— Благодарю, — присела в поклоне леди. За стеллажами был уютный эркер с креслами, столиком и диванчиком. Напротив стоял письменный стол, заваленный книгами. Причем, они тут лежали так давно, что покрылись паутиной. Тут явно не успели прибраться к открытию академии! Либо учебная библиотека была где-то в другом месте, либо она была настолько огромной, что в порядок привели только ее часть. За книгами у нас ходили Белла и Конни, и что-то не помню, чтобы они жаловались на пыль. Следуя за ректором, мы подошли к креслам, обитым темной кожей, в носу у меня нестерпимо зачесалось, и я громко чихнула, подняв облако пыли вокруг. — Простите, — я закрыла нос рукавом и почему-то покраснела. Лиорский понимающе усмехнулся. — Будьте здоровы, — пожелал он мне, повернулся к леди и повинился: — Это мое упущение. Я не посещал библиотеку много лет, и не подумал о том, в каком она теперь состоянии. Когда-то давно именно здесь я провел самые счастливые часы своей жизни. Это было любимое место моей… — граф вдруг оборвался на полуслове, пальцами сжал виски. Я нахмурилась. Чье любимое место? Почему ректор не договорил? Он вдруг качнулся, стало видно, что он весь побледнел. Я бросила на леди Шарлотту испуганный взгляд, но она лишь кивнула мне и тихо сказала: — Да, Санни, так происходит всякий раз, когда мой муж и твой родной дед думает обо мне, о своей жене. Он почти ничего не помнит, и если сказать ему прямо, то он просто не услышит … — она вздохнула, а потом вдруг светло мне улыбнулась. — Бонифер передал мне тридцать медяков. Зная твою жадную мачеху, мне страшно представить на чем ты их сэкономила. От переизбытка эмоций у меня, кажется, случился самый настоящий ступор. — На новых чулках, — все-таки созналась я через пару ударов сердца. Мои догадки оказались верны! У меня мало того, что имеется дед, целый ректор, но с этим я уже как-то примирилась, у меня есть бабушка! Очень красивая, кстати бабушка, лет тридцати на вид… Всеблагие, неужели я не ошиблась, неужели это действительно она? Старая нищенка, обучавшая меня все эти годы. Я вгляделась в ее глаза, и сразу же их узнала. Лучистые, огромные, теплые карие глаза, которые всегда смотрели на меня с огромной любовью, глаза моей доброй Ашши. — С радостью подарю тебе пару! — тепло рассмеялась женщина. — А твой подарок я приберегу. Спасибо, моя добрая девочка. Я и верила, и боялась поверить. Хотя какие уж тут могли быть сомнения?! Сердце грозило выпрыгнуть из груди, и еще почему-то очень хотелось плакать. «Возьми себя в руки, Сандрильона! — приказала я самой себе. — Если бы ты сорок лет жила со страшным проклятьем, как бы тебе понравилось, что твоя единственная внучка вместо того, чтобы радоваться твоему спасению, рыдает, как какая-то плакса? Тебе бы точно это не понравилось!» Отповедь помогла, плакать мне расхотелось. А вот выяснить, кто сотворил такое с моей семьей, хотелось очень. — Это все поцелуй смерти? — наконец, отмерла я, обнаружив, что крепко сжимаю кулаки. Даже костяшки побелели. — Боюсь, что это еще и кое-что похуже. Гордыня, обида и упрямство, — печально вздохнула … моя бабушка. Я снова чихнула, а ректор отмер и взмахнул рукой. — Э-э… О чем я? Ах, да… Пыль. Сейчас уберу, дамы. — Лорд Анжей, позвольте это сделаю я, — Шарлотта с улыбкой остановила магистра и провела над пыльными креслами рукой. Запыленную мебель охватил черный туман, бесследно уничтожив грязь, и женщина рассмеялась: — Получилось! Она будто и сама не верила, что у нее выйдет что-то путное, и теперь смотрела на нас с ректором сияющими глазами. — Ну конечно, получилось, леди! — улыбнулся граф. — Это ведь простейшее бытовое заклинание. — Да, простейшее, — с грустью повторила женщина. — Не буду вам мешать, — опомнился ректор. — Я буду в кабинете, это в северной части библиотеки. Мы обе кивнули, и когда широкая спина моего деда скрылась далеко за стеллажами, леди Лотта раскрыла объятия, предлагая мне броситься ей на шею, что я с большим удовольствием и осуществила. — Моя девочка! — причитала женщина, вытирая руками слезы. — Родная, моя. Как же я счастлива, что могу, наконец, тебе это сказать! — Но почему ты мне раньше не сказала? Даже имя другое! Ашша — это ведь анаграмма, да? Ашельская Шарлотта? — закидала я ее вопросами. Она кивнула и, усадив меня на одно из кресел, устроилась напротив. Расправила пышную юбку и, будто собравшись с духом, начала свой рассказ: — Мало того, что проклятие той ведьмы превратило меня в старуху, но оно еще несло в себе заклятие молчания. Когда я очнулась через долгое-долгое время, то могла говорить о чем угодно, только не о себе и своей семье, не о своем прошлом. Но у меня получилось взять себе временное имя, составить его из элементов настоящего. Как ты взяла себе имя Ренвин. Все, что я могла, — это быть рядом с тобой и моим несчастным сыном. Не куксись, детка, — она чуть улыбнулась, — дай отцу шанс! Злое колдовство сделало его сердце черствым, а я ничем не могла вам помочь. Но теперь все изменится. Вчерашней ночью что-то разрушило чары! — Вчера ночью? — я нахмурилась, в подробностях вспоминая первую ночь в академии, и, конечно, сразу же покраснела. Ночь была веселой! Как и утро! Хотя, чего жаловаться, сегодняшнее утро было не менее насыщенным! Мрак, о чем я думаю! — Вчера ночью я нашла веретено и засохшую гадюку среди острых колючек! — сообщила я бабушке. — Колючек... — она побелела и стала точно такого же цвета, как свежевыстиранная в особом растворе Изабеллы простыня. — Санни, детка, умоляю, скажи, что ты не поранилась! — Нет, — я помотала головой. — То есть, я хотела сказать, совсем чуть-чуть. То есть… — перед глазами тут же встала картинка, как Тор подносит мой палец к своему рту, щеки мои превратились в два пылающих факела, но я все-таки договорила. — Все нормально, бабушка! Не поранилась! — Я так счастлива слышать это обращение из твоих уст, Санни, — улыбнулась она мне, отвернулась и быстро смахнула выступившие на глазах слезы. — Хорошо, что все обошлось. Ты нашла ключ от проклятия, а рядом с ключом, если он завязан на какую-то вещь, проклятийник очень часто ставит ловушку. Помнишь, я тебе об этом рассказывала? — Да, рассказывала … — убито подтвердила я. Всеблагие, что теперь будет? Я ведь укололась... Сердце у меня упало куда-то в желудок и категорически отказывалось возвращаться на место. — Если бы ты поранилась, то наверняка умерла бы до наступления следующего утра, а злые чары еще больше усилились с твоей смертью, — серьезно продолжила бабушка. Я немного расслабилась. К счастью, я совершенно точно была жива. Но это ведь означает, что Тор снова меня спас? Да я с ним во веки веков не расплачусь… заставила себя пока не думать о рыжем спасителе. — Но как же граф Лиорский? Он тоже проклят? Шарлотта покачала головой. Глава 67 — Здесь что-то другое, не простое проклятие, — сказала магесса, — иначе в Совете магов давно бы его заметили и попытались снять с графа. В Темном королевстве есть очень сильные маги. Но они оправдывают эту избирательную забывчивость Анжея Лиорского вредностью и чудачеством. Жена-изменница — не самый приятный факт биографии, желание вычеркнуть его из своей жизни и памяти вполне объяснимо. Во всем остальном он безукоризнен, и считается одним из сильнейших магов королевства. Они не помогли, как я надеялась. Они даже мне не смогли помочь, пока ты не нашла и не разрушила ключ. Хотя бы потому, что я не могла ничего им рассказать … А на Анжее паутина еще тоньше и сложнее, — продолжила бабушка. — Как и на нашем с ним сыне и твоем отце, Сандра. Я могу только подозревать, что ведьма… если это ведьма, а не кто похуже... использовала для паутины проклятий платок с моей кровью. Но где его найти — не представляю. — Но зачем та чудовищная ведьма это сделала? И кто она? — За все прошедшие годы я так и не смогла это узнать. Никаких следов, ничего! Единственное, что мне пришло в голову, — это то, что злодейке нужен был мой муж. Но Анжей все эти годы был один! И никого похожего на ту ведьму рядом с ним… — Действительно, очень странно, — согласилась я. — Нужно найти тот платок! — Увы, пока ни одно поисковое заклинание по моей крови на него не сработало. Но теперь, когда Анжей снял собственное проклятие с родового замка, у нас появилась надежда. Правда, слабая. Замок… словно перестроен. Я вчера вечером не смогла найти вход в одну из башен. Ту, где была моя временная спальня. Незадолго до трагедии я перебралась туда, во время визита гостей, чтобы не злить мужа… впрочем, это не важно. Глупо вспоминать старые обиды, когда есть дела поважней, — подмигнула мне она. — Согласна! — я кивнула. — И все же вряд ли ведьма унесла платок с собой, такие вещи лучше работают там, где сохраняется привязка к жертве, — вздохнула бабушка. — Если где и может быть спрятан платок-ключ от проклятия моего несчастного сына Бариэндора, то там, под самой крышей, на чердаке. “Ключ!” — я даже вздрогнула. И тут же отбросила мелькнувшую мысль. Конечно, под “ключом” к проклятию подразумевался не настоящий ключ от настоящего замка, а какое-то условие, какое надо выполнить, чтобы разрушить черное заклинание. Поиск ключа может оказаться вечным. Но ведь я нашла его на чердаке! Вернее, его нашел Тор… Но здесь точно есть какая-то связь! Я вытащила из кармана и показала подаренный замком ключ с узорной головкой: — Вот эту вещь я нашла в одной из комнат замка. Как раз на чердаке. И я не могу сказать, как сама туда попала. Я там проснулась сегодня утром. Бабушка охнула и протянула к ключу руку, тяжелая металлическая вещица замерцала и… растаяла в моей ладони, превратившись в плоский охряный рисунок на коже! Шарлотта отдернула руку, и ключ снова обрел объем, вес и металлический блеск. — Что бы это означало? — я растерянно на нее посмотрела. — Как минимум, решение замка не отдавать этот ключ мне, — уверенно ответила бабушка. — Он всегда отличался самостоятельностью и вредным характером, а теперь, после стольких лет в запустении, да еще и под хозяйским проклятием, ничего удивительного, что он обижен на меня и Анжея. Мы ведь бросили его. Она говорила о замке как о живом существе, и я почему-то совсем этому не удивилась. А каким еще мог быть родовой замок семейства Лиорских, только таким. Невероятным, волшебным и своенравным. Под стать хозяевам! — Надо найти, что именно открывает этот ключ, — решила я и тут же продолжила, не давая бабушке возразить. — Я знаю, что это может быть опасной ловушкой. Но я верю замку! Да и ты сама сказала, он обижен, а значит, и ту дверь, которую надо открыть, он тебе вряд ли покажет. Мы с Тором сами, — я уверенно убрала ключ обратно в карман. — С Тором? — лукаво сощурилась Шарлотта. — Это тот симпатичный рыжий юноша, который был с тобой? Я кивнула, чувствуя, как снова заливаюсь краской. — Мы...— я замялась, — дружим. У меня даже уши загорелись, потому что я во всех подробностях вспомнила как именно и сколько раз мы дружили с Тором в губы! — Дружба — это чудесно, — она уже откровенно надо мной потешалась, и я бы, наверное провалилась со стыда вместе с креслом, а вернее, просто бы его прожгла, если бы не граф Лиорский, который вдруг вышел из портала прямо рядом с креслом бабушки. — Леди Шарлотта! — взволнованно сказал он, нашел ее глазами и, чуть успокоившись, продолжил: — В городе происходит нечто странное. Я прошу вас не покидать территорию академии без моего сопровождения. — Странное? — нахмурилась она. Магистр выразительно на меня посмотрел. — Я уже ухожу! — тут же сообщила ему я и резко поднялась на ноги, свалив при этом маленький столик на пол. Раздался грохот, и на шум заглянул какой-то мужчина в преподавательской мантии. Кажется, я видела его за ужином, но имя его было мне неизвестно. Он недоуменно посмотрел на хмурого ректора, потом на меня, поднимающую опрокинутый столик, а затем заметил и мою бабушку, тихо надо мной посмеивающуюся. — Леди Шарлотта! — радостно воскликнул мужчина.