— Вам снова плохо, леди Грэхем? — она встала с кресла и шагнула ко мне. — Лекарь тут передал кой-какие пакетики с травами, на магической основе, — она взяла что-то со стола, — сейчас примите и поутру проснетесь здоровая и веселая! — Что же они мне до сих пор не помогают? — спросила я тихо. — Так лекарь тот сказал, что это вы сами болезнь вызываете. — Это как? — удивилась я. — Думаете о плохом. — А как тут о хорошем думать? — спросила. — Если пойду на поправку, король меня признает своей дочерью и Алистеру отдаст. А я за него не хочу. — А как же сэр Джон? На этом мы и закончили наш разговор. Маргот вызвала горничную и велела ей принести горячей воды и чайник чая. А спустя несколько минут я уже принимала бесполезные лекарства. Так прошла неделя. Полная ожидания и страшных снов, где вперемешку с картинами бушующего моря, я видела другие, более странные, где мадам Джейн перебинтовывает раненые ноги якобы погибшего в волнах Советника Льюиса. Затем все расплывалось, будто обрывалась тонкая нить, связывающая меня с этими дивными видениями, того, что могло быть. Того, что я хотела бы признать за правду. — Леди Грэхем, к вам Его Величество! — взволнованно проговорила Маргот, когда на стук в двери вышла узнать, кто посмел побеспокоить ее хозяйку. Я посмотрела на бледное лицо нянюшки и решительно встала. — Подай мне халат, Маргот! — велела я. — Но Вы еще слишком слабы, леди Мей! — попыталась было воспротивиться женщина, но я была непреклонна. Я не собиралась принимать короля, лежа в кровати. Нянюшка бросилась к шкафу и достала красивый халат. Помогла мне надеть его, а затем расчесала спутанные после сна волосы. Все это мы проделали максимально быстро, понимая, что при всем нежелании не можем держать Его Величество за дверью непростительно долго. Король вошел горделивой походкой уверенного в себе человека. Бросив на него взгляд, я неожиданно поняла, что именно мое присутствие во Дворце, наполнило его такой уверенностью в завтрашнем дне. Он ведь искренне полагает, что отдаст меня замуж за принца, а сам продолжит управлять страной, по-прежнему восседая на троне. Не сдержала усмешку, получившуюся откровенно жесткой. — Ваше Величество! — сделала попытку подняться и поклониться отцу, но Виктор только махнул рукой. — Не надо, Мейгрид, — произнес он, глядя на меня долгим взглядом, — вы еще очень слабы, и я не стану утруждать вас. Сидите! — а затем посмотрел на нянюшку и приказал: — Оставьте нас! Маргот бросила на меня взволнованный взгляд, но я только кивнула головой, подтверждая просьбу короля. — Я не хочу продолжать наш разговор при слугах! — заявил мужчина. — Маргот для меня больше чем прислуга! — ответила я и пристально посмотрела на человека, являвшегося моим отцом по крови, но не по душе и не по сердцу. Здесь мы были совершенно чужими людьми. Когда за нянюшкой закрылись двери, мы некоторое время просто смотрели друг на друга. Король молчал, и я не спешила начинать разговор, понимая, что мне просто нечего сказать этому человеку. А вот ему, по всей вероятности, было что произнести. И Виктор не стал медлить. — Я понимаю, что вы еще слабы, Мейгрид, но боюсь, что уже завтра нам придется провести коронацию! — заявил он. — Что? — вскинула брови. — С утра к вам придет маг, который подтвердит наше родство, а ваш отец, лорд Грэхем перед всеми присутствующими на коронации, под действием магии расскажет о тех бумагах, что были похищены и по которым вы являлись моей законнорожденной дочерью. Представители принца Алистера уже прибыли и будут присутствовать на ритуале признания вас принцессой, после чего мы подпишем договор, и вы станете невестой принца Алистера. — Неужели вам все равно, что испытывает ваша дочь? — не удержалась я. — Дела государства важнее! — ответил мягко Виктор. — Вы уже не девочка и должны понимать, что такое трон. Я не могу отдать его в чужие руки, не могу прервать династию и род, владеющий этой страной. Вы, моя дорогая, поймете позже, когда на этом троне будет сидеть ваш сын и мой внук. Я тихо рассмеялась. — Ваше Величество, — сказала, глядя на мужчину, — неужели вы действительно думаете, что, отдав меня сыну Фредерика, тем самым обезопасите свой трон? Виктор нахмурился. — Что может женщина понимать в политике? — спросил он. — Вы, которая ничего не знает, кроме шпилек и нарядов? Вы рождены женщиной и воспитаны только для того, чтобы составить счастье выбранному для вас родителями мужчине. Я — ваш отец и я лучше знаю, что будет лучше для моей дочери. Легкая улыбка скользнула по губам. Я понимала, что переубедить короля мне не удастся, но и промолчать не могла. — Я никогда не стремилась быть принцессой, меня не готовили к этому, Ваше Величество! Я надеялась, что буду счастлива в своей семье с мужчиной, которого выберет мое сердце! — А разве в вашей жизни есть такой человек? — спросил король, впервые задав вопрос, достойный отца. — Вы же не считаете, что Энтони Болтон это предел девичьих грез? — сказал и усмехнулся. — Я уже забыла и думать о Болтоне! — ответила я, но говорить о Льюисе не стала. Не захотела тревожить память мужчины, которого люблю. «Я подумала — люблю, а не любила!» — заметила про себя. Такое ощущение, что Гейл для меня еще жив, и эти странные сны тому подтверждение. Неожиданно я поняла для себя, что действительно в глубине души не смирилась с потерей черноглазого жука, своей мечты и своего любимого. Для меня он все равно остался жив, как бы ни хоронила я его в мыслях. И никто другой не займет место этого мужчины в моем сердце. — Вы молчите, Мейгрид! — заметил король. — Хотя, какая разница. Завтра все решится, и выхода нет ни у вас, ни у меня! — Почему, Ваше Величество? — удивилась. — Отдайте Фредерику страну, все равно вам ее не видать, как своих, хм, ушей! Не стоит наивно полагаться, что получив в зятья Алистера, у вас появится защита в его лице. — Король Фредерик всегда снисходителен к своим родственникам. — Правда? — скривила губы. Король вздохнул. — Наш разговор продолжать бессмысленно, дорогая леди Грэхем. Завтра вам, так или иначе, придется стать принцессой и моей дочерью уже официально, в глазах всего света. — Вы не получите престол! — вырвалось у меня, когда отец, коротко кивнул мне и шагнул к выходу. Мои слова заставили его застыть на месте. — Что? — он развернулся всем телом. От мягкого выражения его лица не осталось ничего, что делало его тем, прежним человеком, которого я когда-то знала. Теперь передо мной стоял жесткий, уверенный в своей правоте человек. Он совсем не видел меня, не видел в моем взгляде тоски и отчаяния. От этого стало пусто на душе, и я раздумала снова говорить ему о нашем разговоре с Льюисом, произошедшем на острове. — Простите, Ваше Величество, — проговорила я и опустила глаза. — Следите за своим языком, леди! — ответили мне и громко хлопнули дверью, покидая покои. Маргот залетела в спальню спустя пару секунд. Посмотрела на меня испуганным взглядом. — Что случилось? — спросила я испуганно. — Король вышел от вас таким разъяренным! — пролепетала нянюшка и уже тише поинтересовалась. — Что вы сказали ему, леди Мей? Я пожала плечами. Корабль она увидела еще издали, когда стояла на самом краю обрыва, вглядываясь в горизонт. Белый, словно лебедь с парусами, распущенными крыльями, он казалось, летел над волнами, приближаясь и вырастая прямо на ее глазах. Джейн Льюис так и знала, что Нортон вернется. Хотя думала и опасалась, что он сделает это намного раньше. Ошиблась. Нортон уже не тот мужчина, которого она любила когда-то давно. Теперь это прожженный министр, ловкий обманщик и умный делец. В нем осталось слишком мало от человека, а его сердце, наверное, превратилось в камень. — Мы успели! — только и подумала она, подавив в себе желание обернуться и посмотреть на окна дома, приютившего ее в последние несколько дней. Нортон прибыл вовремя. Все запасы были съедены, и голод мучил женщину, но еще больше ее мучил страх за то, что случится дальше. Джейн сама спустилась вниз по тропинке, петляющей в скалах, и стала ждать на обрывистом берегу, пока судно встанет на якорь и за ней пришлют лодку. Она совсем не удивилась, когда увидела, что в шлюпке только матросы. Но их было много, слишком много и неожиданно женщина поняла, что все произошло именно так, как он и предполагал. Вот лодка прибилась к берегу. Матросы стали выпрыгивать прямо в воду, погрузившись по пояс, не меньше. Подтянули шлюпку ближе. На веслах остались четверо молодцев в форме, остальные высыпали на берег. Мадам Джейн заметили сразу и направились прямиком к ней, карабкаясь по скалам, словно жуткие крабы в белой с красным одежде. Обступили со всех сторон. Один из мужчин вышел вперед, и миссис Льюис посмотрела ему в глаза, но не увидела там ни злости, ни радости. Ему было все равно. Он выполнял приказ министра, который остался на корабле. — Миссис Джейн Льюис? — спросил он так, словно Джейн стояла в толпе, а не одинокой фигуркой на краю тропы. — Это я! — спокойно ответила женщина и закуталась в тонкую шаль. Сегодня был на удивление холодный для лета ветер, и она чувствовала странный озноб, хотя, полагала, что, скорее всего, это вызвано волнением. Но вовсе не за себя переживала женщина. Она была уверена, что Нортон вернется. Слишком хорошо знала его и вот теперь убедилась в своей правоте. — Миссис Льюис, мы выполняем приказ второго министра королевства, господина Эдгара Нортона и должны доставить вас на борт судна, которое вернет вас домой. Не советую оказывать сопротивление, иначе нам придется применить силу, — сказал матрос и шагнул к мадам. Она не отшатнулась, и виду не подала, что испугалась его и людей, которые окружили Джейн, взяв в кольцо. Только усмехнулась и протянула руки вперед. — Будете связывать? — спросила ехидно. — Если вы дадите слово, что не попытаетесь сбежать... — начал, было, мужчина, но миссис Льюис только уронила руки. — Вы издеваетесь? Куда мне бежать, или я, по вашему мнению, похожа на сумасшедшую? — она кивком головы указала на одинокий дом, видневшийся на самом верху тропы. — Здесь нечего есть и нечего пить. Если я останусь здесь, то уже скоро умру от голода и обезвоживания, так что хватит ломать комедию, и скорее доставьте меня на судно!