– Не хочу терять время, – сказала детектив Александрос и приступила к подготовке электронного отчёта для королевского двора. Джон подошёл к ней сзади и, обняв, прошептал на ухо, слегка лаская его губами. Он побрился, Беатрис, это не могло не обрадовать: – Так торопишься вернуться на материк? Я думал нам здесь хорошо. Алесандрос ответила ему нежно, но в тоже время убедительно твёрдо: – С тобой хорошо, с милым рай и в шалаше, как говорится, только вот в комфорте нам будет ещё лучше. – Беатрис нажала кнопку отправить письмо, и, развернувшись, обняла и поцеловала партнёра. После медленного полного трепета поцелуя, она чувствовала, что Джон боится разрушить магию момента прямым вопросом, но он правильно сделал, что решился, за что она его и любила: – Значит, мы снова вместе? Расплываясь в спонтанной улыбке, хмельная от счастья, Беатрис не могла ответить ничего другого, кроме как «да!» Эта ночь была наполнена новой волной страсти, как дремлющие вулканы, зажёгшейся по очереди по всему телу от кончиков пальцев рук и ног до её лона и обратно. В волнах бушующего наслаждения детектив снова почувствовала себя живой, способной на подвиги. Томным утром, которое наступило для влюблённых позже обычного, завтрак они пропустили, сладкую дремоту нарушали множественные сигналы о пришедших сообщениях электронной почты. – Я тебя умоляю, не вставай, пусть дела подождут, – молвил Джон. Но Беатрис, покрывая его грудь и живот поцелуями, медленно и лукаво добралась до компьютера. Пришедшие ответы из Мулсатора главного детектива совсем не обрадовали: – Королева велит нам оставаться в рудниках и ждать прибытия переводчика, которого, как я понимаю, ещё поискать нужно. – Ну, ничего, – утешал любимую Джон, – пришлёт она своего лингвиста, подумаешь, задержимся ещё ненадолго. Беатрис неохотно перебила его: – Это при условии, что кто-то сможет узнать в этих рубцах хоть какой-то язык. Время шло. Через четыре дня, вместо обещанных двух-трех. Чарльз пригласил детективов к себе в госпиталь. – Я подготовил результаты-с гистологии и химического анализа. – Доктор внимательно посмотрел на недовольную Александрос. – Признаю, потратил чуть больше времени, чем обещал. – Она не из-за этого смурная, – вставил Джон. – Из столицы обещают прислать лингвиста, но пока что не могут найти подходящего. А нас заставляют торчать на островах и дальше. – Спасибо за комментарии, милый, – Беатрис притворно улыбнулась. – Так каковы результаты анализов? Чарльз Бов протянул детективу письменное заключение: – Причиной смерти стал вирус, наблюдается неравномерное распределение в тканях. Наибольшая концентрация в нервных клетках, меньше в мышцах и соединительных тканях, также высокое содержание в мокроте. Я не микробиолог, конечно, но вирус мне неизвестен. Он ДНК-содержащий, имеет нетипичную неорганическую оболочку. Возможно, мутировал, вирулентность также определить не могу, но думаю, что передача наиболее вероятна через мокроту. «Он плюнул на Джона, до этого кашлянув!» – выстрелило в голове Беатрис: – Как ты себя чувствуешь? – сразу спросила она у Анасси, словно на безусловном рефлексе. – Всё в порядке, не переживай. Когда Микки плюнул на меня, я всё хорошо обработал, даже чересчур. О вирусе лучше промолчать, пока нет повторных случаев заражения. Беатрис не хотела застрять здесь на полгода, она до сих пор ловила себя на мысли, что отбывает наказание, несмотря на её отношения с Джоном. Поблагодарив Чарльза, детективы вернулись к своей повседневности. Вестей из столицы не было в течении месяца. На все запросы Александрос о переводчике, ответ был один: «Поиск всё ещё ведётся». Наконец, под вечер одного из дней, уже повеявших оттепелью, на главный остров прибыл вертолёт, тот же самый, на котором в своё время на острова архипелага Сентры прибыли Беатрис с Джоном. Пилот высадил молодого человека и, поспешно заправившись и поужинав, в ночь, отправился в обратный полёт. Главный детектив уже учуяла в этом подвох. Прибывшего лингвиста Золтан Карсон подселил к ним, ибо больше приличных мест не было. Беатрис понимала, что во время пребывания здесь они и сами стражам колонии рудников причиняют неудобства, заняв один из их домов. Переводчика звали Виктор Штейман, на вид Александрос предположила, что ему около тридцати лет. Молодой человек был худощав, с тёмными кругами под глазами, по краю нижние веки имели красноватый оттенок, словно подводка, возможно лингвист не очень здоров или тяжело перенёс перелёт и бессонную ночь перед волнительной экспедицией. – Желаете отдохнуть? – поинтересовался Джон. – Вид у Вас не очень. – Не стоит беспокоиться, – Виктор отмахнулся. – Для меня это привычное состояние. Я употребляю много кофеина и других стимулирующих умственную деятельность веществ. «Надеюсь это не наркотики, – подумала Беатрис. – Только таких помощников мне здесь не хватало». Штейман со своими сероватыми волосами, такой же кожей и неухоженными ногтями, мог напоминать наркомана. Но одет он был богато, в качественный кашемировый полушубок, ещё более стройнящий его фигуру, под ним дорогой чёрный костюм из натуральной шерсти и шёлковую рубашку. К небрежным рукам привлекали своё внимание золотые часы и множество перстней, вычурные своими размерами и обилием драгоценных камней, так нелепо смотрящиеся на тонких пальцах. Своей болезненностью Виктор напоминал чем-то детективу скончавшегося заключённого, вызывал жалость и дремлющие в ней материнские инстинкты. Отужинать Штейман также отказался, заверив, что сыт после еды, употреблённой в вертолёте. Раз уж, новый помощник не хотел терять драгоценное время, Беатрис сразу ознакомила его с видеозаписями аутопсии, особенно снимками внутренних частей кожного покрова Микки. Лингвист подключил к компьютеру свой планшет, загрузил какие-то программы, очевидно служившие для быстрой сверки с различными языками в его базе данных. – Это займёт какое-то время, пока алгоритм проведёт поиск совпадений символов, чтобы идентифицировать язык. – Значит, вы считаете, что это не просто шрамы, а какой-то текст? – скептически спросил Джон. – Несомненно, – совершенно уверенно ответил переводчик. Беатрис подвинула стул к столику с компьютером, сев поближе к новому знакомому: – Виктор, без обид, позвольте поинтересоваться, – она немного замялась перед неудобным вопросом. – Вы довольно таки молодой человек, как так получилось, что к нам прислали именно Вас? Королева и её советники потратили немало времени на поиски подходящей кандидатуры. Я знаю, что правительство не доверило бы важную задачу зелёному новичку. – Я понимаю Ваши сомнения, – прервал её Виктор. – Кстати, думаю, будет намного удобней уже перейти на «ты». Дело в том, что в своих поисках, правительство вышло не на меня, а моего учителя, признаюсь сразу, на моего отца – Клебенса Штеймана. Он является авторитетным лингвистом, но уже на пенсии. У него проблемы со здоровьем, ограничивающие возможности перелётов, врачи рекомендуют воздерживаться от таких перегрузок. Мы живём за городом, к югу от Мулсатора, в небольшом городке – Бейвиль. Возможно, из-за этого нас так долго искали. Народ там очень замкнутый. Не доверяют никому, даже королевским гвардейцам. – Я поняла. А как твоё здоровье? Если уж мы вышли на откровенный разговор, то могу сделать анти комплимент: выглядишь ты не очень. Трудный перелёт? – Нет, я очень спокойно ко всему отношусь. В том числе и к тому, что вы с напарником мне тут демонстрируете. Признаюсь, что некоторые вещества, о которых я упоминал – не совсем полезные. Отец надеется, что смена обстановки пойдёт мне на пользу. Беатрис решила спросить прямо в лоб: – У тебя проблемы с наркотиками? – Нет, проблем с ними нет. Они приносят мне только пользу, – Виктор улыбнулся. «Думает, что это остроумно. Вот мои догадки и подтвердились. Главное, чтобы как специалист не подвёл. Остальное меня не касается». Штейман весело прихлопнул в ладоши: – Сверка завершена, сейчас посмотрим, – пролистав короткую справку-отчёт, Виктор развёл руками. – Сожалею, но совпадений с языками континента Камня не обнаружено, даже с древними. – Я полагаю это просто результат действия вируса, от которого скончался заключённый, – сделала вывод Беатрис. – Это не письмена. – Позволь всё-таки с тобой не согласиться, – Виктор поднял указательный палец, призывая к вниманию. – Даже не имея такого богатого опыта, как мой отец, я отчётливо вижу закономерности, с которыми эти знаки чередуются. Они сложные, это во-первых, а во-вторых, точность, с которой они каким-то образом нанесены просто каллиграфическая. Я не врач, но даже мне известно, что ни одно заболевание, проявляющееся высыпаниями, рубцеваниями и так далее, не может быть таким чётким и выверенным. Я, с вашего позволения, отправлю снимки отцу по электронной почте. Он, как и я, не любит много спать по ночам, пусть использует свои познания и даст нам свой собственный вывод. – Согласна, пересылай всё, что нужно, только вот по поводу отбоя: хочешь ты спать или нет, ложиться придётся. – Настаивала Беатрис. – Я никому не буду мешать, могу тихонечко прогуляться по округе и подышать свежим воздухом, как только нагуляю сон – вернусь тихо, как мышонок. – Всё в порядке, родная, пусть парень делает что хочет, – принял сторону Виктора Джон. – Я так устал, что мне не помешают заснуть никакие шумы. Лингвист, как и хотел, вышел прогуляться, а детективы легли спать. Анасси, как и предупредил, вырубился очень быстро, а вот Александрос долго не могла уснуть. Ей всегда нравилось, что Джон греет её здешними холодными ночами, но то ли потеплело так заметно с долгожданным уходом зимы, то ли любимый был более разгорячённым, чем обычно. Так Беатрис и не уснула до самого возвращения Штеймана. – Я всё-таки разбудил, тебя? – прошептал парень. – Нет, не могу заснуть, очень жарко. – Я принёс немного бренди. Встретил Золтана Карсона, который, как и я, разгуливал от бессонницы. Вот, порекомендовал мне принять как лекарство, – Виктор достал из кармана полушубка небольшую плоскую бутылку. – Будешь? «Почему бы и нет», – подумала детектив, и аккуратно, чтобы не разбудить Джона встала с кровати и накинула легкий халат, чтобы прикрыться и не упариться. Она одобрительно моргнула двумя глазами. – Присаживайся, не будем доставать стаканы, чтобы не греметь. Можем выпить с горла, как это принято в Фирсмуре. – Не брезгуешь пить с одной посуды? Вдруг я заразный? – лукаво спросил Виктор. – Это ерунда, с твоей заразой я справлюсь. Кроме того, это же бренди, там уже дезинфицирующее вещество присутствует. Новоявленные собутыльники присели. Парень доверил Беатрис сделать первый глоток, после чего она передала бутыль Виктору. Спиртное приятно обжигало, успокаивая, но на вкус это был низкопробный напиток. Очевидно, Золтан сам гнал его, чтобы коротать своё гнетущее пребывание здесь. – Я позволю заметить, – отхлебнув начал лингвист, – что ты порядком устала эмоционально. Это от здешних хмурых пейзажей? – Я чувствую себя заключённой. Ощущение, как будто это я и Джон что-то натворили, и нас отправили в колонию. Сочувствую тем, кто несёт здесь службу постоянно. – А парень не спешил передавать бутылку, делая ещё пару глотков. – Мы все рабы своей деятельности. Все люди, как заключённые, исключение составляют лишь единицы, которые могут назвать себя свободными птицами. Нужны либо хорошие деньги, стабильно пополняющие твой кошелёк, либо «пуля в голове», и довольствование малым. К примеру, попрошайки в Нижнем городе Мулсатора. У них мало средств, но они свободны в распоряжении своим временем. Им не нужно ходить на работу, исполнять приказы начальства и так далее. А мы – простые работяги, и не важно, какая у тебя профессия и статус. Даже руководители не могут оставлять свой бизнес без присмотра. Так мы и живём в рабстве. Выпив добрую часть бренди, Виктор, наконец, передал её Беатрис. Она не стала упускать возможности и залпом осушила остатки, по-мужски сурово занюхав рукавом.