Матрос сперва опешил от резкости тона, которым было высказано недовольство дамы, но затем поклонился и велел своим людям помочь женщине спустится вниз на берег. А затем лично взял Джейн на руки и перенес в шлюпку, чтобы она не замочила ног. Скоро матросы забрались назад в лодку, веслами оттолкнулись от опасных скал и постепенно шлюпка, лавируя меж зубьями рифов, медленно выплыла в открытое море, туда, где мадам Джейн дожидался у веревочной лестницы лорд Эдгар. Она ни разу не оглянулась назад. Ни разу не посмотрела на осиротевший остров, понимая, что должна вести себя так, как велено. «Только бы все получилось!» — твердила она про себя, кутаясь в шаль. Ей все еще было холодно. Но вот впереди и корабль. Огромный, похожий на деревянного лебедя с высокими мачтами, с белыми парусами и снастями, свистевшими на ветру. Здесь, за линией прибоя, ветер дул сильнее, почти с остервенением набрасывался на паруса, будто хотел, чтобы судно снялось с якоря и отправилось в свой полет по волнам. Лорд Нортон сам подал руку Джейн, едва ее макушка показалась у края борта. Подхватил на руки и легко поднял наверх, поставил на твердую палубу. Миссис Льюис взглянула в его глаза и быстро отвела взгляд. — Я понимаю, что вы чувствуете, мадам! — произнес мужчина. — Я хотела бы поесть, и чтобы мне показали мою каюту, если таковая есть на этом судне! — сухо произнесла женщина. Нортон свел брови. — И ни слова о том, какой я негодяй и никудышный отец! — удивился министр. — Вы уже давно никто в моих глазах, ваше лордство! — гордо произнесла женщина и добавила. — Вы никогда не увидите мою боль, но расплата настигнет и вас! — и отвела взор, посмотрев на осиротевший остров. Нортон несколько минут просто стоял рядом. Пока поднимали шлюпку, пока матросы возились с парусами. Мадам Джейн была непреклонна и делала вид, что не замечает мужчины рядом с собой. Ее гнев и злость были неудержимы, но какими-то душевными силами ей удалось сдержать все внутри. — Отведите миссис Льюис в ее каюту, — не выдержал Нортон, и она услышала шум его удаляющихся шагов. Не обернулась и продолжала стоять и смотреть на остров, даже когда был поднят якорь и наполнивший паруса ветер погнал судно дальше по волнам. — Мадам! — голос матроса за спиной Джейн проигнорировала. Она продолжала смотреть на удаляющийся остров и думала о том, как проделать в кратчайшие сроки все то, что они задумали вместе. Глава 24 День коронации настал. О, как бы я хотела избежать этой жалкой участи. Как бы хотела, словно птица, умчаться прочь из дворца, от человека, что по какой-то насмешке судьбы стал моим отцом. Где сейчас находился тот, кого я привыкла называть «отец» и кого продолжала считать таковым, я не знала, но слову Нортона верила. Он не стал бы лгать и угрожать мне несуществующим заложником. Я верила, что сэр Джон в его руках и вела себя так, как и подобает приличной леди — готовилась к предстоящей коронации и последующей за ней свадьбе. Один лишь раз я позволила себе обратиться к Нортону, когда потребовала с него ответ — привез ли он миссис Льюис с того проклятого острова, где мы обе оставили свое сердце. — Вы сомневаетесь в моем слове? — усмехнулся он и в тот же день, по разрешению Его Величества, короля Виктора, меня вместе с Маргот в сопровождении самого министра, повезли в королевской карете в город. За пределы Дворца выбралась, едва переводя дыхание. Несмотря на присутствие стражи и ненавистного лорда Эдгара, я все же получила какое-то мрачное удовольствие от этой прогулки. Выглядывая в окошко экипажа, проезжая по вечерним улочкам, наполненным магическим светом фонарей и мирно прогуливающимися парочками, я мысленно была с ними. В моих фантазиях, до смешного глупых и даже безумных, по таким же улицам прогуливалась под руку с Льюисом я сама. И вечер был так же тих, и теплый летний ветер шевелил мои волосы... Когда карета остановилась перед какими-то воротами, за которыми угадывался небольшой дворик и сад, а чуть дальше, если ступать по мощеной дорожке, возвышался и особняк в три этажа, я сперва не поняла, куда мы приехали, но затем обратила внимание на гвардейцев, что прятались в тени вдоль забора. А затем Нортон, следовавший за каретой верхом, привлек к себе внимание одного из стражников дома и дал короткий приказ, после которого мужчина отворил калитку высотой с два моих роста, и быстрым шагом направился к дому. — Зачем вы меня привезли сюда? — спросила тихо, едва Нортон подъехал ко мне на своем жеребце. — Чтобы вы убедились, леди Грэхем, что я не из тех, кто бросает слова на ветер! — ответил он, а спустя пару минут на дорожке появилась фигура в пышном платье. — Мадам Джейн! — вырвалось у меня. Я сразу же узнала женщину, и видела, как она спешит к карете. Дернула ручку, намереваясь выйти наружу, но один из стражников министра перекрыл мне выход. — Вы убедились, что она в целости и сохранности? — насмешливо поинтересовался мужчина. Я кивнула. — Дайте мне поговорить с ней! — попросила, но лорд Эдгар только покачал головой. — Зачем? — спросил он. — Почему ее дом окружен вашими людьми? — возмутилась я. — Что вы творите! Как смеете! За спиной охнула Маргот и вцепилась в мой локоть. — Леди Мей! — попросила жалобно нянюшка. — Пока вы не отправитесь к своему жениху, мне придется подержать миссис Льюис под арестом, — пояснил Нортон. Я посмотрела на ворота. Мадам Джейн уже совсем рядом, и она видит меня. Ее глаза вспыхивают странным блеском, а на губах расцветает улыбка. Еще бы, мы столько пережили вместе на том острове и столько вместе потеряли! — Отвезите леди Грэхем назад во дворец! — скомандовал министр, обращаясь к кучеру и сопровождению из королевской стражи. — Миссис Льюис! — только и успела крикнуть я, как экипаж тронулся с места и быстро покатил по дороге мимо дома Джейн. Дома, где жил мой черноглазый Жук. И уже слушая грохот колес по каменной мостовой, я расслышала ее ответный крик. — Мей! — но вот экипаж свернул за угол дома и все стихло. Только шум лошадиных копыт и свист хлыста, да скрип колес. — Негодяй! — вырвалось у меня. — Не дал мне даже поговорить с ней! — Главное, что мадам жива! — попыталась успокоить меня нянюшка. Возвращение во дворец было шумным. Нас встречали лакеи, во двор высыпала стража, и в окружении гвардейцев я поднялась в свои покои, чтобы после прочитать записку, переданную мне Его Величеством королем Виктором. — Завтра! — одно короткое слово, в котором для меня было так много боли и отвращения. — Коронация! — произнесла догадливая Маргот. Пусть мы не замечали приготовлений к данному мероприятию. Запертые в четырех стенах моих покоев, мы с нянюшкой коротали наши дни, развлекая друг друга молчанием. Говорить не было желания. Нет, я не смирилась. Пусть сделает из меня принцессу, пусть отдаст за Алистера, но это не изменит моего сердца и не вернет мир в мою душу. «Убегу! Все равно, убегу, когда пойму, что Грэхем и Джейн будут в безопасности!» — а безопасным для них все станет только после моей свадьбы. Когда я официально стану женой принца Алистера и невесткой короля Фредерика. Что будет после с Виктором и его страной, можно только догадываться. Хотя я не была настолько глупа, чтобы понимать — король не вернет себе трон, а скорее потеряет его в тот самый день, когда я стану женой принца Алистера. Но что тут поделаешь, он сам сделал свой выбор, и остается только надеяться, что при правлении короля Фредерика в нашей стране станет спокойнее. Радовало еще и то, что Нортон сдержал свое слово, вернул мадам Джейн домой. Только вот мне совсем не понравилась охрана у ее ворот. Миссис Льюис такая же заложница, как и я. — Леди Мей, вы бы отдохнули! — нянюшка поспешила помочь мне снять тяжелое платье. — Завтра день такой тяжелый! — вздохнула она, невольно напомнив о ненавистной коронации. — Ах, если бы только я все могла изменить! — сил бороться не было. По крайней мере, сегодня мне требовался отдых, и Маргот была права. Завтра предстояло выдержать первое испытание. Спать легла, даже не приняв ванну. Слишком устала, слишком болела голова от разных мыслей, заполнявших ее через край. Маргот расположилась на диване и скоро захрапела. Я же никак не могла уснуть, ворочалась, не находя себе места, пока не забылась после полуночи тяжелым сном. Мне снова снился остров. Я видела закат и в его свете темный силуэт, стоявший на скале. Ветер трепал длинный плащ, черный, как подступавшая ночь, что уже высыпала на небе россыпь звезд. Волны плескались у основания скалы, шелестели о чем-то понятном только им одним, а я не могла оторвать взгляда от человека на скале. «Кто ты?» — спросила вслух, и внезапно мне показалось, что меня услышали. Вздрогнула фигура, стала медленно поворачиваться мне навстречу и за миг до того, как последние лучи солнца осветили незнакомца, я проснулась. В окно лился яркий свет. Горничная раздвигала шторы и поглядывала на меня с широкой улыбкой. — Доброе утро, леди Грэхем! — произнесла она. — Доброе утро, Френ! — ответила вяло и стала искать взглядом верную Маргот, но нянюшки в комнате не оказалось. Заметив мой взгляд, горничная поспешила произнести: — Она за завтраком отправилась! Скоро будет! — а после добавила: — Какой сегодня знаменательный день для вас, леди Мейгрид! Хотела ответить что-то резкое, но вовремя сдержалась, понимая, что слуги здесь совершенно ни при чем. Незачем ей знать правду, ведь все равно это ничего не изменит, только хуже сделает. Слухи по Дворцу расползутся быстро, а мне это совсем не на руку пока. Скрипнула дверь, пропуская в спальню нянюшку. Она несла поднос, угрюмо глядя перед собой. — Завтрак, леди Мей! — произнесла и поставила передо мной. — По пути встретила человека от Его Величества, — добавила женщина, пока я открывала крышку с первого блюда. Есть буду прямо в кровати. Сегодня я не в настроении, побалую себя немного! — И что? — поинтересовалась. — Сказал вам передать, что через час придут модистки одевать вас и прихорашивать, — последовал ответ. Едва не поперхнулась чаем и свежей выпечкой. — Как куклу будут наряжать, — произнесла вслух. Маргот потупила взор. Френ закончила смахивать пыль и удалилась в гостиную дожидаться, пока я доем. Мы с Маргот переглянулись. — Что делать? — спросила я тихо. — А что мы можем, леди Грэхем? — пожала она плечами и была права. Запертые в собственных комнатах, словно преступницы, без помощи извне, мы были скованы по рукам и ногам. И не к кому обратится за помощью, даже Грэхем где-то заперт пленником у Нортона. Мы просто бессильны, и от этого опускаются руки, но так нельзя! — Ничего, Маргот, — сказала, больше для собственного успокоения, — я еще поборюсь! Нянюшка только взгляд на меня подняла и тут же со вздохом опустила его, а я налегла на еду, понимая, что должна быть сильной. Слабые не выживают.