Ширвиндт слегка смешался, но мою просьбу выполнил без замедления. А я приступил… — Андрюша, — сказал я ему через пять примерно минут, — а у тебя вообще все рассосалось само собой. Дальнейшее мое вмешательство будет излишним… Андрюша аж расцвел от такой новости, а я напомнил ему про санаторий и посоветовал поменьше нервничать. — Ну а теперь можно и Александра… то есть Сашу позвать, — продолжил я, открыл дверь и позвал Сашу. — Речь, как я понимаю, пойдет про концерт ко дню милиции? — спросил я у него. Глава 18 Стендап на ТНТ — Угадал, — ответил снова вошедший в палату Ширвиндт. — Это дело закрутилось само собой, я так и не понял почему — так что теперь в сторону отойти ни у кого из нас не получится. — Можно поподробнее, — попросил я, устраиваясь поудобнее на колченогом больничном стуле. — Можно, — милостиво разрешил мне он, — лучше, если Андрюша расскажет, он ближе к теме. И он кивнул Миронову, а тот начал. — Понимаешь, в чем дело, Петя, — с неожиданным смущением сказал Миронов, — вчера нас обоих вызывали на Петровку-38 и там долго беседовали на предмет этого концерта. — Неужели сам Чурбанов беседовал? — ужаснулся я. — Нет, до этого пока не дошло, пока нами занялся его помощник по фамилии Федорчук… Павел Иванович. — Не слышал про такого, — дал я такую ремарку. — Я тоже до вчерашнего дня, — согласился с ремаркой Андрей, — а теперь вот услышал. Если коротко, то концерт ко дню милиции… не тот, что по телевизору покажут, а еще один… должен состояться 8 ноября в Центральном доме работников МВД, слышал про такой? — Это где-то рядом с площадью Дзержинского, — предположил я. — Совершенно верно, Большая Лубянка, 13. Время начала 19 часов. Список выступающих вчерне утвержден — кроме тех, что ты упоминал в нашей гримерке, туда добавили еще Ярмольника и Градского. — А зал там какой? — зачем-то решил уточнить я, — на этой Большой Лубянке. — Нормальный там зал, — вступил в разговор Ширвиндт, — около тысячи вмещает. — Значит, осталось всего ничего, — не слишком веселым голосом сказал я, — составить программу, написать недостающие номера и утвердить ее в соответствующих инстанциях. — Насчет утверждения нам было обещано, что все пройдет максимально быстро и без препятствий, — опять подал реплику Ширвиндт. — Затык с номерами… — Не, с Ярмольником и Райкиным-младшим, по-моему все ясно, — быстро сообразил я, — первый курицу покажет и еще что-нибудь такое, второй спляшет и расскажет про зоопарк. — Да речь не про них, — досадливо отмахнулся от моих слов, как от мухи, Миронов, — речь про меня и дуэт Саши и Миши. У нас все номера старые и в новую концепцию, которую уже утвердили на самом верху, немного не вписываются. — Йэс, сэр, — козырнул я, — задачу понял, сэр — мне нужно два-три дня… максимум четыре. Потом у вас будут новые номера, и у Андрюши, и у Саши с Мишей. Но только ведь взаимодействовать с залом все равно вам придется по обстановке, такое не распишешь заранее… справитесь? — Куда же мы денемся, Петя, — вздохнул Ширвиндт, — постараемся изо всех сил. — Ну тогда я побежал, — сказал я, но Миронов меня притормозил: — Ты, говорят, совсем близко к нашему высокому руководителю теперь находишься? — Ну да, — не стал скрывать я, — метров сто, если по прямой. А что? — Не можешь один вопросик порешать? — скромно улыбнувшись улыбкой Геши Козодоева, продолжил он. — Смотря какой, — глубоко вздохнул я и подумал — ну вот, начинается… — Моего родственника за границу не выпускают, а он очень хочет… — В госсекреты родственник, надеюсь, не посвящен? — Ничего такого, — отмел этот пункт Миронов, — обычный творческий работник. — Ну тогда напиши на бумажке его координаты, попробую… но результат, конечно, гарантировать не могу, тут уж как фишка ляжет. — Я в окно смотрел, как ты подъезжал, — добавил свои размышления Ширвиндт, — это что за машина-то у тебя? — Итальянский автопром, — просветил его я, — компания Мазератти такие выпускает. — Из гаража Леонида Ильича? — Ну откуда же, — отвечал я, — я пока на такую тачку не заработал. — Прокатиться можно? — Почему нет… — сказал я, — сейчас дождемся Нину и поедем — прямо к Сатире могу подвезти. * * * — Привет, — весело поздоровалась с артистами Нина, — давно не виделись. — А ты все хорошеешь, — приложился к ее ручке Ширвиндт, Нина при этом зарделась и не нашлась, что ответить. Вместо нее я высказался: — Ну мы едем или что? А потом добавил Егору: — Этих двух товарищей подкинем на службу, ладно? Егор был убит наповал двумя звездами в пределах вытянутой руки, поэтому сказать в ответ ничего не сказал, а только открыл заднюю дверь, туда и провалились они оба. А я уж с краю разместился. — На Маяковскую, — напомнил Миронов, Егор и рванул прямо со стоянки на максимально возможной скорости. Мичуринский проспект плавно перетек в Воробьевское шоссе, а тот в свою очередь в Кутузовский, по которому мы и домчались за какие-то минуты до нужной нам Маяковской площади. Мимо, кстати, нашей свежеполученной квартиры в доме 26. Егор лихо затормозил прямо у ступенек театра Сатиры, где в это время курил главреж Плучек в компании Спартака Мишулина. — Ничего себе, — прищурился Спартак на вылезающих с заднего сиденья Миронова с Ширвиндтом, — на каких авто наши сотрудники теперь разъезжают… А Плучек совсем ничего не сказал, но взгляд его, коим он окинул сначала Нину, а потом меня, мне не очень понравился… ну и ладно, взгляды к делу не пристегнешь и вещественными доказательствами они тем более являться не смогут — пусть смотрит, как хочет. Сказал только на дорожку двум теперь уже партнерам: — Самое позднее через три дня. Я с вами свяжусь, когда будет готово… И Егор стартовал от нехороших взглядов подальше с проскальзыванием шин по асфальту. — А интересно, — заметил я, — зимой как на такой машинке ездить? Она же в самом маленьком сугробе увязнет. — В Италии зимой снега не бывает, — философски заметил Егор, — а у нас тут я даже и попытки выехать из гаража не сделаю. Зимой надо на УАЗики переходить. В крайнем случае на Волги с зимними шипами. — Это верно, — заметил я. — А бензину-то сколько это Кватропорто жрет, не замерял? — Почему не замерял, — даже немного обиделся он, — в районе 20 литров на сотню примерно. По-божески… ты мне лучше вот что расскажи, друг ситный, — перепрыгнул он в сторону, — что за дела у тебя с этими артистами? Или это секрет? — Да какой там секрет — махнул рукой я, — концерт мы с ними готовим ко дню милиции… — Я конечно извиняюсь, — продолжил Егор, — но где ты и где эти ребята… что-то я никак вас в одно целое не могу соединить. — В жизни еще и не такое случается, — вздохнул я, — Гайдар вон в 16 лет командиром полка стал. А Наполеон в 24 года генерала получил, а в 30 вообще французским императором объявился. Так что какой-то концерт, пусть и ко дню милиции, это чистая ерунда по сравнению с наполеоновскими делами.