* * * Когда Эйвери вошла в комнату для допросов, Стефан уже совершенно успокоился. В конце концов, она заставила его прождать практически час. Это было сделано не только для того, чтобы О’Мэлли и Коннелли успели приехать, но также и с целью позволить Стефану помариноваться в событиях этого дня. Она наблюдала за ним через монитор, расположенный в соседней комнате, и видела, как выражение его лица сменялось с задумчивого на грустное, а затем с печального на обеспокоенное. Сейчас, усевшись за стол напротив него, Эйвери предоставила подозреваемому пару секунд на то, чтобы он привык к ее присутствию в комнате. Она довольно четко показала ему свое превосходство в разговоре и физических способностях, будучи у него дома, так что теперь следовало напомнить об этом молчанием. Блэк прекрасно знала, что О’Мэлли, Коннелли и Келлэвей сейчас наблюдали за ними с той же точки, где она лично сидела всего пять минут назад. Она подумала о Келлэвей и о том, как лучше построить допрос, чтобы молодой офицер мог чему-то научиться. – Ты можешь рассказать о том, где находился в течение последней недели или даже полутора? – начала Эйвери мягким и вполне располагающим тоном, который Стефан никак не мог ожидать. – Я ничего особого не делал, – ответил он. – Большую часть времени мы провели с Клариссой дома. – Как долго она оставалась у тебя? – Сегодня уже три дня как она там. Но до этого она несколько раз просто приезжала. – Когда она приехала впервые? – уточнила Блэк. – Около трех недель назад. – За это время у вас была какая-то физическая связь с Альфредом Лаунбруком? – Это личное. – Да, ты прав. Но поскольку Альфред Лаунбрук мертв, я не вижу, каким образом это может нанести вред тебе или ему. Итак… У вас была какая-то физическая связь с тех пор, как ты начал встречаться с Клариссой? – Не совсем, – ответил Стефан, смущенно глядя в сторону. – Я имею в виду, что мы зависали за несколько дней до того, как я пригласил Клариссу к себе. Но, как я уже сказал… У нас не было отношений с Альфредом как таковых. Мы просто пользовались друг другом. – Он знал об этом? – Да, нас обоих это вполне устраивало. – До того, как она осталась на три дня, когда в последний раз Кларисса проводила время с тобой? – За два дня до этого, – немного подумав, ответил он. – Мы вместе провели весь день. Пообедали, вернулись домой и слегка развлеклись. Затем поужинали и около полуночи она уехала. – Она упомянула о том, что вы, ребята, легли спать очень поздно. Чем вы занимались ночью? – Да просто тусовались. В основном… занимались сексом. Она подтвердит. Мы оба… Я не знаю… Странные что ли. – В том же смысле, что и Альфред, когда он узнал, что пауки находились в той же комнате, где и он сам, хотя сильно боялся их? – Наверное. – Что ж, мы пообщаемся с Клариссой и проверим алиби. Если мы сможем определить твое точное местоположение в течение двадцати четырех часов с момента смерти Альфреда Лаунбрука, тебя освободят. Вопросов больше не возникнет. Ты же понимаешь, как выглядишь в данной ситуации? – Да, – ответил Стефан. – Но я клянусь… Я не делал этого. Знаете, даже если вы не найдете четкого алиби у нас с Клариссой, то можете воспользоваться моим компьютером. Вы же можете отследить, когда я включал и выключал его, так? – Можем. К чему ты спрашиваешь? – Форум, на котором я познакомился с Клариссой. Я часто там бываю. Я пытался найти какую-то возможность заработка. Например, писать статьи на заказ. О пауках и прочих подобных вещах. Некоторые фрики платят очень неплохие деньги за такую работу. Эйвери вспомнила несколько листов с явными набросками статей у него на журнальном столике. Это абсолютно не подходило для алиби, но, по крайней мере, хоть как-то складывалось. – Мы проверим, – кивнула она. – А пока, ты помнишь, чтобы Альфред когда-нибудь говорил нечто такое, от чего создавалось впечатление, что у него есть враги? Кто-то, кто действительно мог сотворить подобное? – Нет, он был достаточно тихим. Я имею в виду, что он даже боялся реакции матери на то, что она узнает о его гомосексуальном опыте, но… Врагов не было, это точно. – Тебе известно, знал ли кто-то еще о его сильном страхе перед пауками? – уточнила Эйвери. – Понятия не имею, – ответил Стефан, немного подумав. – Казалось, он смущался этого. Поэтому вряд ли стал бы делиться со всеми. – А ты кому-нибудь рассказывал об этом? – Клариссе. Но это было уже после его смерти. Мы еще с ней сильно разругались по этому поводу. Она высказала, что это отличный повод уйти, а я подумал, что она слишком равнодушна. Эйвери кивнула, немного расслабившись. Она уже была уверена, что Стефан Скотт не имеет никакого отношения к убийству Альфреда Лаунбрука. Даже с учетом того, что все указывало на него, манера общения и готовность подозреваемого предоставить им в пользование свой компьютер, а также поговорить с Клариссой, говорила сама за себя. – Тебе придется остаться здесь, пока алиби не подтвердится, – сказала Блэк, поднимаясь на ноги. – А пока, я советую взять себя в руки и стараться быть вежливым со всеми, кто будет задавать вопросы. Это ясно? – Я знаю, – кивнул он, избегая ее взгляда. – Была одна вещь, которая показалась мне странной в наших отношениях с Альфредом… Но это пришло мне в голову только сейчас. – И что же это? – Он был открыт для возможности столкнуться со своим страхом перед пауками лоб в лоб. Думаю, это единственная причина, по которой он приходил ко мне на самом деле. Он хотел преодолеть свой страх. Я знаю, что не убивал его, хотя вы не верите мне. Но, раз он так сильно хотел перебороть себя, я мог быть не единственным, кому он сказал, так ведь? Кто-то еще должен знать. Кто-то, кому он доверял. Это был интересный момент. Эйвери предполагала подобное, но то, как Стефан говорил об этом, лишь подтвердило ее догадки. Он хотел преодолеть свой страх перед пауками. Блэк чувствовала, что это означало нечто важное, но не могла понять, что именно. Стефан явно был прав. Если Альфред был настроен перебороть себя, то, вероятно, он поделился этим с кем-то еще. И, раз это была не мать, то кто тогда? Это был хороший вопрос, на который им стоило найти ответ как можно скорее. ГЛАВА 15 Мысли Эбби Костелло закрутились в голове с безумной скоростью. Все ее тело буквально тряслось от страха. Она была заядлым любителем кино и поэтому пересмотрела целую кучу боевиков, где жертв хватали и засовывали в багажник. Она всегда считала эти моменты чем-то нереальным, поскольку взрослый человек вряд ли сможет согнуться таким образом, чтобы уместиться внутри. Словно по иронии судьбы, сейчас она поняла, насколько сильно ошибалась. Правда «ирония» было не самым подходящим словом. «Ужас» вписывался сюда гораздо лучше, даже идеально. У Эбби были завязаны глаза и что-то плотно прилегало ко рту. Она была уверена, что нападающий воспользовался кляпом. И да, она была в багажнике. За исключением небольшой боли в согнутых коленях, казалось, она вписалась туда, как влитая. Девушка не совсем понимала, как попала туда. Она была слегка взволнована, когда парень, с которым у нее сегодня было свидание, предложил попробовать что-то новенькое. Когда он достал ремни и повязку на глаза, ощущения стали неоднозначными. С одной стороны это слегка возбудило и заинтересовало ее, с другой, внутри вдруг возникло растущее чувство беспокойства. Эбби прекрасно знала, что она довольно симпатичная девушка. Она поняла это еще в старших классах, когда сразу три парня пригласили ее на выпускной вечер. Затем ее мнение утвердилось во время учебы в колледже, когда на вечеринке из-за нее произошло одновременно две драки. У нее не бывало проблем со свиданиями или же просто вниманием со стороны мужчин. Поэтому девушка всегда полностью контролировала свою половую жизнь. Она могла получить секс тогда, когда ей этого хотелось, а могла и отказать, зная, что парень примчится снова, стоит ей передумать. Этой ночью Эбби как раз ощутила потребность. Она прекрасно понимала, что переспит с ним. Парень был очень милым и относился к ней, как к королеве. Но сейчас она почему-то лежала связанная, с кляпом во рту в его багажнике. Сейчас она пропахла выхлопными газами, пылью и каким-то нафталином, хранившимся в машине. Когда автомобиль остановился, страх лишь усилился. Эбби прикинула, что ехали они около получаса. Она перевернулась на спину в надежде сбежать, как только появится возможность. Но, как только он открыл крышку, она не смогла пошевелиться. Заглушив двигатель, парень практически сразу подошел к багажнику. Она ощутила прохладный воздух, но не смогла сообразить, где они находятся. Эбби попыталась заговорить с ним, спросить, где они и зачем он делает это. Но все, что удалось издать через кляп, было лишь приглушенным шумом. Она почувствовала, как он схватил ее за запястье, связанное за спиной ремнями, которые всего час назад сулили ей интригующую ночь. Рывком он вытащил ее наружу. Руки уже не были настолько нежны, как в предыдущую встречу, когда она позволила ласкать себе грудь. Сейчас он был груб и явно не заинтересован в интиме. – Мы прибыли, – произнес он, помогая ей подняться на ноги. Эбби поняла, что опирается бедрами о бампер. Не видя ничего вокруг, она могла пользоваться лишь слухом и обонянием, чтобы попытаться определить, где они. Но ни одно из ее чувств особо не помогло. Ночь была довольно тихой, а в носу застрял запах выхлопных газов и багажника. – Пошли уже, – произнес он, склонившись к ее уху. Эбби попыталась дернуться вправо, но он рывком остановил ее. Хватка стала железной. – Рискнешь сделать так еще раз, я сломаю тебе руку, – добавил он спокойным, твердым голосом. Девушка начала рыдать, не обращая внимания на кляп. Звук был скорее похож на жалкое мяуканье раненного животного. Она вся дрожала, пока он вел ее вперед. Три шага, шесть, десять, двадцать. Она была абсолютно уверена, что сначала они шли по траве, а затем попали в грязь. Затем Эбби ощутила деревянный настил под ногами. Еще пара шагов и она осознала, что дерево движется, покачиваясь из стороны в сторону. Послышался легкий всплеск. – Нет, – попыталась произнести она, но вместо звука снова раздался приглушенный скулеж. Одна только мысль о воде тут же вызвала боль в легких. Нахлынула слепая паника и стало тяжело дышать. «Боже, нет. Пожалуйста…» Она застыла на месте, снова пытаясь противиться ему. Пусть он ломает ей руку, все равно. Она должна выбраться. Ее кровь забурлила от прилива адреналина, когда Эбби ощутила его руки на своем теле.