– Я тебя тоже очень-очень люблю. Пока, – голос Дымчатого был печален. – Да, вот, чуть не забыл. Ты за Лешкой, так сказать, наблюдай. Он как за что-то возьмется с энтузиазмом, так только искры летят. А здесь дело опасное, и я себе не прощу, если еще и Лешка… ну, ты меня понимаешь. Мне одной Ольги хватит. Я до сих пор себя казню, что не уберег. – Ты ни в чем не виноват, – твердо сказала я. – Ты просто не мог всего предусмотреть. – А был обязан. Ладно, насчет Лешки я тебя просто прошу. Понимаешь? – Я все поняла. Не волнуйся. Положив сотовый на тумбочку, я ощутила, как мне стало неожиданно и беспричинно легко. Так, как давно уже не было. Я подумала, что могу все вытерпеть и все вынести – главное, мы снова вместе. Надо бы действительно немного притормозить Колокольцева, а то еще наломает дров… Завтра позвоню ему и скажу. Телефон звонил, не умолкая. Я проснулась и рванула к радиотрубке, лежавшей в кресле. Первая мысль была: Дымчатый! Что-то случилось с ним! Господи! Не дай бог! Я просто этого не выдержу… Я поспешно схватила трубку. – Алло! – сказала я дрожащим голосом. – Алло! – Инна Викторовна! Это я, – услышала я голос Колокольцева. – Извините, что разбудил… – Ничего. – Я выдохнула про себя «уф!» и машинально намотала прядь волос на палец. – Инна Викторовна! Я, кажется, все понял в этой комбинации… – Что именно, Леш? – Ну… кто стоит за всем этим. Правда, здесь еще нужно все перепроверить. – Леш! – закричала я. – Не вздумай ничего делать самостоятельно! Понял? Если что – говори сразу мне. Никаких самостоятельных шагов и действий. Это тебе не игрушки. Вспомни Ольгу… На том конце возникло молчание. Потом Лешка недовольно засопел. – Я все понял, Инна Викторовна, не беспокойтесь. – Леш, я надеюсь, что ты серьезно отнесся к моим словам? Он буркнул что-то неразборчивое и положил трубку. Я подумала, что была недостаточно убедительна и настойчива. Лешка – он, как порох. Сунется не туда, и все! А я за него ответственна перед Дымчатым. Я хотела перезвонить и еще раз напомнить Лешке, чтобы с его стороны не было никаких глупостей, но потом подумала, что только вызову у него приступ раздражения. Я постараюсь встретиться с ним завтра и убедить его все рассказать. Без всяких проверок-перепроверок. Будем проверять вместе. Как же Лешка рвется все делать самостоятельно, просто ураган какой-то! Уснула я вторично только со снотворным. Сон был тяжелым, неприятным, но вспомнить я его, проснувшись, не могла. Я выпила кофе и подумала, что надо позвонить Колокольцеву и еще раз дать нагоняй за укрытие важной информации. Если он что-то раскопал – пусть делится, и немедленно. Лешкин телефон, как назло, не отвечал. Звонить официально на работу мне не хотелось. Ну не могла же я просить Киру соединить меня с ним! Еще, чего доброго, насторожится, а это в мои планы не входило. Я названивала Лешке каждые полчаса, но «абонент был недоступен». Я в отчаянии набирала все снова и снова, но безрезультатно. Лешка! Дурачок глупенький! Вздумал поиграть в Шерлока Холмса! И где его только черти носят! Я была в отчаянии. Теперь я казнила себя за то, что сразу не перезвонила Лешке и не дала ему предупредительный втык насчет его самодеятельности и не расколола его по поводу того, что именно он «понял в этой комбинации». В пять часов я собралась и поехала к нему домой. Дверь мне открыла Варвара Васильевна. Она была одета в серый брючный костюм в мелкую полоску. Такие костюмы я всегда называла «учительскими». На кухне или в комнате работало на полную громкость радио. С рук Варвары Васильевны капала вода. Было видно, что она только что пришла с работы. При моем появлении ее глаза округлились. – Добрый вечер! – выпалила я. – А можно Алексея? Я ему названивала весь день, но он отмалчивался. «Абонент недоступен». А он мне очень нужен. По одному делу. Может быть, вы меня помните? Я Инна Викторовна Дымова. Я уже была у вас, – cпохватилась я. – Я помню, – спокойно ответила Варвара Васильевна. – А что? – ее голос понизился до шепота. – С Лешей что-то случилось? – Нет. Что вы! Просто я не могу с ним связаться. Но в глазах Варвары Васильевны уже заплескалась тревога. Блин! Напугала мать, ругала я себя. Надо было подождать еще немного, а потом уже поднимать панику. – Проходите, – cказала она, отступая внутрь квартиры. – Я сейчас… Я прошла в коридор и прислонилась к стене. Варвара Васильевна достала из сумки, висевшей на крючке, сотовый и повернулась ко мне. – Одну минуту… – Да-да… – Я опустилась на мягкий пуфик в коридоре и расстегнула куртку. «Абонент недоступен» – эту информацию я «видела» на лице матери Колокольцева. Ее лоб прорезала вертикальная складка, а уголки губ опустились вниз. – Да… нет… – в голосе звучала растерянность. – Но он мне ничего не говорил. Может быть, у него срочная командировка? Но почему не работает сотовый? Я позвоню Марку Игоревичу. – Не надо. – Почему? – Это все очень запутанно… – Запутанно что? – спросила она шепотом. – Что?! – Мать Колокольцева была близка к истерике. – Леша вам говорил, что у фирмы крупные проблемы? – Говорил. И вы думаете, что его исчезновение как-то связано с делами фирмы? – Не знаю, – cоврала я. – Все может быть. – Но это… это не опасно? – Алексей достаточно здравомыслящий человек, чтобы не ввязываться в опасные дела. Сейчас я была готова сказать что угодно, только чтобы успокоить мать Колокольцева. Но по глазам Варвары Васильевны я видела, что она не очень-то верит в это. – Я все-таки позвоню Марку Игоревичу и спрошу насчет командировки, – настаивала она. Возражать против этого я не имела никакого права. После краткого разговора с Калмановским Варвара Васильевна повернулась ко мне. – Нет. Никакой командировки нет. Марк Игоревич сказал, что Леша сегодня взял на работе отгул. Сказал, ему надо по личным делам. Может быть, у него появилась девушка? – с надеждой спросила она. – Он так переживал после смерти Ольги… – и здесь она осеклась. – Я в курсе. – Господи! – стиснула она руки. – И где же он? – А вдруг у него правда девушка! – постаралась я внушить эту мысль Варваре Васильевне. – Но он мог бы позвонить, предупредить, что задерживается, что у него свидание. Как он обычно делал, когда был с Олей. Когда он ездил к ней на дачу и оставался с ночевкой, то всегда звонил… Меня вдруг охватило страшное беспокойство. Я не могла больше здесь сидеть ни минуты. Тревога Варвары Васильевны росла с каждым мгновением, и это тревожно-мнительное состояние передавалось мне по принципу полыхавшего огня, который перекидывается с одного дома на другой. Я-то к тому же лучше знала, в чем здесь дело. И оснований для беспокойства у меня было намного больше. Я встала с пуфика. – Я пойду! – Ну куда же вы? – Я понимала, что Варваре Васильевне было страшно остаться одной – наедине со своими страхами. Она цеплялась за меня, как за ниточку, как за человека, который мог ее успокоить, утешить, внушить призрачную надежду. – Я пойду домой. У меня дела. Я здесь ничем помочь не могу, – пятилась я к двери. – Если Алексей объявится, я вам сразу позвоню. Не беспокойтесь. – Да. Но… – страх Варвары Васильевны грозил перерасти в настоящий реальный ужас. Послушный и внимательный сын Леша Колокольцев раньше никогда не позволял себе такого: исчезнуть без предупреждения и даже не поставить мать в известность. – Все будет хорошо, – почти скороговоркой сказала я. Она открыла мне дверь, и я еще раз повторила: – Все будет хорошо. – И направилась к лифту, провожаемая взглядом Варвары Васильевны. В лифте я закусила губу. От отчаяния мне хотелось плакать. Похоже, дело было даже хуже, чем я думала. Лешка исчез, потому что влип во что-то, даже не посоветовавшись со мной. Несмотря на все мои предупреждения. Но что он мог такое узнать? И что означает его исчезновение? А вдруг Лешки уже нет в живых… И тогда я от отчаяния заплакала. Тоненько, поскуливая, захлебываясь от жалости к Лешке, к себе, к Дымчатому… Лифт остановился. Я вышла и смахнула слезы. Я не имею права расслабляться… Лешка непонятно где. Дымчатый в Эмиратах. Я абсолютно одна. И у меня практически нет времени. Я подобралась. Если рассуждать логически, то у нас два главных подозреваемых: Кира и Вадим Петрович.