– Что тебе нужно от моей девушки? – прямо спросил Антон. Если бы они разговаривали не по телефону, а один на один, он бы вновь не сдержался. И снова ударил бы. Так, чтобы самодовольное лицо залило кровью. – Ничего особенного. Мы случайно встретились с ней и решили поболтать за обедом. Она вышла, но оставила свой телефон. – Случайно? – говорить нормально, без лишних эмоций Антону давалось тяжело. – Совершенно, чувак! – воскликнул Кирилл, забавляясь. – Я видел вас вместе, когда приезжал в город. И встретил вчера – ирония судьбы, но мы живем в одном отеле. Она и ее подружка приехали на наш концерт. А на ваших они часто бывают? – Зачем приезжал в город? – коротко осведомился Антон. Если бы Кезон видел его взгляд, тот бы ему понравился: застывший, потемневший. – Я обязан докладывать? Но чтобы ты был спокоен, сообщу. Затем, зачем и тогда. Все еще ищу группу, которую буду инвестировать, – спокойно сообщил Кезон. – Нас просто какой-то фатум связывает, да? Но я рад, что вы с парнями смогли подняться. Респект. – Если ты что-то сделаешь ей, я тебя найду, – сообщил Тропинин подозрительно спокойным голосом. – Ты больной? – в лоб осведомился Кирилл. – И не закатывай девчонке сцену, дебил. Я ничего не собираюсь делать. Да и зачем что-то делать? Она и так видит, что я – лучше, – и он рассмеялся. – Как школьник себя ведешь ты, – устало констатировал Кей. – Хочешь отомстить? Вперед, я твой. Не трогай мою девушку. – Я и не трогаю. Сказал же, что Катя вышла, что за выражения, приятель? – притворно вздохнул Кирилл. – А вот и она. Кажется, тебя ищет твой парень. Антон, – сказал он в сторону и вновь обратился к Тропинину: – Она вернулась. И… И дальше телефон выхватила Катя. И Антон боялся обидеть ее или напугать своими эмоциями, и ему оставалось лишь крепко сжимать кулак – до боли, так, что костяшки побелели. Зато ее голос успокаивал, и кровь в висках стучала уже не так яростно. Как музыкант Кезон был отличным, как человек – полное дерьмо. И Антон не верил, что тот случайно позвал Катю в ресторан. А еще – боялся. Боялся оказаться хуже него в ее глазах. * * * Стоило мне положить телефон на стол, как в кабинет вернулся Кирилл. Следом за ним прошествовал официант с заказом. – Все в порядке? – спросил темноволосый, усаживаясь вновь напротив. – Почти, – ответила я, стуча пальцами по деревянному столу. Мы мирно распрощались с Антоном, но у меня вдруг возникло мерзкое чувство, что мы поссорились. – Не стоит брать чужие телефоны без разрешения. – Извини, – закусив губу, сказал Кирилл. – Кажется, я постоянно ставлю тебя в неловкое положение. Я только кивнула в ответ. Да, я была зла на него, но показывать этого не хотелось. Да и сама виновата – нечего было оставлять мобильник. Наверное, лучше уйти. А как же халявная еда?! – Не уходи, – вдруг сказал Кирилл, словно прочтя мои мысли. – Ненавижу есть в одиночестве, – признался он вдруг. – Составь компанию. Я, не подумав, ответил. И я осталась. Мы приступили к обеду, и блюда были великолепными, вот только есть мне совсем не хотелось, и все мысли были об Антоне. – Давно вместе? – поинтересовался Кирилл, нарушив тишину. – Ревнивый малый, да? – Не очень давно, но теперь мне кажется, что я знаю его всю жизнь, – призналась я. – Поссорились из-за меня? – прямо спросил музыкант. – Нет, – ровным тоном отвечала я. И до конца трапезы мы почти не разговаривали. После мы направились к отелю, около которого, и правда, не было поклонников «Лордов», и благополучно оказались внутри. В это же время Антон писал, что погорячился и извинялся, а я отвечала, что все хорошо, и тоже извинялась в ответ. Я рада была знать, что так болезненно дорога ему, однако мне совсем не хотелось, чтобы Антон мучился из-за меня. Любовь учит прощению. И, кажется, я была на пути к нему. «Что бы ни случилось – я люблю тебя», – печатала я Антону уже в лифте, поддавшись романтическому порыву. Отвлек меня заинтересованный взгляд Кезона, который был направлен то ли на меня, то ли в мой телефон. – Вот я вроде бы известный музыкант, у меня фан-клуб, шикарные тачки и вилла, но, кажется, не помогает, – смеясь, сказал он. – Что не помогает? – не поняла я. – Завоевать твое внимание, – шутливо поклонившись, пропустил меня вперед Кирилл, и я первой вышла из зеркального лифта. – Ты так любишь внимание? – посмотрела я на парня. С одной стороны, он очень мне импонировал. А с другой, мне до сих пор было неприятно, что он ответил на звонок. Какой-то он странный. И слов его о «На краю» я не могу забыть до сих пор. – Я эгоист, – честно признался Кирилл. – К тому же, когда люди узнают, кто я, начинают вести себя… Иначе. – Как? – спросила я, уже стоя около своей двери. – Не так, как ты, – ушел от ответа музыкант. Он так и оставался в своих темных очках, а потому выражение глаз угадать было невозможно. – У меня есть иммунитет, – улыбнулась я ему напоследок и вошла в свой номер. Ниночки, естественно, еще не было. И я, пообщавшись с Антоном и удостоверившись, что он вроде бы пришел в норму, включила расслабляющую музыку без слов и часа полтора наслаждалась одиночеством, пытаясь вернуть себя в равновесие и почти наяву чувствуя губы Антона на своих – до тех пор, пока не вернулась Ниночка. Возвращалась она громко. Дверь, казалось, распахнули пинком. Я тотчас выключила музыку и выбежала подруге навстречу. Было ужасно интересно, как она провела время со своим кумиром. – Ну, как свидание? – спросила я с огромным интересом, гадая, смог ли Гектор переплюнуть Келлу. Еще больше меня заинтересовало бордовое безобразное пятно на белоснежном хорошеньком платье. – Свидание? – с яростью посмотрела на меня Нинка, у которой, кажется, все внутри кипело. – Свидание? – долбанула она ни в чем неповинную сумочку об стену. Тут же в нее полетели и туфли: одна за другой. – Да я такие свидания в гробу видела! – заорала она. – Что случилось? Видимо, что-то пошло не так. – Что случилось? – повторила тихо подруга, а потом сдавила пальцами виски и завизжала так, что у меня едва уши не заложило. Видимо, этот вопль слышала не только я одна, но и Кирилл, потому как он вдруг появился в комнате – видимо, перелез через балкон, подумав, что кричу я. – Катя, все в поря… – Тут Кирилл сам себя оборвал на полуслове, видя, что я не одна. Удивился, впрочем, не только он. – А этот что тут делает?! – натурально обалдела Журавль и перевела на меня изумленный взгляд, демонический огонь в котором чуть поугас. Теперь она Кезона узнала – он в кои-то веки был без бороды, без женской одежды и парика и без огромных солнцезащитных очков. Удивление Ниночки было в этот момент почти соизмеримо с ее яростью. – Я ведь пила мало. Неужели эта обдолбанная свинья мне наркоты подсыпала? – словно сама у себя спросила Журавль и с ухмылочкой констатировала. – Глюки. – Я не глюк, я живой, – ослепительно улыбнулся Кирилл. – Я был на балконе и услышал крики. И подумал, что Кате нужна моя помощь. – Крики он услышал, – многозначительно произнесла Журавль, которую просто трясло от гнева. – Сейчас твои крики услышит весь свет, поганая галлюцинация. И она со зверской улыбочкой пошла по направлению к Кириллу с явным намерением его задушить. Тот попятился, но вскоре спиной уперся в стену. – Нин, успокойся, – попыталась остановить ее я. – Я спокойна, – оттолкнула меня добрая подруга. – Сейчас отыграюсь за все на глюке. За убийство глюка не посадят. – И она даже зубами щелкнула от предвкушения. Кирилл изумленно на меня посмотрел, пытаясь понять, что происходит. – Это не галлюцинация! – вцепилась я в Журавля, руки которой уже кровожадно тянулись к шее молодого человека. – Это настоящий Лорд! – Настоящий Лорд на саундчеке, – огрызнулась Нинка. – Унизил меня, шалава длинноволосая, и поехал оборудование проверять. Чтобы оно у него сгнило. Кирилл в панике перехватил ее руки за запястья, явно не желая быть задушенным какой-то сумасшедшей. Сделать больно Ниночке он не хотел, поэтому отбивался вяло. – Девушка, – говорил он, – перестаньте. – Нинка, это не глюк, а живой человек, – закричала уже и я, хватая ее за плечо. – Ага! – возликовала подруга. – Опять подцепила какого-то убогого! Сначала транса, теперь идиота, который Кезоном прикидывается. А-а-а, – внимательно присмотрелась она в лицо темноволосого парня, приблизившись к нему так, словно хотела поцеловать. – Это же один и тот же! Тот мошенник! – крайне не вовремя вспомнила она репортаж о мошенниках-трансвеститах. – А я-то думала, кого он мне напоминает? Что, крошка, решил, будто я, и правда, приняла тебя за глюк? – усмехнулась она, не отцепляясь от Кезона и даже пытаясь пнуть его. – Решил, если копируешь крутого музыканта, сможешь дурочек подцепить и обворовать? Вызывай полицию, Радова, – велела Нинка мне железным тоном и пнув Кирилла под коленку, повалила его на пол, торжественно оказавшись сверху, заломив несчастному парню руку. Не зря же она занималась единоборствами. – Вот так и приходи на помощь, – проговорил тот, отчего-то смеясь. Мне же было совсем не смешно. – Нина! – громко заорала я, разозлившись. – Отпусти его! Это и есть Кезон!