А вот шагающий за нами высокий тощий паренек в футболке с логотипом «Красных Лордов» не на шутку взволновал поклонников рок-группы. Видимо, он был также приглашен на автограф-сессию, в отличие от них, что им не очень-то и нравилось. Они попытались обступить паренька, но того вовремя выцепила суровая охрана, и он прошмыгнул в двери прямо перед нами. Мы оказались внутри. Все торговые и бизнес-центры одинаковы внутри: автоматические раздвижные двери, огромные холлы, много стекла и металла, серо-белая цветовая гамма, светлая плитка на полу, в которой отражаются безжизненные электрические огни, лифты с прозрачными створками, хромированные эскалаторы… Это место не было исключением – современное, богатое, но какое-то безликое. И люди здесь, казалось, теряли свою индивидуальность, превращаясь в общую массу «белых воротничков». Нинка, правда, в этом месте не растерялась, и уверенной походкой двинулась к арочному металлодетектору и охране, а после – на ресепшн. Переговорила с улыбчивой девушкой, которая попросила паспорта и долго всматривалась в списки приглашенных гостей. А через пятнадцать минут нас уже встречал представительного вида торопливый молодой человек в джинсах и рубашке, на шее которого висел бейдж – пропуск. Точно такие же бейджи с синими шнурками он спешно вручил и нам, а после, переговариваясь с ней о чем-то, повел к одному из лифтов. Тот самый щуплый паренек тащился следом за нами, со своим бейджем, разумеется, и с совершенно ошалелыми глазами человека, на глазах которого происходят чудеса. При этом он умудрялся делать селфи. Лифт домчал до нужного этажа за несколько секунд, и встречающий скорым шагом повел нас по широким пустым коридорам с десятками дверей к конференц-залу. – Ажиотаж сумасшедший, – говорил он по пути. – У «Лордов» фаны стрельнутые просто. Девчонки, как вы вообще среди них оказались?! – Мы просто любим хорошую музыку, – потупила глазки в пол Нинка. – А удача любит вас, – констатировал парень. – И Гектора тоже. Это ведь ты выиграла обед с ним? – и он окинул блондинку заинтересованным взглядом. – Сюда, пожалуйста, – повернул молодой человек в очередной коридор. Он привел нас в конференц-зал, большой и ярко освещенный, с современным оборудованием и рядами удобных мягких кресел, установленных напротив невысокого возвышения с несколькими столами, за которыми, по всей видимости, должны были сидеть музыканты. Позади стола высился светлый стенд с логотипами как самой группы, так и бизнес-центра, концертного стадиона и крупной телекоммуникационной компании – спонсора мероприятия. Народу в зале уже было достаточно, и к моему удивлению, за автографами «Лордов» пришла не только взбалмошная молодежь с длинным хаером, тату и пирсингом, но и самые обычные на вид люди, достаточно взрослые. Я засмотрелась на мужчину лет пятидесяти с густой бородой и собранными в хвост волосами – судя по амуниции, это явно был байкер, окинула удивленным взглядом решительного вида женщину с бледным лицом и уставшими глазами и обратила внимание на типичного офисного работника в строгом костюме, который спешно что-то печатал на планшете. Музыке, как и любви, покорны все возрасты. Подруга первой приземлилась в кресло в третьем ряду, и я опустилась рядом с ней, аккуратно положив на колени свой букет – Нинка заявила, что без цветов идти к музыкантам неприлично. Но, честно говоря, белые полураскрытые розы я бы с большим удовольствием забрала себе, нежели отдала непонятно кому. Эти «Лорды» за всю свою музыкальную карьеру столько цветов и подарков получали, что совершенно не ценят подобные вещи. – А что это ты не стала бороться за место на первом ряду? – довольно-таки ехидно поинтересовалась я у Нинки. Та ухмыльнулась в ответ: – Зачем? Все равно я встречусь с Гектором на обеде. Тет-а-тет, – соединила подруга кончики указательных пальцев. Она явно чувствовала себя Наполеоном, стоявшим на пороге завоевания Европы. Мне же было отчего-то весело. И я лишь покачала головой и продолжила с любопытством оглядывать все вокруг. Мне доводилось побывать однажды на подобном мероприятии – пресс-конференции «На краю», но сейчас масштаб явно был другим. Я, правда, сначала не понимала, почему бы группе не раздать автографы после концерта всем желающим, как это делают другие музыканты – на флаерах, дисках, футболках или другой сувенирной продукции группы, однако затем вовремя сообразила, что желающих заполучить автограф «Лордов» будет очень уж много, и музыкантам придется стоять с поклонниками много-много часов, и конечно же, возникнет давка, да и вообще, мало ли на что способны эти странные любители тяжелой музыки? Спустя полчаса, когда собрались все те счастливчики, которые сегодня должны были лично встретиться с кумирами – а их было не больше полусотни, вперед, к микрофону, вышел крупный мужчина в черном костюме. Уверенным зычным басом он попросил присутствующих соблюдать перед музыкантами тишину и спокойствие, отметив, что абсолютно все пришедшие смогут перекинуться парой слов с каждым из членов группы RL, получить автограф и сфотографироваться на память. Причем снимки будут делать приглашенные профессионалы, и позднее их разошлют всем желающим. Также он крайне убедительно попросил не снимать «Лордов» на свои камеры и телефоны. – Музыканты войдут в конференц-зал через пять минут, – напоследок добавил он. – Не забудьте поприветствовать их аплодисментами, и когда мой помощник даст знак, вы, уважаемые гости, по одному будете проходить вдоль столов, передвигаясь от музыканта к музыканту. На общение с каждым из них у вас не более минуты. Если у вас есть подарки, вы можете передавать их охране. Спасибо за внимание. – Давай, вали уже, козлина ушастая, – проворчала Нинка, которая ненавидела ожидание. – Где уже мой няшечка Гекки? Ждать нам, однако, пришлось не пять минут, а все полчаса, и подруга здорово издергалась за это время, а пламя в ее глазах стало воистину демоническим. Когда же музыканты в сопровождении охраны появились в конференц-зале, она так ослепительно и плотоядно заулыбалась, что мне стало даже жаль этого самого Гекки, то есть Гектора. И на миг я даже подумала – а вдруг Нинка его действительно захомутает? Разное в жизни бывает… И глупости – тоже разные. «Red Lords» произвели настоящий фурор среди поклонников – многие даже вскочили на ноги, когда те проходили к своим столам – их было шесть, по количеству музыкантов. То ли считалось, что закрытая автограф-сессия должна быть неформальной и атмосферной, то ли заграничным гостям не особо хотелось перед предстоящим вечером концертом заморачиваться по поводу внешнего вида, но выглядели они просто – никаких шипов, заклепок, цепей, латекса, кожи и прочих эпатажных элементов. Привычного устрашающего грима на лицах тоже не было видно, и потому они казались почти обычными людьми, не звездами с вершины музыкального олимпа. Разве что их необычность выдавали прически, татуировки да проколы – у кого в ушах, у кого – на лице. И только один из знаменитых рокеров выглядел странно – был в черной маске наподобие медицинской и в серой кофте с капюшоном, накинутым на голову. Его звали Октавий, он играл на ударных, и, насколько я помнила, он никогда не показывал своего лица. Не глядя ни на кого, Октавий опустился на свое место и закинул ногу на ногу. Вторым к своему столу прошел тот, кого радостная подруга шепотом обозвала Марсом – красноволосый высокий тип в безрукавке и рваных джинсах, которые были заправлены в высокие военные ботинки. Бровь у него была рассечена, что придавало музыканту этакий хулиганистый вид. Он небрежно помахал поклонникам. Одна из девчонок принялась так усердно махать ему в ответ, что чуть не свалилась со своего кресла на переднем ряду. Марс коротко рассмеялся, увидев это, и подмигнул смутившейся девчонке. – Наверное, барабанщик, – шепнула я Журавлю, которая с умилением смотрела на музыканта – прямо-таки как мать на собственное дитя. – С чего взяла? – не отрывая взора от Марса, спросила подруга. – Типаж как у Келлы, – пояснила я. Музыкант в это время сел за свой столик и незамедлительно достал мобильник – манер у него явно никаких не было. А, может, все эти встречи с поклонниками и журналистами ему порядком за годы выступлений поднадоели. – Еще слово про этого крокодила рогатого, и я выброшу тебя в окно, – пригрозила Ниночка, не переставая улыбаться. – А Марсик – басисит. Я вспомнила вечные шуточки Фила и Келлы, что самый тупой в любой группе – это именно играющий на басу, и хмыкнула в кулак, заставив Нинку сердито на меня посмотреть. Следом за Марсом прошел к своему столу со скучающим видом молодой мужчина с темными удлиненными волосами весьма поэтичной внешности и серьгой в ухе в виде креста. Чем-то он напомнил мне современную версию Дориана Грея, только глаза его были очень спокойными и взгляд рассеянным. Черная приталенная рубашка с длинными рукавами, заправленная в черные же брюки, придавала ему благородный вид – и не скажешь, что этот человек играет в подобной команде. – Визард, – пояснила мне Ниночка, которая считала своим долгом меня просветить. – Скрипка, фортепиано, синтезатор. Талантливый парень. Говорят, наследничек какого-то британского лорда. Талантливый парень и возможный наследник лорда поднял длинную узкую ладонь в знак приветствия. – Никогда не понимала, зачем в рок-группе скрипка, – пожала я плечами, наблюдая за четвертым участником группы, обладающим азиатской внешностью. Этот музыкант был спокойным и даже степенным, однако в его раскосых черных глазах блестела этакая сумасшедшинка. – Ты не понимаешь – твои проблемы, Радова, – отмахнулась Нинка. – Можешь сидеть тихо? Между прочим, это барон Феликс, гитара. – А зачем им титулы? – поинтересовалась я, не желая молчать. Феликс, самый, наверное, невысокий из участников группы, склонил голову перед поклонниками в знак приветствия. – Убью, – коротко пообещала Нинка, которую я, видимо, достала. Следующим к своему столу подошел некто по имени Кезон, по словам Нинки, второй вокалист и гитарист. – Неплохо поет, – говорила подруга с восторгом истерички, – хотя с Гектором не сравнится. С ним никто не сравнится, – на всякий случай уточнила она, а я большими глазами смотрела на этого самого Кезона, который на закрытую встречу с фанатами пришел так же без обычного своего грима, одетый вполне прилично, можно даже сказать, как человек. Простые джинсы, футболка, кеды, кепка на темных волосах, которую он снял и бросил в зал – кто-то со счастливым визгом поймал ее. На воротнике футболки висели знакомые солнцезащитные очки. А на лице виднелась не менее знакомая лукавая полуулыбка. Я могла ошибаться и, скорее всего, я ошибалась, потому что это не могло быть реальностью, но Кезон был похож на Кирилла. Того самого обладателя фальшивой бороды, с которым я вчера гуляла по Тверской, который переоделся в женщину и который сегодня утром звал меня в Коломенское. Быть того не может. Или это его брат-близнец? А история повторяется, правда? – Где же Гектор? – нетерпеливо постукивала кулачком по подлокотнику кресла Нинка тем временем, не подозревая, что творится у меня в душе. Она вся подобралась, как охотник перед тем, как добить редкую дичь. А дичь опаздывала. Я же продолжала таращиться на темноволосого музыканта. А он, иронично подняв и без того изогнутую бровь, продолжал переговариваться с коллегой. Кезон резко перевел взгляд в зал, на застывших в благоговении поклонников, и я, отчего-то испугавшись, что он заметит меня, опустила голову, прикрыла лицо рукой и продолжила исподлобья наблюдать за ним. Те же жесты, мимика, улыбка – это определенно был Кирилл, живущий в соседнем номере. Так вот почему он закрывал лицо, надевал дурацкую бороду и переодевался в женщину, когда ехал в отель – ведь его окружили фанаты «Лордов», и Кирилл не хотел, чтобы они узнали его! А в разговоре по телефону, когда он так бегло говорил по-английски, его, видимо, предупреждали об опасности. Нет, серьезно, знаменитый музыкант – это мой новый знакомый, родившийся в соседнем городе?! Как такое могло произойти? Ты два раза вступила в одну и ту же реку, хе-хе. В одну и ту же реку мне дважды не вступить – мое сердце покорил человек по имени Антон. Да и не нужна я этому Кезону, это лишь странное стечение обстоятельств, игра судьбы, и только. Однако я так обалдела от собственного открытия, что и слова вымолвить не могла, только и смотрела на Кирилла-Кезона большими глазами, пытаясь понять, где подвох, а он, не замечая меня в толпе фанатов, переговаривался с Феликсом. Запоздалое появление Гектора, того самого, от которого сходила с ума и без того немного сумасшедшая Нинка, я пропустила и обратила на него внимание лишь тогда, когда он подошел к микрофону, отодвинув плечом мужчину, который должен был, видимо, представлять группу. Высокий, широкоплечий, довольно-таки хорошо сложенный, походку он имел тяжелую, а жесты его были скупы и неспешны. Длинные черные волосы Гектора были убраны в низкий хвост, бледное лицо казалось спокойным и каким-то равнодушным, отстраненным, да только вот глаза – черные, внимательные, блестящие, говорили, что его спокойствие – напускное, и сам он человек с горячим нравом. Подо льдом бежит лава, не иначе. Такие, как Гектор, привыкли делать все по-своему. И они всегда бросают вызов обществу – именно это крылось в его взгляде. – …я умру от переумиления, – шептала восторженная Ниночка, сцепившая на коленях пальцы в замок. Отчего-то этот Гектор вызывал в ней самые теплые чувства, и я никак не могла взять в толк – почему он ей так нравится? Что подруга нашла в том, кому суждено быть лишь идолом и только? – Что? – не сразу поняла я подругу, находясь в шоке от всего происходящего. – Я ей тут распинаюсь про любовь всей моей жизни, а она меня не слушает, – рассердилась Журавль, но ее любимчик заговорил в микрофон, и она вынуждена была замолчать. Лишь пожирала солиста «Лордов» взглядом. Ее мечта сбывалась на глазах. На слова Гектор был так же скуп, как и на жесты. Обведя собравшихся тяжелым взглядом, он сказал на английском, что рад видеть поклонников творчества Red Lords и надеется, что концерт пройдет отлично, а еще добавил, что в столице они неплохо проводят время, а алкоголь у нас хороший, как и девушки, – помочь понять его слова мне помогла Ниночка. Голос у него был глубокий, приятный, но растекаться лужицей, слыша его, мне не хотелось, тогда как Журавль млела, внимая каждому слову Гектора, и я почему-то подумала мельком, что улыбается она не фронтмену «Лордов», а своим собственным фантазиям. После Гектора, с царским видом усевшегося на свое место, положив одну ногу на другую и откинувшись на спинку кресла, слова приветствия говорили и другие музыканты – им подносили микрофоны, и они приветствовали публику. Кезон говорил пару минут, шутил, смеялся, и голос у него теперь мне показался несколько иным, чем вчера. Возможно, потому, что сейчас он говорил по-английски, а микрофон искажал его голос, и я не могла понять, то ли это действительно один и тот же человек, то ли вчера я познакомилась с двойником или близнецом музыканта. Поверить в то, что я дважды умудрилась познакомиться с людьми, скрывавшими свою истинную сущность, было сложно. К тому же свой отпечаток накладывала и игра Кейтона – быть обманутой дважды не хотелось. Не зря говорят, раз обжегшись на воде, дуешь на молоко. Автограф-сессия началась, и поклонники творчества группы начали подходить к музыкантам под зорким контролем охраны. Если на улице фанаты RL устраивали если не беспредел, то что-то близкое к нему, то автограф-сессия проходила цивилизованно. Да, кто-то не мог выдержать наплыва эмоций, то и дело слышались вскрики, смех, а одна девушка даже дала волю слезам, стоя около Визарда. Ей было совсем немного лет – около шестнадцати, и музыкант, чтобы успокоить девушку, коснулся ее волос пальцами, унизанными перстнями. Она, кажется, от изумления перестала дышать. Атмосфера действительно была теплая. Поклонники с детской радостью общались со своими кумирами, явно слабо веря в происходящее, и те отвечали на их вопросы, фотографировались, принимали подарки, оставляли свои автографы – тот самый примеченный мною байкер попросил Гектора расписаться на мощном предплечье – решил сделать своеобразное тату. Очередь желающих пообщаться с «Лордами» двигалась не слишком быстро, но Нинка оставалась на удивление спокойной, явно чувствуя себя хозяйкой положения и словно разрешая всем этим людям пообщаться с Гектором. Я же чувствовала себя крайне странно, и неловко, и смешно одновременно. Тот, кого звали Визард, прежде чем расписаться, смотрел на меня внимательно, словно изучая, и мягким голосом произнес что-то вроде: – О, девушка-выбор. Ты должна выбирать. Только нужно сделать правильный выбор, – тут он улыбнулся мне, и я смутилась, не поняв, что он хотел этим сказать. Или я неверно перевела его слова? Мне оставалось лишь улыбнуться и поблагодарить его на английском. В голове моей созрел маленький план. Нет, сначала я не думала, что воплощу его в жизнь, это было лишь моим развлечением, однако какое-то время спустя, когда волею судьбы я оказалась у столика Кезона, а Нинка, соответственно, наконец, во всей своей красе предстала пред своим длинноволосым принцем с мрачным взором, я молча протянула букет второму солисту. Белые розы тотчас перехватил один их охранников, но Кезон, увидев цветы, сделал жест рукой, и они остались на столе перед ними. Он вытянул розу, поднес к носу и с полуулыбкой вдохнул ее сладковатый аромат. – Кирилл? – решилась я, поняв, что если не спрошу, буду жалеть, что была так нерешительна. В конце концов, если это не Кирилл, а настоящий Кезон, он и не поймет моих слов. А если это мой сосед по отелю, то пусть знает, что я его узнала. И не играет со мной. Музыкант, наконец, посмотрел на меня. Его рука с протянутым цветком застыла в воздухе. В темных глазах промелькнула молния. Кажется, узнал. Кажется, я была права.