– Погоди, – сказал Йель. – Погоди. Он выпихнул меня. Хотя фактически это было не так, или так? Как все вообще произошло? – Ну да, он будет вести себя неразумно какое-то время. Ладно тебе. Йелю хотелось спросить, Эшер теперь тоже имеет зуб на него, а может, уже каждый гей в Чикаго знает эту историю со слов Чарли, может, имя Йеля полощется по всему городу вкупе с Хелмсом и Папой? – Тедди, он не хочет, чтобы я с ним оставался. И это он должен приползти ко мне. – Больные не приползают. – Это философский тезис? Йель понизил голос; на них таращилась женщина за стойкой. – Конечно. – Так ты ухаживаешь за больными? Прочесываешь улицы и раздаешь морфий? Заведуешь обменом чистых игл? – По сути да, – о боже, Йель влез в это. – По сути, Джулиан только что ко мне переехал. Я ухаживаю за Джулианом. Тедди и Джулиан не были парой, настоящей парой, вот уже год или два, но между ними всегда что-то витало, некий намек на продолжение. – Когда? – Два дня назад. Ричард позвонил мне в среду утром. Он сказал, вы встретили его, когда фланировали вместе. – Господи. Я не фланировал, мне негде было жить. – В любом случае, теперь он у меня, и в числе прочего я осознал, как сильно я люблю его, и всегда любил. Когда ты вот-вот потеряешь кого-то, ты видишь вещи в новом свете. – Так вы снова вместе? – Ну, не физически. Пока нет, но это может случиться. Суть в том, что ты должен заботиться о тех, кого любишь. Йель был готов сболтнуть, что это Джулиан заразил Чарли, но что это даст? Пойдут разговоры, многим людям это навредит. И если Тедди так счастлив заботиться о Джулиане, зачем вставлять ему палки в колеса? – Наверно, я не такой хороший, как ты, Тедди, – сказал он. – Я желаю тебе всего наилучшего. 2015 Фиона начала открывать дверь в квартиру Ричарда, как ее распахнул Серж. Он схватил Фиону за руку и втащил внутрь. – Я ищу тебя час! – сказал он. – Твой телефон… а… спит. Фиона вынула его из сумочки. Как она дала ему сдохнуть? – Он здесь! – сказал Серж. – Кто здесь? – Твой детектив. Он очень… м-м, возбужден? Да? За ним появился Ричард. – Серж прочесывал улицы в поисках тебя! – сказал он. – Твой приятель нашел нас. То есть это приличный детектив, если он разыскал нас здесь. Фиона переводила взгляд между ними. «Возбужден» в понимании Сержа могло означать обеспокоен. А также встревожен или в панике. Или счастлив. – Он в туалете! – сказал Серж. – Одну секунду! И он исчез в коридоре. – Что? – сказала она Ричарду. – Скажи мне! – Ну я же тогда все испорчу, милая. Потерпи. И вот вышел Арно, заправляя рубашку в джинсы. – Ах, окей, привет! – сказал он. – Да! Ваш телефон был мертв весь день! Но у меня двойная хорошая новость. Она готова встретиться с вами. – Она – что? Кто, Клэр? – Ха. Я хорош, да? Быстрый. Она здесь, в городе. Ну, она живет в Сен-Дени, не самая приятная окраина. Но она работает в табак-баре в восемнадцатом. Фиона непроизвольно прислонилась к стене. Она спросила первое, что пришло ей в голову: – Как вы это сделали? – Я разрубил Гордиев узел! Я спросил жену. Я ходил туда-сюда по улице сегодня рано утром и, когда она выходит, я говорю: «Вы – Клэр Бланшар?» Когда она говорит нет, я говорю, что у Клэр невыплаченный штраф за парковку, она знает ее место работы? И она посылает меня туда. – О боже, – сказала Фиона. – Вы были там? Вы ее видели? Она едва сознавала, что Серж и Ричард смотрят на нее, широко улыбаясь. Должно быть, Курт не рассказал жене об их визите, иначе она была бы начеку. – Да, – сказал Арно. – Пару часов назад. Она в порядке. Немного худая, но в порядке. Она не выглядела, а… не как если она в секте. Немножко помады, вы понимаете. Не так плохо. – А девочка? – Нет. То есть я не видел девочку. Но да, это ее дочь. Я проверил. Это ее дочь с Куртом Пирсом. Девочка у нее. – У нее! – Николетт. Я ее не видел, но она мне сказала. У Фионы свело лицо. – Как ее зовут? – Николетт, – произнес он по слогам. – Это обычное французское имя. У вас в Штатах оно есть? – У нас… Она не могла говорить. Она не могла смотреть на Ричарда. Наконец она пробормотала: – Что мне теперь делать? – Ну. Вы платите мне. Ха. А я даю вам адрес. После этого дело ваше. Но Клэр не хотела, чтобы она появлялась до завтра. – Она хочет, ну, понимаете, немного времени, – сказал Арно. – Подготовиться. Она была слегка шокирована. – Вы не думаете, что она скроется? – сказала Фиона. – Что, если она убежит? – Что ж. Понятия не имею. Но у меня такого впечатления не сложилось. Ей хотелось тут же направиться по этому адресу, едва Арно вручил ей бумажку, но зачем? Это могло только навредить. Арно спешил уйти; он вел и другие дела, но потратил весь день, выслеживая Клэр. Серж взял у Фионы разряженный телефон, поставил на зарядку и сказал, что принесет ей в комнату еды. Ее трясло и, должно быть, остальные это заметили. Было слишком рано звонить Дэмиану в Портленд, но не слишком рано для звонка Сесилии. Сесилии теперь, наверное, за семьдесят, но в сознании Фионы она всегда выглядела как в середине восьмидесятых. Пиджак с подплечниками и волосы, уложенные гелем, лицо ясное и гладкое. После того как Курт с Клэр вступили в «Совместную осанну», Фиона виделась с ней только раз. Сесилия тогда паковала вещи в своем доме в Эванстоне, переезжая на Верхний полуостров, и они сидели за столом на пустой кухне. Сесилия волновалась за Клэр и Фиону, но на Курте, по ее словам, она давно поставила крест. «Я могла бы сказать тебе, – произнесла она тогда. – Я бы сказала тебе. Если бы знала, что ты познакомила их. Он весь как есть в отца. Ну, нет, он умнее отца. Но от этого мало толка. Он либо слишком много рефлексирует, либо ведет себя импульсивно. Это замкнутый круг: зацикленность на чем-то и навязчивые состояния. Я пыталась. Фиона, я пыталась. Он взрослый, и я совершала ошибки, но уже не могу их исправить». Тогда Фиона узнала, что Курт украл у матери больше двадцати тысяч долларов, что он врал во время реабилитации, врал психотерапевтам, которых она оплачивала.