– Пока все в порядке, – сказала она, – но как мы вернемся обратно? – Об этом позаботится волшебство, – ответил он и поплыл быстрее. Пещеру освещали фосфоресцирующие подпорки, стоящие вдоль стен, как колонны. Вода была прозрачной и темно-зеленой, а по берегам росли актинии и ползали морские звезды самых красивых форм и самых ослепительных расцветок. На темных квадратных стенах виднелись некие продолговатые предметы – белые, синие, красные. Перламутровый свод сверкал и переливался в бледно-золотом сиянии фосфоресцирующих колонн. Это было очень красиво, и простое удовольствие от прекрасного и легкого плавания смыло страхи почти без следа. Последний страх пропал, когда далеко впереди раздался голос: – Поторопись, Фрэнс… Давай, Мавис! Это был голос Кэтлин. Они поспешили вперед, а мерцающий мягкий свет становился все ярче и ярче. Он сиял на протяжении всего пути, прокладывая «дорожку к счастью» наподобие той, что луна отбрасывает на море в летнюю ночь. И вскоре брат с сестрой увидели, что усиливающийся свет исходит от огромных ворот, в которые упирается их водная дорога. К воротам вели пять ступенек, а на них сидели, поджидая остальных, Кэтлин, Рубен, Бернард и русалка. Только теперь у русалки не было хвоста: он лежал рядом с ней на мраморных ступенях, как лежали бы ваши снятые чулки; из-под платья из мягких перистых красных водорослей высовывались белые ноги. Было ясно, что это морские водоросли, хоть и сотканные в чудесную ткань. Бернард, Кэтлин и Блестящий Мальчик тоже каким-то образом получили одежду из морских водорослей, девчачий наряд Рубена исчез. Поднимаясь по ступенькам, Мавис и Фрэнсис взглянули на себя и поняли, что на них такие же наряды из водорослей. «Очень красиво, но как неловко будет возвращаться домой», – подумала Мавис. – А теперь, – сказала морская леди, – простите меня за то, что я решилась на такой поступок. Я знала – вы будете колебаться вечно, и уже начала злиться! Такова ваша ужасная атмосфера! И вот мы у дверей нашего королевства. Вам же хочется войти, не так ли? Против вашей воли я могу довести вас только до этого места, не дальше. А вы не ступите ни шагу, если полностью мне не доверитесь. Вы доверяете мне? Будете доверять? Попытайтесь! – Да, – ответили дети. Все, кроме Бернарда, который твердо сказал: – Нет, но я постараюсь довериться. Я хочу тебе доверять. – Если хочешь, думаю, доверишься, – очень ласково проговорила русалка. – А теперь послушайте. То, чем вы дышите, не воздух и не вода. Это то, чем могут дышать и люди воды, и люди воздуха. – Общий знаменатель, – заявил Бернард. – Простое уравнение, – сказала Мавис. – Числа, равные одному и тому же числу, равны друг другу, – добавил Фрэнсис, и все трое переглянулись, удивляясь, с какой стати они такое говорят. – Не беспокойтесь, – сказала леди, – просто так на вас влияет это место. Мы в Пещере Знаний, понимаете? Она очень темная в начале, но становится все светлее, чем ближе вы к Золотым Воротам. На самом деле она сложена не из камней, а из книг, и источает знания из каждой трещинки. Мы, как только можем, прикрываем книги актиниями, морскими водорослями и всякими безделушками, но знания просачиваются наружу. Давайте пройдем через ворота, не то вы все начнете говорить на санскрите, прежде чем узнаете, куда попали. Русалка открыла ворота, и всех приветствовал щедрый поток чудесного солнечного света, свежесть зеленых деревьев и ювелирное изящество ярких цветов. Втащив детей в ворота, русалка захлопнула створки. – Вот здесь мы и живем, – сказала она. – Разве вы не рады, что сюда явились? Глава седьмая. Небеса рушатся Когда дети прошли через Золотые Ворота, чувство напыщенности, от которого у них начали кружиться головы, исчезло, оставив удивительно ясную и приятную уверенность, что они стали гораздо умнее, чем раньше. – Теперь я могу решать задачки без ошибок, – прошептал Бернард Кэтлин, а та ответила, что запоминать даты для нее теперь легче легкого. Мавис и Фрэнсис чувствовали себя так, словно никогда раньше не знали, что такое иметь ясный ум. Они последовали за Кэтлин и Бернардом через Золотые Ворота, за ними – Рубен, а за Рубеном – русалка. Она подобрала свой отброшенный хвост и перекинула через руку, как шаль. Потом захлопнула ворота, и замок резко щелкнул. – Мы должны быть осторожны, понимаете, – сказала она, – из-за Книжного Народца. Они вечно пытаются выбраться из книг, из которых сделана пещера, и кое-кто из них – очень темные личности. Там есть миссис Фэрчайлд[17] – она доставила нам немало неприятностей, и некая миссис Маркхэм[18], которая всех делает несчастными. Множество людей считают их забавными, но они не забавны, они ужасны. Теперь компания шла по гладкой травянистой дорожке между высокими подстриженными изгородями из самшита – по крайней мере, это смахивало на живые изгороди, но, когда Мавис погладила одну из них, она поняла, что вместо жесткого самшита перед ней мягкие водоросли. – Так мы в воде или нет? – спросила она, резко остановившись. – Смотря что ты называешь водой. Вода – то, чем люди не могут дышать, верно? А вы дышите. Значит, это не может быть водой. – Понятно. Но в воздухе мягкие морские водоросли не тянутся вверх, а в воде тянутся. – О, ты уже заметила? – отозвалась русалка. – Что ж, тогда это, возможно, и вода. Только ничего подобного, как ты понимаешь, не может быть. Здесь, внизу, все такое. – Однажды ты сказала, что живешь в воде и хочешь быть мокрой, – заметила Мавис. – Я вам уже объясняла, что люди моря не отвечают за сказанные в вашем мире слова, – напомнила русалка. Вскоре они подошли к небольшому коралловому мостику, перекинутому через тихий и глубокий ручей. – Но если мы сейчас в воде, что же тогда там? – спросил Бернард, показав на ручей под мостом. – Вот теперь ты задаешь слишком глубокие для меня вопросы, – сказала русалка. – Во всяком случае, если бы я ответила, ответ показался бы тебе слишком глубоким. Идемте, иначе опоздаем на банкет. – А что у вас подают на банкете? – спросил Бернард, и русалка любезно ответила: – Всякую всячину, чтобы есть. – И пить? – Бесполезно, – сказала она. – Так вы ничего не поймете. Мы пьем… Нет, вам все равно не понять. Травянистая дорога расширилась, и они вышли на перламутровую террасу, очень гладкую и блестящую. Жемчужные ступени вели вниз, в самый прекрасный сад, какой только можно вообразить. Вы сможете представить такой сад, только если будете пытаться это сделать целый год и еще один день, сверяясь с самыми прекрасными картинками и самыми учеными книгами по садоводству. Но вот что самое странное: когда дети позже пытались его обсудить, они ни разу не смогли сойтись во мнениях, какой формы там были клумбы, в каких направлениях тянулись дорожки, каких видов и расцветок там были цветы – вообще ни в чем. Но каждому из них сад показался, и всегда будет казаться, самым прекрасным садом, когда-либо придуманным или созданным. И все увидели вдали за деревьями сияющие купола и башни очень красивых зданий, и далеко-далеко послышалась музыка, настолько далеко, что сначала нельзя было уловить мелодию. Но вскоре стало ясно, что это самая красивая мелодия в мире. – Вот так ну! – внезапно сказал Рубен, впервые подав голос. – Не пойму, чего играет. Только не арфа, – решительно добавил он. – А теперь, – заявила русалка, когда они приблизились к полосе деревьев, – вы кое-что получите. – О, спасибо, – сказали все, и никто не захотел добавить: «Что?», хотя это простое слово вертелось у всех на языке. Наконец, оно соскользнуло с языка Рубена, и русалка ответила: – Овацию. – Это как-то связано с яйцами, я знаю, – сказала Кэтлин. – Отец говорил мне об этом на днях[19]. – Там не будет яиц, – ответила русалка, – и, может, вам это покажется чуточку театральным. Но когда все закончится, начнется самое интересное. Не бойся, Кэтлин… Мавис, не тереби волосы. Выглядеть неопрятной сейчас нельзя, поскольку сейчас вас публично поблагодарит сама наша королева. А вы бы предпочли обойтись без благодарностей? Тогда следовало бы подумать об этом раньше. Если вы и дальше будете совершать благородные поступки, вам стоит привыкнуть к благодарностям. Да, и не забудьте поклониться. А бояться вовсе нечего. Они прошли под деревьями и оказались на открытом дворе перед дворцом из сверкающего жемчуга и золота. На серебряном троне восседала самая прекрасная в мире дама в короне со звездами, в зеленом платье и золотых туфельках. Она улыбалась так ласково, что дети позабыли о своем страхе. Музыка оборвалась на пронзительно-сладкой ноте, и в наступившей тишине гости почувствовали, что их осторожно подталкивают к подножию трона. Их окружила огромная толпа, собравшаяся на жемчужном тротуаре. Королева встала и вытянула к детям тот конец скипетра, на котором сияла звезда, похожая на звезды в ее короне. – Добро пожаловать, – сказала она голосом слаще музыки, – добро пожаловать в наш Дом. Вы были добры, вы были храбры, вы были бескорыстны, и все мои подданные преклоняются перед вами. При этих словах вся огромная толпа склонилась в их сторону, как тростник на ветру, и сама королева спустилась по ступеням трона и протянула к детям руки. У них так перехватило дыхание, что они едва могли дышать, когда ее нежные руки стали опускаться на головы каждого из них по очереди. Затем толпа выпрямилась, и кто-то закричал трубным гласом: – Дети спасли одну из нас! Мы умираем в неволе. Славьте детей. Славьте! Рев, подобный реву диких волн, разбивающихся о скалы, вознесся над огромной толпой, окружившей гостей. Замахали флаги или шейные платки – дети не разобрали, что именно, – а потом раздался голос их русалки: – Ну вот и все. А теперь устроим пир. Не правда ли, мама? – Да, дочь моя, – ответила королева. Значит, русалка, которую они спасли, – дочь королевы! – Я и не знала, что ты принцесса, – удивилась Мавис, когда они последовали за королевой по коридору. – Наверное, поэтому все подняли такой шум, – сказал Бернард. – О нет, мы должны встречать овацией всех, кто спас из плена любого из нас. Мы любим овации. Только нам так редко выпадает возможность их устроить, тут даже обычный праздник попробуй-ка устрой. Люди полны предрассудков. Нам крайне редко удается убедить кого-нибудь из них явиться к нам с визитом. Я бы и вас не заполучила, если бы вы случайно не нашли ту пещеру. Невозможно так крепко обнять Кэтлин на мелководье. Вода в пещере гораздо лучше держит на поверхности, чем вода в море. Полагаю, вы это заметили. Да, они заметили. – Можно, на банкете мы сядем рядом с тобой? – вдруг спросила Кэтлин. – Потому что тут все такое незнакомое, понимаешь. – Конечно, дорогая, – ответила морская леди. – Мне ужасно жаль, – вдруг заявил Бернард, – но, думаю, нам пора домой. – Даже не заикайся об этом! – воскликнула русалка. – Вы же только что пришли. Бернард пробормотал что-то насчет того, что надо вернуться домой вовремя и умыться к чаю. – У нас будет куча времени, – нетерпеливо сказал Фрэнсис. – Не пори горячку и не порти веселье. – Я не порю горячку, – сказал Бернард, невозмутимый, как всегда. – Я никогда не порю горячку. Но, по-моему, пора подумать о возвращении домой.