Я и сама иногда плачу. Жалеть себя легче, чем держать боль внутри… День 49-й Идет снег… Это такое утро, которое приветствует тебя снегопадом. Зои спит дома, а я иду в поисках подарка для нее – просто так, без повода. Дарить подарки приятнее, чем получать их. Я прошел мимо собаки, которая ела у помойки. Мне стало ее немного жаль. Увидел толпу детей, которые направлялись в школу, мне вдруг захотелось вновь стать ребенком: книжки, тетрадки, учебники – это же так весело и беззаботно! Я проходил мимо прилавков и ярко освещенных витрин, которые демонстрировали и буквально просили прохожих купить все эти никому ненужные побрякушки. Я стал думать, не взять ли нам билеты в кино или театр, но это показалось мне слишком банальным. Цветы она не любила… Духи? Запахов слишком много – тут не угадаешь, тем более что от нее и так всегда чудесно пахнет. Надо бы найти что-нибудь особенное… Купил ей шарф, потом замерз и надел его сам. Я проходил весь день, но так ничего и не выбрал. Возвращаясь, встретил собаку, которую видел утром, у той же помойки: голодная, грязная, замерзшая и несчастная. Забавно получается… Бывает, мы что-то ищем и не замечаем, что уже это нашли. Вернулся домой с собакой. Отмыл, накормил, отогрел и оставил у нас. Зои как-то определила, что щенку уже три месяца и что это девочка. Мы назвали ее Патрицией – в честь того щенка, которого искал один очень хороший человек… Бывает, мы что-то ищем и не замечаем, что уже это нашли. День 54-й «У меня все хорошо», – повторяла я, стоя уже полчаса перед зеркалом в ванной комнате на втором этаже. Просто бывает так – просыпаешься и думаешь: а зачем тебе все это? Ведь мир такой большой и интересный… Может быть, еще рано в моем возрасте загонять себя в плен отношений? Дом, любимый человек, теперь еще и собака. Есть все, о чем только можно мечтать! Кроме свободы… Если девушка в двадцать лет в чем-то начинается сомневаться, значит, когда она говорит, что «все хорошо», это означает «все плохо». Многие вещи вдруг стали раздражать меня: например, его забота и любовь. Хочется чего-то совсем другого… Наверное, если кто-то услышал бы мои мысли, он подумал бы, что я сумасшедшая… Как забота и любовь могут раздражать? Поверьте – еще как могут! Просто бывает так – просыпаешься и думаешь: а зачем тебе все это? Ведь мир такой большой и интересный… Может быть, еще рано в моем возрасте загонять себя в плен отношений? Есть все, о чем только можно мечтать! Кроме свободы… Вселенная бывает щедра на подарки или на друзей, но, получая, мы должны что-то отдать взамен… Например, получаешь нового друга – теряешь старого, выигрываешь миллион в лотерее – покупаешь новый большой красивый дом. Вроде бы, ура! Но не забудь, что переезжаешь, а значит, теряешь и вовсе забываешь свою старую квартирку: маленькую, но самую уютную, с массой теплых воспоминаний. Настолько теплых, что с ними не сравнится никакой обогреватель! Так что, когда получишь очередной подарок «судьбы», не сильно-то радуйся… Сойер все время говорил: «У меня никогда не было своей маленькой квартиры с миллионом теплых воспоминаний. Но знаешь…». А я каждый раз не слушала все то, что он говорит после своего «но». Человек, который постоянно всем и вся пытается доказать, – несчастный человек… И эти сказки, что оставил ему после себя Джек, оказались обычными «сказками для детей». А может, он их и не оставлял? Это Сойер их нашел – как подарки на Новый год, которые куплены не для него… Я поехала к себе домой, точнее, пошла. Под ногами хрустит снег, в наушниках – любимые песни, а мягкий шарф обнимает мою шею. Сейчас я наедине с клубком своих мыслей. По пути домой зашла в любимую пекарню, потом за фруктами, в лавку на углу улицы Рассветов. Немного замерзла и устала, но наконец-то добралась до своей квартирки на четвертом этаже. …Через несколько часов поймала себя на мысли, что так хочу вернуться к Сойеру – в его уютный дом с всегда горящим камином, чайником горячего чая, большой гостиной с горой одеял, пледов и подушек… Потом я обиделась на саму себя, и после нескольких часов, проведенных в одиночестве, мне стало совсем скучно. Написала Сойеру сообщение: «Протерла дома полки от пыли, разобралась в себе и везу себя к тебе домой». Вселенная бывает щедра на подарки или на друзей, но, получая, мы должны что-то отдать взамен… День 56-й Ничего не произошло. День 58 Ничего не происходило. День 60-й Я чувствовал себя немного виновато – не стану лукавить. Я замечал, что Зои становится со мной скучно, чувствовал, что ей одиноко. Мы по-прежнему проводили много времени вместе, но были далеки друг от друга как никогда. День 70-й Мы каждый день ссорились, потом обнимались – и это дело обычное. Но Сойер говорил, что мы ненормальные. День 74-й Она хотела познакомить меня со своими родителями, когда у меня был перерыв между театральными сезонами и на работе можно было не появляться целых три недели. Я как глава семьи заявил: «Перед тем как позовем твоих родителей к себе на ужин, мы сделаем ремонт». Зои посмотрела на меня с улыбкой и ответила: «Может, лучше пригласим их в ресторан? Так будет про…». Не успела она договорить, как я ее перебил: «Нет-нет!». И выдал Зои джинсовый комбинезон, фонарик, большую тетрадь и карандаш. Мы пошли смотреть, в насколько плачевном состоянии находится наш дом. Я громко перечислял: «Дощечки на лестничной площадке заменить!» Зои таким же тоном отвечала и записывала в блокнот: «Дощечки заменить». Потом, еле сдерживая смех, мы шли дальше. У нас не было медового месяца – сразу начался семейный ремонт! День 87-й Сойер оказался первоклассным мастером. Мы были по уши в опилках и пыли, перепачкались в краске, но эти две недели были самыми прекрасными в моей жизни. Сойер многому меня научил: к примеру, теперь я умею вбивать гвозди и менять фильтры на водосточных трубах в подвале. Хотите спросить: зачем мне это? Я и сама не знаю, но тогда меня это забавляло… День 89-й Я надел свой пиджак, а Зои бегала от плиты к столу и обратно. Ее родители должны были прийти уже через час. Мы достали две лучшие бутылки вина, накрыли стол. В сотый раз я сказал Зои, как она прекрасна. Сегодня она, правда, перестаралась и сожгла горячее, а потом повернулась ко мне со словами: «Заказывай пиццу!». Через час позвонила мама Зои и объявила, что они не придут: им досталась горящая путевка на море. Мама извинилась раз пятнадцать и заверила нас, что после отпуска они обязательно зайдут в гости. Мы, переглядываясь, стояли посреди отремонтированной гостиной: я смотрел на пиццу, а Зои – на сгоревший ужин. Я рассмеялся: «Море? В январе?» Зои тоже расхохоталась. Взяв кусочек пиццы, она вздохнула: «Ерунда».