пока. Можете не провожать. Журналистки. Майор ушел. Мы с Маринкой принялись наводить порядок в моем кабинете. Дело это было не очень приятное, но хоть чем-то отвлечься от неприятных мыслей — и то хорошо. Пока мы занимались наведением чистоты, Виктор дозвонился до известной ему фирмы, оттуда приехали мастера и начали устанавливать нам новую дверь. Незаметно рабочий день закончился, а мы с Маринкой, Ромкой и с Виктором все сидели за кофейным столиком, отдыхая после трудов праведных в моем кабинете, и переливали из пустого в порожнее. — Это был псих! — в сто первый раз заявила Маринка. — Псих ненормальный, недоманьяк! — Почему «недо»? — вяло поинтересовалась я. — До маньяка он еще не дорос. Никого не убил, не изнасиловал… — И даже не поцеловал, — вздохнув, закончила я. Ромка кашлянул, но промолчал. — А хотя бы и так! Не поцеловал! — напористо выдала Маринка. — Он все разработал очень хитро и действенно! — заметила я. — Если предположить, что мальчишка тут появился не просто так, как подумал майор Здоренко, а был заранее куплен бубликами-сникерсами, то получается, что в уме маньяку не откажешь. — Не откажешь, — согласилась Маринка. — Так он же маньяк, как ты не понимаешь! Поэтому и мысли у него маньяческие, дурацкие то есть! Откуда ты знаешь, зачем ему понадобилось забираться в твой кабинет? А может, у него замысел какой коварный был?! А?! Молчишь?! Вот то-то и оно-то! — Но ведь ничего не пропало! — напомнил Ромка. — Что и тревожит, — сказала я, — лучше бы спер что-нибудь, хоть бы Маринкину кофеварку. Спокойнее было бы на душе. — Почему это мою кофеварку? — возмутилась Маринка. — Лучше твой компьютер! — К слову пришлось, — сказала я. — Когда что-то украдено, тогда все ясно и просто: залез, чтобы украсть! А вот теперь сиди и думай, зачем приходил. — Чтобы произвести на нас впечатление, — помечтала Маринка. — Ну произвел, — согласилась я. — Так как бумаги нажег целую кучу, а нам пришлось убирать, то впечатление он произвел хреновое. — Согласна, — повеликодушничала Маринка. В этот момент зазвонил мой сотовый телефон. Я поискала его глазами и не нашла на прежнем месте. Он звонил откуда-то из-под телевизора, как мне показалось. По крайней мере из того угла. Встав и заглянув туда, я увидала, что он просто лежит на полу и знай себе трезвонит. Так как сотовик лежал почти у самой стены, пришлось встать на колени и потянуться за ним. — Ты за телефоном, что ли? — спросила меня Маринка. — От меня его туда прячешь? Зря, я им не пользуюсь. У меня на столе стоит нормальный аппарат. Я не ответила, а Маринка обиделась и надулась, и ритуал кофепития прошел в замечательной тишине. И Виктор, и Ромка, составившие нам компанию, просто воспряли духом в такой прекрасной атмосфере, а мне было не по себе. Я уже раскаивалась, что обидела подругу. Продолжая молчать, потому что говорить что-либо смысла не было, все равно же Маринка обиделась, я достала телефон, нажала на кнопку и ответила. Это звонил Сергей Иванович. С телефоном в руках, вернувшись к кофейному столику, я села на табурет.