Но не сам день рождения так взбудоражил Кристорию. Савойн объявил, что в этот год любой человек, имеющий желание научиться магии и отвечающий определенным требованиям, сможет поступить в возглавляемое им учреждение. Следовало понимать, что обычно уже только плата за обучение отметала львиную долю всех претендентов. Из-за большого разрушительного потенциала магии академия тратила огромные суммы только на ремонт помещений и полигонов. А ведь ещё было необходимо оплачивать услуги медицинских работников и целителей, учителей, поставщиков всего, от еды до тех же строительных материалов… Потому обычно принимать бесплатно было возможно лишь десяток человек ежегодно. Но на этот раз принять обещали вообще всех, кто захочет. Единственное требование для прохождения вступительных испытаний было даже слишком простым: всего лишь иметь потенциал выше минимального. В результате в последний месяц уходящего года в Апрад со всех концов страны потянулись тысячи и даже десятки тысяч молодых людей, юношей и девушек, решивших попытать удачу в, скорее всего, единственный в жизни раз. Не обошлось без жуликов. Желающие попасть куда-то или сделать что-то задарма будут всегда и везде. Да, информация о магических данных каждого человека записывалась и сохранялась, но бумажки можно было подделать, тем более, с помощью магии. Так что верить им на сто процентов было нельзя. А потому в содружестве магии на тридцать дней раньше заработали определители потенциала и родства. Конечно, были и такие, что пытались обмануть и эти, проверенные годами, аппараты, причём, зачастую совершенно идиотскими методами. Так, один мужчина пришёл в панцире большой морской черепахи, почему-то считая, что это поможет. А другой уникум измазал ладонь, которую нужно было класть на контактную пластину мочой льва, непонятно откуда взявшуюся в холодной Кристории. Ещё были такие, что, не до конца понимая принцип магического потенциала, считали, что за прошедшие годы он у них вырос, а может, просто надеялись на удачу. В итоге, несмотря на предупреждение о минимальных требованиях отбора, почти треть претендентов была отбракована. Однако, это было лишь началом. Следующим этапом шёл тест родства, и вот тут процент отсева был уже куда большим. У многих людей банально не было связи с природными элементами, так что, несмотря на потенциал, нормально колдовать им было не дано. А к псионикам были куда более жёсткие требования по потенциалу, потому что именно от силы души у них зависело почти всё. Когда уставшие и вымотанные проверяющие закрыли, наконец, этот этап, последний человек значился под номером 2651. Дальше испытуемых ждали личные собеседования, на которых внимание уделялось возрасту, интеллекту, уже имеющемуся прогрессу в магии и прочим личностным качествам. Кто-то слышал «Нет» за то, что был глуп, кто-то – за то, что был лентяем, кто-то – за излишнюю жестокость, а кто-то – за то, что решил начать обучаться магии только в семьдесят. Савойн, получивший финальный список прошедших, увидел на последней странице уже куда меньшую цифру 216. Оставался лишь один шаг – личный разговор с самим ректором. Юбиляр задавал свои, зачастую очень странные вопросы, что-то обдумывал, помечал в блокнотике, а параллельно слушал пульс собеседника. С определёнными навыками это было несложно. В свою академию он не мог допустить шпионов или тех, кто не гнушался продавать врагу ценную информацию. В результате из десятков тысяч осталось чуть меньше сотни. Вместе с такими людьми, как Лаз с сестрой, которые получили особое приглашение и не нуждались в проверках, новый курс академии насчитывал сто восемьдесят пять человек против обычных сорока-пятидесяти. – Думается мне, что даже без нашего маленького уникума это будут нескучные пять лет, – подытожил Савойн, ставя последнюю подпись на приказе о зачислении. * * * – Ух ты…! – лучшая академия Кристории, Дом Магии, находилась значительно севернее Апрада, всего в сотне километров от побережья Пустого океана. А потому, выехав из заснеженной столицы на север и попав в мир лесов и трав, Лаз не мог не удивиться. Они словно проехали сквозь невидимую стену, отделяющую белый цвет от зелёного, холод от тепла, зиму от лета. Подобная атмосфера не создавалась искусственно, никто специально не растапливал снег и не сажал клёны, дубы, осины, ели, сосны и ещё десятки разных деревьев, как знакомых, так и совершенно неизвестных. Просто природа любила магию. Энергия, используемая чародеями, лишь частично тратилась на заклинания, остаток уходил в окружающий мир, питая его и насыщая силой. И когда в одном месте одновременно собирались сотни сильных магов и ежедневно творили чары, природа просто не могла не буйствовать, даже если вокруг все было ещё в снегу. Академия Савойна Листера, впрочем, поражала не только окружающей зеленью. Великолепное здание, выстроенное в тени невысокой скалы, сияло чистотой. Нежный беж стен, мягкий аквамарин крыш, благородный и уважаемый серый камень фундамента – всё это в совокупности создавало просто невероятный вид. А высаженная везде, где только возможно зелень и протекающая у подножия здания река завершали картину, идеально объединяя академию с окружающей природой. Когда Морфеи подъезжали к месту, Лаз и Лани чуть не вывалились из окон, разглядывая своё новое место учёбы. Дороги, ведущие к Дому Магии, тоже заслуживали особого внимания. Это были настоящие мосты, протянутые над лесной зеленью, напоминающие Лазарису римские виадуки. Появляясь в недрах академии, белые ниточки пересекали речку и, извиваясь между самыми высокими деревьями, исчезали где-то вдали, ведя к главным городам страны. На берегу были разбиты сады, били фонтаны, вдалеке виднелись возделываемые поля… академия была похожа на сказку, на воплощённую мечту безумного и гениального архитектора, на кукольный домик, ставший вдруг настоящим… Лазарис не мог подобрать слов. Королевский дворец Апрада поражал великолепием царственным, но искусственным, Дом Магии казался естественной частью рельефа, словно он вырос сам по себе. К сожалению, рассмотреть внутреннее убранство академии на этот раз Лазу не удалось. Проехав здание насквозь, они вышли из кареты, отдали слугам свои вещи, и влились в общий поток. Место назначения показалось довольно скоро: широкая площадь была уже заполнена людьми. Кто-то сидел прямо на камнях, другие болтали, третьи уплетали взятые с собой бутерброды. Было понятно, что многие прибыли сильно заранее, чтобы занять лучшие места для обзора. А посмотреть было на что. Церемонию приветствия вёл лично Савойн Листер и, как и каждый год, в конце выступления высший маг неизменно показывал нечто невероятное. В этом, юбилейном для старика году, зрелище обещало быть поистине волшебным. Морфеи, к сожалению, оказались одними из последних. Однако, Лаз не расстраивался. Куда больше предстоящего действа его волновал сам факт присутствия в Доме Магии. Он ждал этого момента почти год и теперь не мог сдержать дрожь в теле. * * * – Я приветствую всех вас! – голос Савойна разлетался над толпой, усиленный магией, сильный и радостный. – В этом году у нас небывалый набор на направление магии, количество первокурсников превышает норму почти в четыре раза. Плюс много народу перевелось к нам из других учебных заведений, чему я не могу не радоваться, поскольку теперь смогу ещё несколько лет подтрунивать над ректорами этих академий, – по толпе пронёсся сдержанный смешок. Савойн улыбнулся. – Согласен, не лучшая моя шутка. Я не намерен говорить долгих речей об истории этой академии и бла-бла-бла. Вы все знаете, зачем вы здесь и чего вы хотите. Скажу лишь, что рад видеть вас всех и рассчитываю, что буду удивляться вашим успехам каждый день. Добро пожаловать! Под восторженный гул толпы юбиляр вскинул руки к небу. Пару секунд ничего не происходило, но затем площадь начала погружаться во тьму. Редкие облачка сгущались, собирались воедино, чернели, и вот над академией уже висела настоящая грозовая туча, посверкивая молниями. – Так это сила высшего мага? – Лаз тихо вздохнул. Словно дожидаясь этих слов, с неба хлынул поток воды. Вот только ни один человек не промок, стена дождя остановилась ровно на границе площади, заключая людей в самую странную тюрьму в их жизни. А затем ударила первая молния. Огромный столб света, напугавший людей оглушительным громом, настоящая сила стихии, могучая и грандиозная. Тот факт, что живой человек смог покорить её, казался просто невероятным. Молнии падали сверху, прямо над толпой, лишь в последнюю секунду уходя в сторону и ударяя в стальные штыри по краям площади. Представление было одновременно страшным и захватывающим, ничего подобного Лаз не испытывал в этой жизни. Да и в прошлой, если не считать встречи с богиней, тоже не случалось ничего, хоть отдалённо похожего. Правда, взглянув на Савойна, мальчик понял, каких усилий требует подобная магия. Старик был весь мокрый, и не от воды, а от пота, его лицо покраснело, руки дрожали – мощь природы была невероятно тяжёлым бременем для одного-единственного мага, пусть даже высшего. Потому уже через минуту представление прекратилось. Однако, толпа, наблюдающая, как быстро рассасывается туча, всё равно разразилась громом аплодисментов и одобрительных выкриков. Такое зрелище стоило увидеть, даже если оно было столь кратким. А дальше потянулась обычная рутина: распрощавшись с родителями, Лаз и Лани оказались в очередной толпе, уже куда меньшей, состоящей исключительно из студентов-первокурсников. Старшие, уже осведомлённые о месте своего проживания и других тонкостях работы академии, быстро разошлись, чтобы не мешать распределению. Несмотря на название, Дом Магии учил не только чародеев. Всё-таки, пусть общество опиралось на магов, оно не состояло только из них. Академия готовила элитные кадры для армии, чиновников, врачей, кузнецов, были даже небольшие отделения, занимающиеся подготовкой профессиональных егерей и следопытов. На старших курсах эта система снова ветвилась, разделяя, к примеру, военную кафедру на отделения стратегов, снабженцев, техников и ещё с полдюжины направлений. Магов тоже ждало нечто подобное, но там система была сложнее, и сейчас Лаз не собирался забивать себе этим голову. Из всего вышесказанного вытекало одно: те сто восемьдесят пять человек, что были зачислены по результатам грандиозного отбора, составляли лишь часть от всех присутствующих студентов, и часть не самую большую. И сейчас должно было пройти разделение. Перед сценой, с которой вещал Савойн, выстроилось в общей сложности девять профессоров, каждый из которых заведовал своим направлением. На лице крайнего слева, главы магической кафедры, застыло кислое выражение предельного недовольства. В конце концов, ему предстояло вчетверо больше работы, чем обычно. Новички подходили к деканам, называли имя и, дождавшись, когда их найдут в списке, вставали рядышком. Парочка Морфеев оказалась где-то в середине очереди. На Лаза смотрели круглыми глазами, тыкали в его сторону пальцами, кто-то даже крикнул в пространство: «Кто потерял ребёнка?!» Ему было всё равно. Цель была всё ближе, и позволить окружающим смутить его разум означало упасть на предпоследней ступени. – А ты кто будешь? – голос профессора был раздражённым, но Лазарис понимал, что к нему лично это не имеет никакого отношения. А потому ответил достаточно вежливо. – Здравствуйте, моё имя Лазарис Санктус Морфей. – А ты точно ничего не перепутал, малыш… – слова застряли у мужчины в горле, когда он увидел названное имя в самом верху списка. Савойн вписал его туда почти год назад, так что не удивительно, что Лаз был первым. Более того, рядом с именем значился возраст, и цифра «9» не допускала ошибок. – Неожиданно увидеть здесь столь… ну, ладно, – лоб мага разгладился, а губы изогнулись в чём-то похожем на улыбку. – Проходи. По толпе прокатился удивлённый шепоток. Лаз был не просто маленьким, с большой вероятностью он был самым младшим учеником Дома Магии с момента основания. Более того, крайне худощавое телосложение, пристёгнутые к телу руки и ёжик белоснежных волос делали мальчика внешне ещё меньше, так что по сравнению с некоторыми первокурсниками он смотрелся настоящим карликом. Однако, слова декана не подлежали оспариванию: этот карлик, и правда, был их однокурсником. Распределение закончилось довольно быстро, и вскоре девять групп разного размера были составлены окончательно, после чего профессора повели студентов каждый в свою сторону. Место назначения группы Лаза было по-своему уникальным. Пройдя по мосту над водопадом, они оказались в отдельном здании, стоящим вплотную к естественной каменной стене, укрывающей академию. Кроме внешней части тут было очень много помещений, находившихся непосредственно внутри скалы, так что всем студентам нового набора места должно было хватить. Туда они и направились. Остановившись посреди большой круглой залы, декан магического факультета остановил с восторгом озирающихся по сторонам первокурсников. – Несмотря на то, что вы все стали студентами факультета магии, – его голос эхом отражался от стен, доносясь до каждого так, словно мужчина говорил прямо над ухом. – Мы не можем оставить вас в одной группе. Кто-то из вас более талантлив, кто-то менее и обучать всех одновременно было бы напрасной тратой ресурсов и времени. К тому же такое количество студентов одновременно чему-то научить почти нереально. Таким образом, вы будете разделены на четыре класса: низкий, средний, высокий и высший. Система похожа на ту, какой пользуются при определении потенциала, но тут учитывается ещё много параметров, так что для вас вполне реально перейти в более сильную группу или, наоборот, скатиться вниз. Сейчас я… – Господин Ситаль! – громкий оклик прервал рассказ декана. Тот поморщился и обернулся на звук, уже собираясь сказать что-то нелицеприятное, но в ту же секунду изменился в лице и поперхнулся. – З-здравствуйте, господин Бадис! – поклон декана факультета магии был адресован серьёзного вида пожилому мужчине с короткими чёрными волосами, крупным горбатым носом и прикрытыми, словно в полудрёме, серыми глазами. Он, в сопровождении ещё четырёх человек, как раз выходил из бокового коридора. Лаз уже слышал эту фамилию, и услужливая память быстро подсказала, где именно. Базил Бадис был четвертым по старшинству высшим магом Кристории и единственным псиоником в их рядах. Судя по отношению декана, перед ними был именно этот Бадис. – Не стоит, господин Ситаль, не стоит, – улыбка высшего мага была широкой, но насквозь фальшивой. – Мои новые коллеги как раз показывали мне, что у вас там есть на факультете. – Это очень хорошо, я рад, – отношения между этими двумя были невероятно гладкими, но не из-за взаимной симпатии или старого знакомства. Просто один испытывал по отношению ко второму искренний страх, а другой столь же искреннее презрение. – А я вот, рассказываю первокурсникам о классах. – Здравствуйте, ребята, – голос Базила резко потеплел, а глаза сощурились ещё больше, превратившись в тонкие щёлочки. Вот эта улыбка была настоящей. – Здравствуйте, господин Бадис! – кто не знал личности стоящего перед ними человека, уже был проинформирован соседями, так что все сто восемьдесят четыре человека поклонились, как могли глубоко. Один Лаз лишь коротко кивнул. В Базиле Бадисе, сильнейшем псионике страны, он видел не столько высшего мага с семидесятилетним стажем, сколько цель и соперника. А соперникам не кланяются в пояс. Конечно, высший маг это заметил. Заметил и улыбнулся ещё сильнее. Савойн уже успел рассказать ему об этом ребёнке и его таланте. Не всё, конечно. О том, что потенциал мальчика, вероятно, выходит далеко за рамки всех представлений о норме, ректор умолчал. За раскрытие этой тайны Савойна вполне могли обвинить в измене, так что, несмотря на давнюю дружбу между двумя магами, старый лис решил перестраховаться. Однако, Базил всё равно не испытывал ни малейшего недовольства из-за такого поведения мальчика. Несмотря на рост цивилизации, в этом мире в полную силу действовал закон сильного. Единственный высший псионик Кристории верил в этот закон больше, чем кто бы то ни было. И нежелание кланяться для Базила не было неуважением, скорее уж вызовом. Но такую точку зрения понимали и разделяли далеко не все. – Маленький крысёныш, что ты творишь?! А ну поклонись господину Бадису как положено! – декан факультета магии замахнулся для удара. К сожалению, Лаз стоял к нему ближе всех. Самому маленькому студенту разрешили там стоять, чтобы он мог видеть говорившего мужчину. Среагировать на замах смогли шестеро. И четверо профессоров уже собирались остановить декана, но краткий знак высшего мага заставил их прерваться. Мотивов Базила они не знали, но всё-таки прервали уже готовые сорваться в полёт заклинания. Последним, кто вовремя заметил занесённую для пощёчины руку был сам Лаз. После случая в королевском дворце он понял, что псионику можно использовать как своеобразный эхолот. На то, чтобы научиться мониторить область вокруг себя с помощью магии в пассивном режиме, не тратя на это всю концентрацию, он потратил больше года. Однако, результат стоил того: теперь для Лаза область радиусом в пять метров во все стороны была словно на ладони. Он ощущал всё, что происходит вокруг, даже если стоял с закрытыми глазами и зажатыми ушами. И, конечно, лишённую магии, простую пощёчину от не слишком натренированного человека он не заметить не мог. Гнева не было. Даже какого-то раздражения он не ощущал. Лёгкое движение магии произвело небольшой телекинетический толчок сбоку в левую ногу декана. Не ожидая такого, мужчина потерял равновесие и распластался на полу, больно ударившись о камень плечом. Никто ничего даже не заметил, по рядам первокурсников прошлась волна сдерживаемых смешков, но на этом всё. Девяносто процентов присутствующих решило, что декан просто поскользнулся. Зелёный от унижения и злости Райнис вскочил, открыл было рот, чтобы снова крикнуть что-нибудь в духе: «Все заткнулись!», но поймав на себе презрительный взгляд Базила и не менее презрительный Лаза, пробормотал что-то неразборчивое и скрылся в одном из коридоров. – Картина маслом, – вырвалось у Лаза. – Кхм… ну, раз господин Ситаль оказался там, – Базил Бадис оперативно взял на себя обязанности декана, – я продолжу там, где он закончил. Вы будете разделены на четыре группы, это вы уже слышали. Эти четверо, – он указал себе за спину, где стояли немного ошарашенные профессора. – Будут кураторами там. Сейчас они будут называть ваши имена и, там… кхм… те, кого они назовут, пожалуйста, подходите и оставайтесь там. Всё ясно? Увидев подтверждающие кивки, высший маг улыбнулся и отошёл в сторонку, закрыв глаза. Как водится, начали с самой слабой и многочисленной группы. – Натан Дунт! – полненький паренёк, ещё секунду назад светящийся предвкушением, с понурым лицом отправился к низенькому старичку с пустым левым рукавом. К сожалению, стихийные маги были лишены возможности носить технологические протезы. – Лидамия Рашу! – прыщавая девочка лет семнадцати, судя по одежде явно из бедной семьи, с грехом пополам прошедшая отбор, напротив, улыбалась от уха до уха. Для неё даже низкая группа в Доме Магии была несбыточной мечтой, вдруг осуществившейся по прихоти старого высшего мага. – Диола… дочка, не могу разобрать фамилию, – подслеповато щурясь, старик вглядывался в список. – Диола Кшантим… – раздался из толпы глухой бас. – Парень – я. Придушу когда-нибудь батю… – К профессору подошёл шкаф метр на два, лысый и с мордой профессионального убийцы. В общем счёте в низкий класс отправилось почти семьдесят человек. Кто-то радовался, кто-то возмущался, но на итог это никак не повлияло. Самая большая группа, распрощавшись с другими профессорами и Базилом, исчезла за поворотом. А вот в среднюю группу, улыбаясь, шли почти все, особенно парни. Причины было две. Во-первых, не оказаться на дне рейтинга в лучшей академии страны уже было серьёзным достижением. Второй же причиной был сам куратор группы. Несмотря на то, что одета она была в стандартную строгую профессорскую форму, скрыть притягательных изгибов тела женщина так и не смогла. Скорее такая одежда даже подчёркивала сочные формы, заставляя парней едва не вывешивать на плечо языки. Стеснительность же, с которой она ловила на себе раздевающие взгляды, ещё больше усиливала витающее в воздухе напряжение. Лаз точно знал, чем будет заниматься по вечерам минимум половина средней группы. Высокому классу с этим повезло намного, намного меньше. Больше всего их куратор походил на смесь женщины, медведя и гранитного кирпича. Квадратное лицо с густыми усиками над верхней губой и сросшимися бровями обрамляло нечто, в оригинале явно претендовавшее на название «каре», но превратившееся в итоге в кривое «под горшок». В маленьких свиных глазках блестело вечное недовольство, а широкие квадратные же ноздри то и дело раздувались, словно вынюхивая, кто и где нарушает правила академии. Лаз понимал, что его не определят в иную группу кроме высшей, но очень переживал, что эта мегера заграбастает его сестру. К счастью, всё обошлось, она осталась вместе с ним до конца. – Ну, а мне, похоже, уже нет смысла проводить перекличку. Пойдёмте, ребята. До свидания, господин Бадис.