– Конечно, – ответил он и глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться. – А ты думала кто? Монстр? Девушка резко отвела оружие от шеи Ксейна. – Вообще-то для Диких Земель монстры – обычная история, – девушка повернулась к Ксейну спиной, наклонилась над костром и, не оборачиваясь, спросила: – Что ты здесь делаешь? Отряд потерял? Ксейн улыбнулся и подошёл к ней поближе. – Я Третий, Тени, Золотая Дивизия, – представился он. – Четыре, Стужа, Серебряная, – ответила она, так и не обернувшись. – Ты та девушка, которая упала в реку? – догадался Ксейн. – Мы пересеклись с твоей бригадой, когда они возвращались. Девушка с интересом посмотрела на Ксейна. – Они нашли знамя? А что с трофеями? – Они добыли и то, и другое. Насколько я понял, они собирались искать убежище в лесу. Возможно, утром вы встретитесь. Девушка вздохнула с явным облегчением. Для курсантки она была явно слишком взрослая. В Бастионе всем было по 15–16 лет, а ей Ксейн дал бы не меньше 20. Юноша решил, что она, наверное, заблудшая, как и он, и принялся рассматривать её с большим интересом. И тут он вдруг понял, где раньше видел её: они ехали вместе в повозке из Цитадели. С тех пор прошло больше года, но Ксейн вспомнил даже её имя: Рокс. Впрочем, обращаться к ней так юноша не решился. Сейчас она Четвёртая, Стужа, Серебряная Дивизия. И звать её следует так до самого конца обучения. Наверное, поэтому она была так рада узнать, что её бригада справилась с заданием. Заблудшему намного сложнее учиться, чем любому другому курсанту: несмотря на возраст, приходится заново осваивать вещи, которые другие буквально впитали с молоком. Ксейна тоже не покидало это вечное ощущения отставания, когда ты начинаешь новый этап, который другими давно уже пройден. Конечно, этого бы не случилось, если бы мать Ксейна не прятала его от всего мира… Интересно, а какова была история Рокс? Заметив, что Ксейн внимательно смотрит на неё, девушка нахмурилась. – А с тобой что случилось? – спросила она. – Где твоя бригада? – Упырь сбросил меня в реку. У нас они тоже были в списке. Тут Ксейн вспомнил о знамени. Он полез в сумку, достал его, всё ещё мокрое насквозь, и с гордостью расправил. В серебристых глазах Рокс блеснула вспышка уважения. – Вы достали знамя? Вместо ответа Ксейн разложил трофей на ближайшем к огню камне, чтобы просушить. – Завтра мы снова присоединимся к командам, а ещё через пару дней вернёмся в Бастион и, возможно, пройдём аттестацию. Правда, для этого нам нужно пережить эту ночь. – Здесь хорошее убежище. Вход в пещеру не очень большой, я думаю, мы легко протянем до утра. Ксейн критически осмотрел пещеру. В стене была небольшая трещина, откуда выходил наружу дым от костра. Отверстие, через которое он вошёл внутрь, было хотя и больше, но всё-таки маловато для упыря. С другой стороны, голова монстра в него вполне могла пролезть, а это тоже было небезопасно. Да и упыри были не единственными монстрами в этих краях. – Вход надо как-то заблокировать. Свет от костра видно снаружи. Я нашёл тебя как раз по свету. И монстры тоже могут. Рокс посмотрела на него, оценивая предложение. Наконец, она пожала плечами. – Ладно, посмотрим, что можно сделать. Когда они закончили, уже совсем стемнело, зато убежище выглядело теперь намного безопаснее. Ребята завалили вход камнями и надеялись, что это поможет скрыть отблески костра. Ксейн почувствовал, что наконец-то может дать себе право расслабиться. Рубашка на нём всё ещё была влажная, и он снял её, разложив рядом со знаменем. Распрямляясь, Ксейн спиной ощутил на себе взгляд Рокс и резко обернулся. Девушка пристально смотрела на него. – Ты дезертир. Ксейн вздохнул. У всех рекрутов Бастиона оставались шрамы на спине, но его ранам не было числа. Хотя сам он уже давно забыл о том наивном своенравном мальчишке, решившемся пойти против системы, тело его навсегда сохранило память о преступлении и последовавшем за ним наказании. – Я был дезертировавшим рекрутом, – ответил Ксейн, повернувшись к Рокс. – Но сейчас я Третий из подразделения Тени Золотой дивиии. И скоро стану Стражем Цитадели. «Лучшим на свете Стражем», – проговорил он про себя. Но не решился произнести этого вслух, чтобы не показаться самонадеянным. Он сел у костра и принялся рыться в дорожном мешке в поисках припасов. К сожалению, то немалое, что там ещё оставалось, было безнадёжно испорчено водой. Желудок Ксейна громко возмутился. Рокс слабо улыбнулась. – Ну что, Третий, подразделение Тени, Золотая Дивизия, – сказала она, наконец, – кажется, ночь будет длинной, мм? Ксейн хотел успеть просушить одежду до того, как лечь спать, поэтому вызвался дежурить первым, чем очень порадовал Рокс. Девушка свернулась в клубок и, забившись в дальний угол пещеры, моментально заснула сном младенца. Ксейн, в свою очередь, изо всех сил старался не спать. Чтобы отвлечься от мыслей о сне, он начал смотреть на знамя, и грудь его наполнилась гордостью от того, что это именно он добыл его и доставит в Бастион от лица своих товарищей. Наконец, спустя больше, чем год после начала обучения, он сможет получить высшее образование и начать новую жизнь в качестве Стража Цитадели. Впервые Ксейн почувствовал себя частью чего-то большого и очень важного. Шестерёнкой сложного механизма, без которого невозможно было выживание человеческой цивилизации. Ксейн часто спрашивал себя, как он мог потратить столько лет впустую, проведя их в изоляции. Как мог столько времени оставаться диким и невежественным. Да, у него была счастливая и беззаботная жизнь, но каким эгоизмом было так жить! Теперь Ксейн был готов к выполнению миссии, для которой он появился на свет. И он с нетерпением ждал момента, чтобы начать выполнение этой миссии. Дождь лил как из ведра. Почуяв присутствие возможной добычи, мокроступ просунул морду в щель, которую ребята не сумели прикрыть, но не посмел войти внутрь. Отчасти оттого, что монстры боялись Стражей, но больше из-за огня, который горел внутри пещеры. В любом случае, Ксейн решил, что лучше будет убить незваного гостя. Услышав звуки борьбы, Рокс, открыла один глаз, но увидев, что ситуация под контролем, снова заснула. Прямо перед окончанием дежурства Ксейна убежище атаковала стая костлявцев. Загородив своим телом вход в пещеру, Ксейн убивал каждого монстра, который пытался войти. И, наверное, смог бы убить их всех, но шум разбудил Рокс, и она с топором наперевес бросилась на подмогу, такая энергичная и собранная, как будто ждала своего выхода, а не спала без задних ног ещё минуту назад. Отбиваться из укрытия было сложно, и чтобы иметь больше пространства для действий, ребята решили покинуть пещеру. Ксейн и Рокс уничтожали монстров одного за другим, словно были единой смертоносной силой. Они впервые работали вместе: их бригады никогда не пересекались на занятиях, но они работали слаженно и скоординировано и понимали друг друга без слов. Рокс оказалась мощным, энергичным и чрезвычайно умелым бойцом. Она не делала лишних движений и ловко расправлялась с противниками одним ударом. Ксейн больше тяготел к пируэтам, хотя в последнее время и старался быть более сдержанным. Он любил драться, но когда была возможность добавить движению красоты и зрелищности, он, не задумываясь, делал это. Возможно, всё было связано с тем, что, будучи охотником на монстров с детства, Ксейн первое время относился к работе с чудовищами как к развлечению, делу, в котором он талантливее других. Он не до конца понимал, почему должен ограничивать себя и не превращать бой в представление, если это возможно. Рокс же была быстра и решительна. Она должна была убивать монстров и делала это без лишних эмоций, отыскивая самый действенный и сокрушительный удар из всех. Это были два совершенно разных стиля боя, но всё же они умудрялись дополнять друг друга, как лук и стрела, или две стороны одной монеты. Поэтому когда битва закончилась и уставшие, но довольные ребята стояли под проливным дождём в окружении трупов костлявцев, Ксейн взглянул на свою напарницу и с улыбкой сказал: – Это было здорово, Четвёртая из подразделения Стужа. Надо будет повторить как-нибудь. Она пожала плечами. – Наше место там, где есть монстры, и так будет всегда, – ответила она, цититруя один из знаменитых девизов Стражей. А теперь вернись внутрь и займись костром, дезертир. Кажется, он совсем погас. Улыбка Ксейна исчезла с его лица. – Больше никогда не называй меня так. Я сделал глупость и заплатил за это сполна. Я не собираюсь повторять ту же ошибку снова. – Тот, кто однажды сбежал, может сделать это снова, – сказала она, пока он влезал в убежище. – Если есть выбор, всегда лучше иметь дело с курсантами, которые никогда не предавали товарищей. Ксейн проглотил обиду и влез в пещеру вслед за девушкой. Они снова разожгли костёр, и когда пламя, наконец, стало достаточным, чтобы согреть двух продрогших молодых людей, пробормотал: – Ты хочешь сказать, что я навсегда останусь дезертиром? Даже если стану Стражем Цитадели и совершу великие подвиги? Рокс сурово посмотрела на него. – Великие подвиги? Ты себя слышишь? Ты продолжаешь думать только о себе: я стану, я сделаю, всё время «я». Ты считал, что ты не такой как все, и поэтому пытался сбежать. И до сих пор ты считаешь себя другим, уникальным, лучшим, чем другие. Ты говоришь о великих подвигах, думаешь о том, как отличиться. Ты считаешь себя особенным, и хочешь, чтобы все это признавали, я уверена, что рано или поздно ты снова выкинешь что-нибудь… дезертир, – добавила она с гримасой отвращения. Ксейн хотел ответить, но промолчал. Он чувствовал, что в её словах была доля правды, но мысль о новом побеге… Эта мысль внушала ему ужас и отвращение. А вот о том, чтобы выделиться, убить больше всех монстров, стать капитаном, или, возможно, даже командиром, – об этом он действительно мечтал и не видел в этих мечтах ничего плохого. Ведь они по-своему мотивировали его. Но что, если Рокс была права, и он действительно был особенным, уникальным, и его честолюбие затмевало здравомыслие? – Ладно, спи, – сказала девушка, немного смягчившись. – Моя очередь дежурить. Ксейн покачал головой. – Если ты не против, я лучше не буду спать. – Я против. Видишь: ты даже не замечаешь, как это происходит. Тебе кажется, что правила касаются кого угодно, но только не тебя. Ты должен набраться сил, а то погибнешь. Но ты почему-то думаешь, что обойдёшься и без этого. Или что ты выше этого, я уж не знаю. – Это неправда, – возразил Ксейн. – Конечно, я устал; я чувствую себя так, как будто по мне скакун пробежал. Но то, что ты сейчас сказала… Такое мне даже в голову никогда не приходило. Мне хотелось бы… – Мне бы хотелось, – саркастически прервала его Рокс. – Ты член бригады, курсант. Твои переживания не касаются остальных и не должны влиять на ход миссии. И если ты чувствуешь, что они вот-вот одолеют тебя, просто держи их при себе. И спи, когда надо спать. Потому что уставший рекрут опасен для всего подразделения. – Ты права, Четвёртая. В таком случае, хорошего дежурства. Рокс коротко кивнула. Ксейн вытянулся рядом с костром, но расслабиться не получалось: мысли бурлили у него в голове. Конечно, Рокс была права: хороший Страж был частью чего-то большего, не имел личных амбиций и не стремился их реализовать. Не случайно в Бастионе не было наград для первых, но были наказания для пришедших последними. Потому что в тот момент, когда кто-то старался стать лучше своих товарищей, выделиться из группы, в тот момент гармония в коллективе нарушалась. Подразделения должны были функционировать как отлаженный механизм, и ярко выраженные индивидуальности этому организму были совершенно не нужны. Ксейн знал об этом и раньше, но никогда не думал, что его честолюбие имеет отношение к прошлым ошибкам. Он всё ещё продолжал думать об этом, как вдруг сквозь шум дождя услышал знакомые взмахи огромных крыльев. Ксейн встал, настороженно прислушиваясь. Рокс нахмурилась. – Они выходят на охоту? – прошептал Ксейн. Рокс покачала головой. – Нет, возвращаются.