– И тебе спасибо. Если бы не ты, я бы не справилась. Знаешь, я была бы счастлива иметь такого сына. Уверена, что твоя мать гордилась бы тобой. – Палома нежно прикоснулась к щеке Тайло. Время летело стрелой, неотвратимо приближая момент прощания. Палома от нетерпения подпрыгивала на месте, а Тайло совсем поник и стал напоминать увядший цветок. Он хотел тайком вытереть подступившие слезы, но мраморная статуя ангела наклонилась к нему, осветив лицо фонарем. – Чего тебе? – рявкнул Тайло на статую. – Не суй свой мраморный нос в чужую печаль. – Ты плачешь? Не надо, – попросила Палома. – Нет, глаза слезятся из-за проклятого ветра, – обманул Тайло и так плотно сжал губы, будто хотел, чтобы они срослись. Воздушный шар оторвался от земли. – Началось, – взволнованно прошептала Палома. – Пожелай мне удачи! Я иду к моему мальчику! – Будь счастлива! – крикнул Тайло. Он больше не мог сдерживаться, и слезы заструились по его щекам. Шар быстро набирал высоту, на всех парах мчась в Небесные Чертоги. Тайло с помощью крылатых кед поднялся в воздух, догоняя его. – И ты будь счастлив! Знаешь, я всем сердцем полюбила тебя. Ты самый замечательный человек, которого я встречала на своем пути! – Я тоже полюбил тебя, – в ответ сказал Тайло и тихо-тихо добавил: – мама. Глаза Паломы остекленели, руки безвольно опустились, а из груди вырвался вздох. – Прости, что скрывал, – зашептал Тайло, подлетев к ней вплотную. Их лбы соприкоснулись. – Ты спрашивала, простит ли тебя твой сын. Так вот, я никогда и не винил тебя. Ни единого мгновения. – Почему не сказал? – одними губами спросила Палома. Ее лицо стало мокрым от слез. – Я еще не скоро покину Чистилище, я ведь психофор, а ты достойна счастья. Самого большого и самого светлого. Ты должна улететь в Небесные Чертоги. Ты их заслужила. – Нет-нет, я останусь здесь, рядом с тобой! – она всхлипнула и заключила Тайло в крепкие объятия. – Прости, нельзя, уже никак нельзя, – робко обняв ее в ответ, сказал он. – Поэтому я и молчал, ты бы не ушла. Но сейчас пути назад нет. – Я люблю тебя. Люблю каждой частичкой своей души. Любила еще до твоего рождения и каждую секунду твоей короткой жизни. – Палома обхватила лицо сына ладонями и поцеловала в лоб. – Я знаю. Всегда знал и буду помнить об этом до тех пор, пока мы не встретимся вновь. – Тайло с трудом разжал руки матери, поцеловал их и отпустил. Шар поднялся выше, а он остался на месте. – Буду с нетерпением ждать тебя, мой милый Тайло! – напоследок прокричала Палома и помахала сыну, улыбнувшись сквозь слезы. – Я обязательно приду! Жди меня, мама! Тайло до последнего провожал воздушный шар взглядом, наблюдая, как тот постепенно превращается в маленькую сияющую точку, сливаясь со звездами. Он со вздохом снял шапку и тихо произнес: – Уши – это самое главное… 22. Все оттенки красного – Бал-маскарад? – рассеянно переспросил Флинн, рассматривая улицу в окно своей комнаты. – Да, состоится сегодня вечером, – повторил Тайло. Он сидел на полу и читал газету. – Тебя пригласили. – Кто? – удивился Флинн. – Я здесь почти никого не знаю. – Утром приходила Коллин. – Тайло высунул лицо из-за газеты. – Тебя пригласила Кейти. У Флинна перехватило дыхание. – Она хочет поговорить с тобой. – О чем? – вспомнив, как дышать, спросил Флинн. – Мне откуда знать? Это ваши личные дела, я в них нос совать не намерен. В прошлый раз, когда попытался, мне его разбили, – насупился Тайло. – Я не пойду, – ответил Флинн, качая головой. – У меня много дел. – Знаю я твои дела. Будешь опять сидеть весь вечер в комнате и раскармливать свое чувство вины. Оно с такими темпами разжиреет, – ухмыльнулся Тайло. – Пойду приму душ. – Флинн решил, что нужно остудить голову, пока мысли в ней не закипели. – Сегодня же не четверг, – сказал Тайло. – Воспаление легких мне уже не грозит. Флинн неторопливо пересек комнату, открыл дверь и оказался в коридоре. Он шел, как пьяный, пошатываясь из стороны в сторону. Как ему объясниться с Кейти? Скажет правду – она возненавидит его, промолчит – сам сгрызет себя до костей. Флинн будто стоял на скале, а вокруг простиралась бездна. Будешь стоять на месте – умрешь от голода и жажды, сделаешь шаг – разобьешься. Сплошная безысходность. – Эй, глаза разуй! – прогудел кто-то. Пребывая в глубокой задумчивости, он случайно столкнулся со своим соседом – лысым стариком. – Дико извиняюсь, – заплетающимся языком произнес Флинн. Старик что-то проворчал и зашаркал дальше по коридору. Взгляд Флинна упал на газету, которую тот выронил. Он поднял ее, развернул и полистал. Желтые обтрепанные страницы были пусты. Неужели буквы стерлись от времени? Флинн продолжил листать и на первой полосе все же обнаружил одинокую статью. Со снимка недоуменным взглядом на него смотрел молодой мужчина в шляпе – фотограф застал его врасплох. «Такого предательства Брадбург еще не знал! Амбициозный предприниматель Гомер Броут воткнул нож в спину своему партнеру по бизнесу и другу детства, вместе с которым когда-то основал компанию «Пиорра», – Виктому Офферту. С помощью махинаций он присвоил себе весь пакет акций и стал единоличным владельцем компании. Обанкротившись, Виктом Офферт очутился на улице, а через два месяца скончался от сердечного приступа, не выдержав предательства лучшего друга». – Дочитал уже? – спросил старик. Он стоял неподалеку и сверлил Флинна покрасневшими глазами. – Гомер Броут – это вы? – К несчастью – я. Что ты так пялишься на меня? – Старик оскалился желтыми зубами. – Все мы тут в каком-то роде предатели, не так ли? Газета исчезла из рук Флинна и появилась под мышкой Гомера Броута. Он повернулся и продолжил свой путь. Скорее всего, эта газета была для него каждодневным наказанием, как и заколка для Флинна. Краем глаза он заметил синее пятно. К нагрудному карману его куртки была прицеплена заколка в виде бабочки. Чистилище не переставало напоминать ему. Нужно поговорить с Кейти. Он не хочет быть предателем. – Ты пойдешь со мной? – поинтересовался Флинн. Он валялся на кровати и хмуро смотрел в потолок. – Куда же я денусь? – Тайло спрыгнул с подоконника, потянулся и зевнул. – Нужно ведь проследить, чтобы ты дров не наломал. Все же я твой психофор, считай, духовная нянька. Ко всему прочему там будут и другие психофоры, хоть ты их и не увидишь. Давно я не расслаблялся. Все работаю, работаю, учу таких оболтусов, как ты. Пора бы и отдохнуть. – А где мне взять костюм и маску? – Флинн глянул на свою одежду. На бал в таком виде идти нельзя. – Будем искать фею-крестную? – Лучше фею-портниху. А как найдешь эльфа-сапожника, попроси у него золотые кеды для меня, давно такие хочу. – Тайло мечтательно вздохнул. – А если серьезно? – Не первый же день в Чистилище, давно пора разобраться, что тут и как работает. – Тайло достал из кармана сложенный пополам журнал и кинул на стол. – Получилось раздобыть только старый выпуск, но думаю, что пойдет. Флинн встал с кровати и подошел к столу. На выцветшей обложке журнала красовался элегантно одетый мужчина: идеально подогнанный темно-коричневый костюм, клетчатое пальто, небрежно накинутое на плечи, очки в роговой оправе. Он прямо-таки источал шарм. – И как это нам поможет? – Сейчас будем в ускоренном темпе учиться шить! Доставай иголку и нитки, – прыснул Тайло, прикрыв рот кулаком. – А мышки и птички нам будут помогать? – Увы, нет. Это эксплуатация звериного труда. Придется своими силами. Бернард, будьте так любезны, помогите подобрать этому молодому человеку подходящий костюм. У него сегодня такое знаменательное событие. Он впервые идет на бал. Нашему принцу необходимо шикарно выглядеть, – с легкой издевкой произнес Тайло. Посреди комнаты возник высокий шатен. Тот самый, который секунду назад был изображен на обложке модного журнала. – Что конкретно вас интересует? – учтиво осведомился он. К слову, Бернард сам казался слегка выцветшим, под стать журналу.