– Да, но тебе лучше не знать. Не порть себе вечер. – Тайло немного помрачнел. – Увы, нам пора, Тлинн. – Хорошо. – Флинн поднялся на ноги и смахнул с одежды траву. – Мы не попрощаемся? – Он указал большим пальцем себе за спину. – Серьезно? Ты хочешь попрощаться с воспоминаниями? Когда ты уйдешь, они сразу же забудут тебя. – Это не столько для них, сколько для меня, – сказал Флинн, погладив пса в последний раз. – Пока, дружок. Я рад, что ты обрел счастье и покой. – Он украдкой вытер навернувшиеся слезы. Они вернулись в дом и попрощались со всеми членами семьи. Тетушка Маргарита обняла их и дала в дорогу бумажный пакет с едой, Тина поцеловала Флинна в щеку, а дядя Леопольд шепнул ему на ухо парочку непристойностей, из-за чего получил от тетушки Клементины подзатыльник. Матео крепко пожал руки обоим и взял с Флинна обещание, что тот как-нибудь научит его кататься на мотоцикле. Крошка Палома попросилась к Тайло на руки и что-то прощебетала ему на ухо. Все пожелали им удачного пути и пригласили на следующий день рождения дедушки Таддеуса. Сам же виновник торжества пальцем подозвал Флинна. – Мальчик мой, – вкрадчиво начал дедушка Таддеус. – Я много лет прожил на земле и многое видел. – Он умолк и удивленно охнул, а после заговорил не своим голосом: – Я видел, как на старом трухлявом пне вырастает новое дерево, как гора превращается в пыль, которая снова превращается в гору. Как в агонии умирают звезды, а затем рождаются вновь, давая свет новым мирам, как исчезают и появляются виды, как одно поколение сменяется другим. Да, ничто не вечно в этом мире, но все в нем повторяется. Ничто не исчезает бесследно. Все меняет форму, но суть всегда остается прежней. Поверь мне, это был не последний твой день рождения. Будут еще. Новые, совсем другие, но они обязательно будут. Никогда не забывай об этом. – Дедушка? – испуганно прошептал Флинн, начиная о чем-то догадываться. Старик приложил палец к губам, призывая к молчанию, и посмотрел на Флинна слишком уж осознанно, как для образа из прошлого. – Вы ведь не дедушка Таддеус… – Кто же я, по-твоему? – Вы… Флинн отвлекся: ребятня разбила вазу, и дядя Леопольд взорвался потоком ругательств. – Зачем ты подошел, сынок? – уже своим привычным голосом продолжил дедушка Таддеус. – Я тебя вроде бы не звал. Или звал? Прости, я стал таким забывчивым… Будто постоянно душа из тела вылетает. – Ничего. Я уже ухожу. – Да-да, иди, сынок. Старому человеку нужно подремать. Ведь совсем скоро мне предстоит о-о-очень длинная дорога. Флинн был готов поклясться, что мгновение назад с ним говорил не дедушка Таддеус, а кое-кто другой. Старик же сомкнул морщинистые веки, причмокнул и мирно уснул. Или не уснул? Флинн не успел проверить, его отвлекло жжение. Он глянул на руку – число 226 на запястье ярко сияло. Дом Испытаний напомнил о себе. 26. Как он умер Что-то было не так. Дом Испытаний изменился. Его будто разрезали надвое, одну половину убрали, а ко второй пришили часть другого дома. Внутри тоже все поменялось. Левая сторона зала полностью преобразилась: светло-персиковые стены, картина с изображением спокойного моря, на полу пестрый ковер с причудливым узором. Бра мягко светили, бледные тени опутывали комнату, а воздух переполнял легкий цветочный аромат. Правая же сторона осталась прежней. – Что произошло? – спросил Флинн, аккуратно ступая по новому ковру. – Я здесь больше не хозяин? – Не волнуйся, так иногда бывает, – сказал Тайло, касаясь персиковой стены. – Теперь у дома два хозяина. Нам нужно на второй этаж, коридор Прощения начинается там. Они быстро забрались по лестнице, свернули направо и вошли в узкий темный коридор. Флинна не покидало предчувствие, что впереди ждет нечто пугающее. То, что вывернет наизнанку и оголит ужасающую сторону его души. То, что сломает его, раздробит на мелкие кусочки и перетрет в пыль. Тайло остановился. Стены впереди были покрыты сияющим числом. Оно облепило каждый сантиметр. Куда ни глянь – везде одно и то же. Везде число 226. – Раньше я не давал советов перед испытаниями, но сейчас совершенно другой случай, – настороженно начал Тайло. – Коридор Прощения мало кто проходит с первого раза – легко не будет. Сначала ты увидишь свою смерть. Это сложно. Потом тебе нужно будет простить одного человека, а у другого попросить прощения. – Это все? Демонов не будет? – Как же без них? Здесь живет самый коварный из всех демонов. – Тайло задумчиво посмотрел в глубь коридора. – Демон Вины. – А какое оружие у меня будет? – Флинн бросил взгляд в ту же сторону. Коридор казался бесконечным. До них донесся протяжный рев, от которого кровь застыла в жилах, а мужество спряталось где-то за позвоночником. – Вот, держи. – Тайло вынул из кармана толстовки нечто маленькое и блестящее. – Серьезно? Иголка? – Флинн чуть не рассмеялся. – Не нравится? – Тайло пожал плечами. – Если она тебе не нужна, я ее выкину. Можешь победить демона силой мысли. – Нет, подожди! – попытался остановить его Флинн, но не успел. Тайло подбросил иголку в воздух – та сверкнула в свете ламп и исчезла. – Где она? – Флинн вертел головой как сумасшедший. – Пропала. И не смотри на меня так, это ты не воспринял свое оружие всерьез. Но если эта иголка действительно понадобится тебе, ты сможешь притянуть ее обратно. Как магнит, – туманно пояснил Тайло. – Важные вещи никогда не теряются. А теперь ступай, демон заждался тебя. Не ровен час, сам придет за тобой. Флинн напряженно сглотнул и еще раз устремил взор в даль бесконечного коридора. Рев не повторился, но число 226 начинало действовать на нервы. – Не бойся. Хоть ты и не сможешь меня увидеть и услышать, но знай: я рядом, – подбодрил Тайло, положив руку ему на плечо. Флинн кивнул и сделал шаг в неизвестность, взяв с собой только веру в лучшее. Теперь это его единственное оружие против демона. Стены и потолок задрожали, коридор начал сжиматься. Сперва Флинн шел прямо, но вскоре ему пришлось сгорбиться. После он стал пробираться на четвереньках, а затем вовсе лег и пополз. Флинн боялся, что стены сомкнутся вокруг него и расплющат, но коридор прекратил усыхать. Казалось, что его проглотила гигантская анаконда, и теперь он полз внутри необъятного туловища в поисках выхода. Выход нашелся через несколько метров: в полу зияла дыра, уставившись на него пустой глазницей. Хриплый шепот врезался в уши, Флинн услышал собственное имя. Он был готов поклясться, что сама тьма, живущая на дне, позвала его, потому что этот голос не мог принадлежать ни человеку, ни зверю. Он нагнулся ниже, чтобы прислушаться, но рука предательски соскользнула, и голодная дыра поглотила свою добычу. Истошный крик Флинна оборвался, когда он ударился головой и потерял сознание. Флинн мчался на полной скорости, обгоняя ветер. И как только им каждый раз удавалось находить его? Сначала думал, что к нему прикрепили маячок, но он неоднократно проверял свою одежду и мотоцикл – ничего не нашел. Может, плохо искал? Чертов Баттори! Никаких сомнений, это он. Флинн узнал машину этого мерзавца – красный спортивный автомобиль с такого же цвета салоном. Наверное, чтобы кровь была меньше заметна. Баттори Руж был правой рукой мистера Баедда. Такие, как он, рождены быть убийцами – ни совести, ни жалости. Баттори занимался исключительно важными поручениями. Какая честь для Флинна! За ним послали лучшего из лучших. Флинну повезло, что улицы практически пустовали. К тому же мотоцикл куда маневренней автомобиля, а значит, у него есть шанс оторваться. Но стоило ему вырваться вперед и свернуть на другую улицу, как красная машина вновь села на хвост. Проклятый Баттори! Флинн всегда его недолюбливал. Напыщенный самодовольный урод. Хотя, по правде говоря, уродом в прямом смысле слова Баттори нельзя назвать. Женщины очень любили этого смазливого гада. Он был высоким длинноволосым блондином с идеальным лицом и обаятельной улыбкой. Если бы Флинн не знал, что Баттори Руж убийца и последний подонок, то принял бы его за дворянина с километровой родословной или за крайне популярного актера. Одевался Баттори с иголочки, внимательно следил за модой и посещал лучших портных города. От него всегда пахло дорогим одеколоном. Даже посреди стрельбы и луж крови он каким-то образом выглядел безупречно. Стоит отметить, что Баттори никогда не проявлял открытой агрессии. Он всегда говорил тихо, учтиво, чем резко выделялся на фоне рядовых бандитов и убийц. За внешнюю доброжелательность Баттори прозвали ангелом. Сейчас же этот ангельский демон ехал по его душу. Флинн знал, что на этом все и закончится. Ему и так долго удавалось скрываться от своей бывшей банды. Дольше, чем остальным несчастным. Флинн покинул пределы знакомых улиц и теперь ехал вслепую, молясь, чтобы впереди не оказалось тупика. Сизый туман, вечно окутывавший Инферсити, так некстати рассеялся, Флинн был как на ладони. Мерзкий Баттори! Он снова догонял. Невероятное чутье! Видать, продал душу в обмен на него. Флинн выжимал все возможное из своего мотоцикла, но никак не мог оторваться. Если так продолжится, у него попросту закончится горючее. Нужно быстро что-то придумать. Он мысленно перебирал возможные варианты, но тут же отметал их. Не то, все не то. Каждая его затея заканчивалась одним – собственной смертью. И это Флинна, конечно же, не устраивало. Он выехал на набережную. Красный автомобиль вильнул следом. Гнусный Баттори! Ну что? Что же ему делать? Остановиться и прыгнуть в воду? Глупость какая! Если не утонет, то пристрелят с берега. Эврика! Впереди Флинн увидел мост. Баттори не сунется в центральные районы Инферсити на ночь глядя, там слишком много полицейских, охраняющих покой богачей. Это был единственный шанс на спасение. Флинн резко свернул и выехал на мост, на который в одно мгновение опустился густой туман. Он то утопал в сизой пелене, то выныривал из нее. Флинн с замиранием сердца обернулся. Баттори нигде не видно. Оторвался! Ликуя, он поддал газу. «Еще немного, и я спасе-е-е…» – внятные мысли оборвались сразу, как он увидел, что мост не достроен. Флинн вывернул руль, а после острая, нестерпимая боль раскаленными иглами пронзила тело, и он полетел во тьму. Та с заботой матери поймала его, убаюкала, а затем резко швырнула обратно в реальность. Флинн открыл глаза. Он не мог пошевелиться, тошнота подкатила к горлу, а мир никак не хотел обретать былую четкость. Над ним нависал Баттори, одетый в черный костюм. Мужчина выглядел встревоженным, но это была лишь маска. Внутри Баттори давно проснулся кровожадный зверь, почуявший свою добычу. Скоро у него будет обед. – Бедненький бельчонок. Скакал, скакал, убегая от мамы-белки, и разбил себе лобик. Ай-яй-яй, – запричитал Баттори, качая головой. – Непослушный бельчонок. Флинн в ответ простонал что-то нечленораздельное. Из его рта хлынула кровь, он почувствовал ее солоноватый металлический привкус. – Ой, ты испачкался, – наигранно расстроился Баттори и достал из кармана шелковый платок. – Сейчас я тебя вытру, – заботливо сказал он. Платок напился крови Флинна, из белого став алым. Баттори поднес его к носу и глубоко вдохнул. На щеках мужчины вспыхнул румянец, на губах заиграла улыбка, а в глазах появился маниакальный блеск. – М-м-м, какой приятный запах, – мечтательно произнес Баттори. – Запах отчаянья и страха. А теперь скажи мне, дружочек, где конверт? – Я… не… а… – вырвалось с новой порцией крови изо рта Флинна. Он попытался пошевелить рукой. Боль поднялась по позвоночнику и молотом ударила по голове, используя ее как наковальню. – Тихо-тихо-тихо, – унял его Баттори. – Тебе нельзя двигаться, ты можешь навредить себе еще больше. Давай так: один раз моргнешь – да, два раза – нет, – предложил он, поглаживая Флинна по голове. Ладонь Баттори облачилась в красную перчатку. Перчатку из крови Флинна. – Где конверт? – повторил он.