– Виктор, сколько тебе лет? – Тридцать один. – Я младше тебя всего на два года, но думаю, что эта разница не принципиальна. Если так подходить к жизни в таком раннем возрасте, это ни к чему хорошему не приведёт. Я согласна со сказанным тобой, но философия может быть разной. Мой тебе совет: выбери для себя более позитивную. На всё можно взглянуть под разным углом. Я очень благодарна тебе, потому что ты заставил меня задуматься. Своим негативным отношением к реальности ты напомнил мне о хорошем. Такой уж я человек, – Беатрис развела руками, – противоречивый. Скоро мы закончим работу здесь, и тогда: я обязательно возьму отпуск. Поедем с Джоном на западное побережье. Там чудесные курорты, а может, махнём на острова Рэдберст. Там ещё лучше. Употреблённый алкоголь помог крепко заснуть до самого утра. По будильнику, детективов уже ожидали вести от Виктора, несмотря на выпитое, вставшего ещё раньше. – Отец рассмотрел, отправленные ему материалы и подтвердил мои догадки, однако пока что он не может чётко сказать о языке, на котором трактуются письмена. Предполагает, что это один из так называемых «мёртвых языков», которыми пользовались аборигены Забытого континента. – Он уверен? – Не до конца. Отец спрашивает, есть ли возможность доставить ему оригиналы, – Виктор немного замялся. – Что он хочет? Кожу погибшего Микки? – Беатрис обомлела. – Если коротко – да. Непростую задачу поставил перед ними Клебенс Штейман. Для начала детектив Александрос связалась с правительством, которое благополучно пошло на встречу, с условием, что местный врач сможет подготовить материал для исследования должным образом. Чарльз Бов был несколько поражен необычной просьбой, но его ответ был также положительным. – Нужно будет провести-с бальзамирование. Я использую формалин со спиртом. Процесс долгий, составляет около двух-трёх месяцев, в отсутствии гидропульта, мне придётся повозиться не меньше дня. Я подготовлю специальный контейнер, в который помещу подготовленное тело. Затем доставите его в столицу, уже там сможете проводить все необходимые исследования. Я рекомендую-с дождаться окончания процесса, прежде чем исследовать ткани. Беатрис согласилась, а также договорилась о том, чтобы за ними прислали вертолёт. Джон неважно выглядел. – Что с тобой? – Александрос обеспокоилась состоянием любимого, в связи с последними событиями. – Небольшая температура, очевидно простыл. – Пусть Чарльз осмотрит тебя, – пыталась настоять детектив, но Анасси отмахнулся, сказав, что само пройдёт. Ночью, перед отправлением Беатрис разбудил напуганный Виктор. Она поняла причину его состояния, когда не увидела Джона рядом с собой в постели. Напарник стоял с закрытыми глазами, обернувшись лицом в сторону угла комнаты, и стучал зубами, прямо как Микки когда-то. Александрос прошибло слезливой истерикой. Анасси не реагировал ни на какие воздействия. – Что происходит? – недоумевал Виктор. Беатрис не обращала на лингвиста внимания точно так же, как Джон на неё. До самого утра она проливала слёзы. Когда рассвет озарил комнату, напарник проснулся, оглядываясь по сторонам, любимая обняла его. – Ты можешь говорить? – Конечно, – не до конца проснувшись, он, должно быть, принял это за шутку и даже засмеялся. – Ты чего? – Ты видишь, что спал стоя лицом в угол? – Беатрис взглянула на Джона, пристально его рассматривая. Она не видела ничего пугающего в данный момент, но чувствовала, как он горит, даже через пижаму. – Значит, я стал лунатиком? Будешь привязывать меня к кровати, чтобы далеко не ушёл. – Для него это всё шуточки. Александрос не стала пугать его стучащими зубами, попросила у Чарльза Бова жаропонижающие и иммуномоделирующие препараты, и просто дала всё это выпить своему любимому. После обеда прибыл вертолёт. Туда погрузили тело Микки. Джон, Виктор и Беатрис заняли свои места. Когда аппарат набрал высоту, Штейман поинтересовался у детективов происходящим, Анасси не понял о чём он, переспросив, а Александрос сказала, что это их личное дело. Виктор не стал выпытывать ничего, молча развернувшись к окну. – Милый, ты как себя чувствуешь? – интересовалась неоднократно Беатрис, на что получала одинаковый ответ от напарника в течении большей части полёта: – Всё в норме, если что, я обязательно скажу. Уже когда вертолёт приближался к столице, Джон потерял сознание, так и не пожаловавшись ни на что. Главный детектив постучала в кабину пилота, попросив его доставить их первым делом в госпиталь. – Я смогу сделать это. В лечебном учреждении имени королевы Шияры Кор есть вертолётная площадка на крыше. Я свяжусь с ними, чтобы нас встречали. Кому-то плохо? – Плохо, моему Джону. – Девушка рыдала. Виктор подготовил инъекции жаропонижающего, ввёл подкожно кофеин, но это не привело Анасси в сознание. – Не падай духом, Беатрис, – Штейман прикрикнул на неё. – Такое бывает при лихорадке. Скоро мы окажемся в госпитале, там ему окажут медицинскую помощь. Все показатели его жизнедеятельности в пределах допустимого. Его поставят на ноги, он просто вырубился от резкого подъёма температуры. Беатрис бы помолилась, чтобы эти слава были правдой, но не знала молитв. 16 Ванесса III Открыв глаза, Ванесса почувствовала, как стены давят на неё своей непроницаемостью. Вчера она ощущала весь город, смотрела на него, точно он на ладони, проникала в сознание людей, как радиоволна. Она летала ментально, не ощущала никаких преград, теперь – вокруг неё коробка. Это напоминало похмелье. Во времена, когда Ванесса ещё увлекалась алкоголем, так было часто. Вечер, наполненный красками, эмоциями и весельем, утром резко переходил в дурное самочувствие, ненависть к самой себе, чувство досады и сожаления. Порой просто хотелось умереть. Давно не навещало такое опустошение её внутренний мир. Винсент утверждал, что это совсем не наркотик, но ей очень понравились чувства, которые она открыла для себя, их хотелось испытать вновь, но страх перед очередной зависимостью перебарывал. Ещё эти жуткие кошмары! Почти каждую ночь одно и то же: космический корабль, дымка, голос в голове, который говорит: «Тебе нужно сражаться! Где твоё оружие?!» Давно так Ванессу не мучили дурные сны. Когда она только бросила пить, абстинентный синдром давал о себе знать. Он тоже сопровождался разного рода кошмарами, но они отличались от этих. Потом наступало долгое депрессивное состояние. Чейз не могла понять: чем это вызвано. Даже специалисты, к которым она обращалась, чтобы бросить пагубную привычку, ничего ей об этом не рассказали. Бывает, что просто не видишь никаких перспектив, не знаешь для чего жить, даже самые возвышенные цели и идеалы кажутся простыми миражами, которым грош цена. Только занявшись самообразованием Ванесса, обыскав интернет, общаясь с такими же как она, бывшими алкоголиками, узнала – это просто часть выздоровления, со временем всё пройдёт. Когда процесс, происходящий с твоим телом на ментальном и физическом уровнях становится понятным, что бы ни происходило, это переживается легче. Сейчас Чейз, опираясь на свой опыт, понимала, что состояние, которое она испытывает, пробудившись, аналогично алкогольному похмелью и непременно пройдёт. Не стоит на этом зацикливаться. Девушка проверила свой телефон. От Винса сообщений не было. Немного обидно, но не критично. Первой писать она не стала: «Подумает ещё, что навязываюсь». Тем более они договорились встретиться в «Золотом блюдце» в её следующую смену. Тогда Ванесса и планировала обо всём поговорить. И об их отношениях, и о том, что Винсент ей говорил на крыше. Якобы эликсир только начал действие и её способности только начинают просыпаться, что ж ей непременно этого бы хотелось. Чейз понравилось проведённое с новым парнем время, его философия и мировоззрение. Оно отличалось от её собственного, но именно это её и притягивало: неподдельный интерес к каждому слову, произнесенному Винсентом. Нельзя сказать, что он открывал для неё новые миры своими высказываниями, но веки её точно приподнимал. Ванесса уже начинала скучать по своему рогатому чудесному знакомому. К следующей смене в ночном клубе девушка готовилась, как к свиданию, но к большому её сожалению, её новый ухажер так и не появился. Тогда она решилась и написать ему, и позвонить, но не получила ответа ни на одно, ни на другое. «Может он потерял ко мне интерес, – вертелось в голове. – Или я его не достойна?» Глупости всё это. Как вообще рассудить: достоин ли кто-то своего партнера? Иногда посмотришь на другие пары со стороны, и сразу возникает вопрос: как они вообще могут быть вместе? Такие разные. Все говорят, что противоположности притягиваются, но разве это так? Общие точки соприкосновения всегда должны присутствовать. Может быть Винс не нашёл их с Ванессой? Из-за грустных мыслей, на работе всё шло кувырком, и как девушка их не гнала от себя, они как незваные гости, уходить не спешили. От тяжких раздумий её отвлек Педро, старший бармен: – Кейра тебя вызывает к себе, – он произнёс это так, как будто завидует этому вниманию со стороны хозяйки клуба. Ванесса аккуратно постучала в дверь офиса, и тихонько вошла, как нашкодившая кошка. – Привет, дорогуша, ну что, смотрю, ты уже у нас хорошо освоилась? – Хозяйка как всегда была одета в чёрную, но вызывающую одежду. Сегодня это было платье с глубоким декольте и разрезом от бедра, немного тесное ей. – Всё отлично, я полагаю. – Ванесса не знала чего ожидать. Кейра не тратит своё время впустую, поэтому её ждёт либо огромная похвала, либо наоборот что-то нехорошее. – Никто не обижает? «Господи, к чему это она? Так на неё не похоже!» Кейра посмеялась: – Да не пугайся ты так, я не собираюсь тебя мучить ожиданиями. Просто хочу поделиться новостями, о которых ты, скорее всего, знаешь. Через полтора месяца у нас будет королевский приём, причём не только наших уважаемых монархов. Королева собирает лидеров Фирсмура, Лонливуда, вольных городов и Порта Огненного Моря. Так вот, к делу. Я предлагаю тебе поработать в эту знаменательную ночь. Ты хорошо себя зарекомендовала, и я чувствую, что могу полагаться на тебя. Такое предложение без сомнения заинтересовало Ванессу. Она слышала о приёме и о том, что оплата будет гораздо выше, да и вообще, появится шанс: приблизиться к самым сливкам общества. Нужно было для начала сверить даты с рабочим календарём, но ведь это мелочи, можно и поменяться с кем-то по дежурству в госпитале. – Я с удовольствием поработаю. – Не обольщайся раньше времени, – Кейра случайно ухмыльнулась не в такт. – Ты будешь обслуживать не только знатных персон. Видишь ли, принц разыграл на это чудо-действо билеты среди простых жителей Верхнего города, а поговаривают также, что и простолюдинам из Нижнего что-то досталось. Их будет десять человек, их обслуживание по части бара на тебе. Кроме того, нужно будет организовать фуршетные столы, помочь официантам. Эта десятка пробудет здесь недолго, во время официальной части. Затем, знать уединится в нашем самом элитном зале, где за закрытыми дверями будет обсуждать политические вопросы. Туда доставят еду и напитки, но из обслуги будут только их собственные люди. – Я поняла, – Ванесса немного расстроилась, но старалась не подавать виду. – Это всё же честь для меня, что мне оказано такое доверие. – Ну и славно, готовься к событию, оттачивай мастерство. У тебя ещё есть время в запасе. Ванесса вышла от хозяйки. «Мастерство!» Подносить, подавать, это действительно большое дело. Смешивать коктейли, ну да, чуть сложнее. Вспомнились сразу слова отца, о том, что её истинное призвание в медицине гораздо важнее. Оказывая помощь людям, чувствовалась большая моральная отдача. Один минус – материально это слабо вознаграждалось. Следующие полтора месяца Ванесса крутилась, как и обычно, даже не как мышь в колесе, а скорее как уж на сковородке. Приходилось постоянно подменяться. То в госпитале, то в «Золотом блюдце». Помимо всего бабушка, которую по просьбе своего отца Эдвина, Чейз регулярно навещала, сильно заболела. Её положили в больницу. Небольшой инсульт. Сбережений бабушки Ольфаны хватало на лечение и сиделок, по этому поводу переживать не стоило, но она очень хотела видеть свою внучку как можно чаще. Ванесса удивлялась, ведь они чаще не ладили, чем наоборот. Всё опять же из-за того же алкоголизма, который бабушка не могла никак оставить в прошлом, вечно напоминая, что это болезнь и приговор на всю жизнь. А тут теперь её отношение так резко поменялось. Во время одного из визитов, Ольфана Вингербуф взяв, севшую на край больничной койки, внучку за руку, сказала: