– А что ты хочешь услышать обо мне? – поинтересовалась я, с удобством устраиваясь на кровати. – Расскажи мне что-нибудь из твоего детства, – попросил Антон, и я рассказывала ему смешные случаи из жизни нашей семьи, друзей Томаса, и он смеялся, а я, слыша его смех, хотела улыбаться. И заснула я под его голос – пришел черед Антона рассказывать свою историю. Он говорил о бассейне, о тренировках, о том, как много значили для него занятия, и что тренер в какой-то момент стал ближе отца и матери, занятых самими собой и бизнесом. О том, что однажды вода стала ему домом и подарила мечту – участие в соревнованиях, награды и медали. О том, как он впервые выиграл, с отрывом обойдя соперников и вызвав интерес взрослых, занимающихся будущими спортсменами. – Я так хотел чего-то добиться, – говорил Антон, и мне казалось, что он рядом, за спиной. – Хотел, чтобы родители заметили меня. И когда я получал медали, они вспоминали обо мне. – А брат? – спросила я. – Вы не помнили друг о друге? – Помнили, – отвечал равнодушно Антон. – И ненавидели друг друга. Мои победы были его поражением. Его победы – моим. – А потом ты хотел доказать Лесковой, что можешь быть крутым музыкантом, – констатировала я. – Хотел, – устало отозвался Антон. – А потом я хотел доказать это только себе. – Доказал? – В процессе. Послушай, я хочу спеть кое-что, – попросил Антон. – А ты мне скажешь – как тебе. Нравится или нет. Идет? – Идет. – Только честно. – Только честно, – согласилась я. Он пел. И мне действительно нравилось. Я замирала от звуков его голоса и слабо улыбалась, вновь и вновь чувствуя, что расстояние – не преграда и что Антон тут, рядом со мной. А после и вовсе заснула – в мгновение. Когда же проснулась утром, то первым делом прочитала сообщение от Антона: «Дыхание тоже может быть музыкой. Спи крепко, девочка». К тому моменту, как я открыла глаза, заряженная разговором с человеком, которого любила, Нинка в коротеньком алом халатике на запахе носилась с бешеными глазами по всему номеру, готовясь к встрече с Гектором. Лучшее платье, лучшие туфли, лучшие духи, лучшая косметика – Журавль должна была быть лучше и никак иначе. Она заранее нашла визажиста и парикмахера в одном лице, который должен был приехать прямо в номер отеля, дабы привести ее в порядок. И сейчас, перед его приходом, Нина сушила волосы и носилась от ванной комнаты к гардеробной, готовя одежду. От моей помощи эта взбалмошная особа отказалась. И я, махнув на Журавля рукой, вышла на балкон. Утро было прохладное, но солнечное и какое-то радостное, легкое и умиротворяющее. Фанаты, бушевавшие полночи, угомонились. Я вдохнула полной грудью, положив обе ладони на тонкие перила. Какой же потрясающий вид открывается на столицу отсюда… Было прохладно стоять вот так в одной сорочке на осеннем воздухе, где ветерок трепал и без того взъерошенные после сна волосы, обвивал невидимой змейкой щиколотки и икры, лизал запястья, но мне нравилось это ощущение свежести, еще не переросшей в озноб – она заряжала бодростью. Я с удовольствием потянулась. – Привет, – раздался сбоку голос, и я оглянулась – из-за перегородки выглядывал Кирилл. Он был в солнцезащитных очках, как и вчера, но в огромных и непрозрачных, скрывающих пол-лица. И зачем только ему очки в такую погоду? Впрочем, его дело. Наркоман, наверное. – Доброе утро, – улыбнулась я. – Мы соседи, – констатировал парень. – Как спаслось, Катя? – Хорошо. Наверное, из-за обилия впечатлений я спала крепко, – отвечала я. – Просто закрыла глаза и провалилась в сон. – Я тебе даже завидую немного, – вздохнул Кирилл. – У меня бессонница, – коротко пояснил он, видя мой недоумевающий взгляд. – Наверное, крики фанатов и тебе мешали? – предположила со вздохом я. Хоть наши окна и не выходили на место, скажем так, их основного сбора, но их вопли раздражали и без того нервную Нинку – она уже успела пожаловаться мне на это. – Да, наверное, мне мешали они, – чуть подумав, ответил Кирилл. – И да, извини, – сказала я, вспомнив вчерашнее, – моя подруга была несколько резка с тобой. – Все в порядке, – махнул рукой темноволосый. – Я привык. Люди неоднозначно реагируют на меня, – пояснил он. – Тебе не холодно? – Немного, – обняла я себя за плечи. Отчего-то совсем не волновало, как я выгляжу перед этим человеком. Может быть, потому что из всех представителей мужского пола для меня существовал только Кей? – У тебя мурашки, – произнес Кирилл. – Тебе пора в номер. – Я уже почти иду, – улыбнулась ему я, а он вдруг сказал напоследок: – Катя, я хочу завтра съездить в Коломенское. Составишь компанию? – Компанию? – задумчиво повторила я, не понимая, как трактовать его предложение. – Только не думай, что я зову тебя на свидание, – серьезно предупредил Кирилл. – Мне нужен спутник. Одному скучно. – Пока не могу сказать, – честно призналась я. Почему бы мне не погулять по городу? К тому же Журавля тянет в торговые центры, а не в парки, которые я люблю… – Обещаю, что буду гулять в мужской одежде, – пообещал Кирилл торжественно. – Хорошо, – согласилась я, и мы обменялись телефонами. – Я буду свободен, – Кирилл отчего-то заглянул в экран мобильника, – до трех часов и… Договорить он, однако, не успел. – Радова, что ты там делаешь?! – вдруг ворвалась на балкон Журавль, облаченная в одно нижнее белье, весьма фривольное. – Сейчас позвонили эти черти и… Извращенец! – кинула она короткий, но грозный взгляд на обалдевшего Кирилла, словно это он был виноват в том, что узрел Нинку в неглиже. – Я не такой, – пробормотал Кирилл. – Мне лучше знать, – фыркнула Нинка. – Не пялься. И она цепко схватила меня за запястье. – Пошли же! – Пока, – улыбнулась я на прощание Кириллу. – Увидимся, – поднял тот руку. Нинка вдруг оглянулась на него с подозрительным видом, но парень уже скрылся в своем номере. – Кого-то он мне напоминает, – проговорила она задумчиво и сама же отмахнулась от своей мысли. – Ты представляешь, – заговорила она уже в номере, бурно жестикулируя. – На твой телефон позвонили козлы с радио и предупредили, что план меняется: сначала будет автограф-сессия, а затем встреча с Гектором! – Ну и чего ты так волнуешься? – не поняла я. – Того! – взвизгнула подруга и от злости совсем не по-женски грохнула кулаком по стене. – За это время моя идеальная прическа может испортиться! А, блин, больно! – Далее она выдала такую тираду, что покраснела, кажется, не только я, но и стена. Добрых полчаса, до прихода мастера, я успокаивала эту ненормальную, что ничего у нее не испортится и вообще, все будет хорошо. Когда же пришла мастер – яркая молодая женщина с бирюзовым начесом густых волос, Нинка стала приветливой и милой, прекратив истерить и ругаться, как сапожник. А еще она сообщила мне, что на автограф-сессию я отправлюсь вместе с ней. – Редактор был такой мил, что согласился оформить пропуск и на тебя, – промурлыкала Нинка. – Так что собирайся, Катенька. Покажу тебе настоящих музыкантов, а не эту шпану с окраин, – явно имела она в виду группу «На краю». Я почти истерически рассмеялась. – Ты чего? – подозрительно уставилась на меня Журавль. Светлые ее волосы идеальными волнистыми локонами мягко ложились на плечи и спину. Макияж на лице был естественным и почти незаметным, но подчеркивающим синеву глаз и высоту скул. И подруга, кажется, еще больше стала похожа на ангела. – Хоть что со мной делай, я не поеду, – твердо заявила я, усаживаясь на диван в твердой уверенности, что не встану с него, пока эта сумасшедшая не отчалит. – Ни за что. Ты и твои заскоки меня достали. А уже через три часа я стояла вместе с сияющей Ниночкой перед огромным бизнес-центром, в котором, собственно, и должны были раздавать автографы музыканты из группы «Красные Лорды». Для этого закрытого, можно сказать, элитного мероприятия был арендован конференц-зал, в который могли попасть только победители конкурса на радио, а также те, кто приобрел на сегодняшний концерт некие ВИП-билеты из платинового сектора. О том, сколько стоили эти билеты, я умолчу… Высокое стильное здание с зеркальной облицовкой, в которой отражались облака, казалось равнодушным современным замком – в таких принцев точно не сыскать. Но неужели подруга попытается это сделать? – Ну вот, – хлопнула меня по спине Нинка, глаза которой опасно сверкали. Она явно была в предвкушении от встречи с любимыми музыкантами. – А ты боялась. – Опасалась, – поправила я ее. – Последняя твоя подобная выходка обошлась нам обеим слишком дорого, – намекнула я на события в клубе, в котором проходил последний концерт «На краю». – Кто не рискует, тот пьет воду, – несколько перефразировала поговорку Нинка. – Вода – не такой уж и плохой вариант, – возразила я. Идти на пресс-конференцию было несколько волнительно и, если честно, с одной стороны было даже интересно, а с другой – поклонницей «Красных Лордов» я никогда не была. Однако Нинка, если ей надо, сможет уговорить кого угодно – донимать людей она умеет в совершенстве. – Ах да, – насмешливо покосилась на меня Журавль, бережно прижимая к себе огромный букет черных роз, заранее ею заказанных в цветочном магазине, – такие я видела впервые. – Как я могла забыть закидоны твоего психопата с куриными мозгами. Ну что, Катька, идем? – и она уверенной походкой, презрительно игнорируя взгляды двух мужчин с кофе в руках, направилась ко входу в бизнес-центр, и мне пришлось поспешить следом за ней, мимо толпы фанатов «Красных Лордов», которым не посчастливилось попасть на закрытую автограф-сессию. На нас фанаты не обратили никакого внимания, ибо обе мы меньше всего походили на поклонниц тяжелой музыки: Ниночка выглядела настоящей девочкой-одуванчиком, облаченной в короткое нежное белое платье с ажурными рукавами, поверх которого была накинута кожаная курточка, и я выглядела ей под стать – в последний момент мне на джинсы пролился кофе, и я была вынуждена надеть одно из платьев подруги: прямое, темно-синее, с круглым вырезом и короткими рукавами. На Нинке платье казалось очень коротким, мне же доставало почти до колен. В завершение всего подруга вручила мне клатч и повесила на шею ожерелье. От прически и мейка я решительно отказалась, просто забрав волосы в высокий хвост и мазнув по губам блеском. «Не к президенту на аудиенцию идем», – отрезала я, видя, как возмущается подруга.