Часть 40 из 44 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нормально все, – отмахнулся я. – Значит, сестру на производстве встречу. Если кто-нибудь искать меня станет, то передай, что направляюсь сначала на завод, потом в штаб армии, после чего в управу.
– Поняла, не извольте беспокоиться, тем, кто будет вас спрашивать, так и скажу, – заверила меня Надежда.
Допив кофе, я отправился на производство. Кто-то уже озаботился (Анзор небось распорядился), и у крыльца двое постовых прохаживаются с автоматами, а в машине дремлет водитель. Ни разу не удивлен, что ко мне командировали подпоручика Варинова, который когда-то просился в адъютанты. С ним отлично знаком, да еще крещение под пулями получили. После гибели Дениса Ивановича я так никого на эту должность и не принял. А ведь личный помощник и порученец необходим.
– Савелий Петрович, а чего вы тут делаете? – поинтересовался я, садясь на переднее сиденье. – Почему не отдыхаете?
– Виноват! – воскликнул подпоручик и потер глаза. – Ваше высокопревосходительство, на минуту веки сомкнул!
– Так вы вновь мой водитель и охранник? Анзор позаботился или Гастев?
– Меня к вам отправил Иван Матвеевич, просил, как только проснетесь, сразу в штаб приехать, чтобы обсудить дальнейшие действия, – ответил Савелий Петрович.
– Успеется, – ответил я. – Заводи и правь на завод броневиков.
– Понял, – ответил подпоручик.
Дорогой молчали, я начал обдумывать и взвешивать решения о производстве нового вооружения. С одной стороны, не хочется в этот мир приносить смертоносные новинки, но они и так скоро появятся. Честно говоря, понимаю, что таким образом себя успокаиваю, но и другого выхода не нахожу. Следует в кратчайшие сроки сделать так, чтобы мы превосходили в огневой мощи эсеров. Как ни печально, но ставка на автоматы не слишком и оправдалась. Нет, оружие проявило себя отлично, однако при наступлении на врага оно не играет решающей роли, что, в общем-то, в моем мире доказали красноармейцы, когда останавливали немецкое наступление…
– Приехали, – отвлек меня от раздумий подпоручик.
Мы заехали на территорию завода, десяток бронемашин стоят рядком и глаз радуют. Молодец Терешкин, сумел за короткое время на гусеницы поставить столько техники!
Я прошел в цех и еще больше удивился. Работа кипит, где-то сваривают детали, на станках что-то вытачивается, матюгаются рабочие, которые прикручивают какую-то хреновину с кривыми отверстиями. Ко мне подбежал мужичок с взлохмаченной бороденкой и представился:
– Старший смены Зинцов Петр. Ваше высокопревосходительство, что вам показать? Сейчас Василия Андреевича на месте нет, он прибудет где-то минут через сорок.
– Бронемашины испытывает с какими-нибудь усовершенствованиями? – поинтересовался я.
– Нет, Василий Андреевич в основном в соседнем цехе пропадает и в своем кабинете, – отрицательно покачал головой старший смены.
– Понятно, пойду гляну, что там делается, – сказал я и покинул цех по сборке бронемашин.
Наверное, мой конструктор прав: если гнаться сразу за двумя зайцами, то ни одного не поймаешь. Танки, худо-бедно, боеспособны, экипаж защищают, проходимость отличная, а недоработки и брак в ходовой части всегда будут присутствовать. Захочется большей скорости, относительного комфорта и меньшего расхода топлива. Кстати, а нам горючки-то хватит, если все бронемашины разом вывести и устроить марш-бросок до столицы? Проблема в том, что у меня нет желания вновь отправлять воинские эшелоны. Маневренности нет, а остановить поезд легко, достаточно рельсы разобрать, как проделал градоначальник Нижнего Новгорода.
– Ваше высокопревосходительство, простите, но вход в цех только по пропускам за подписью главного конструктора или его заместителя, – перегородил мне путь охранник с автоматом на плече.
– И меня ты не пустишь, хотя знаешь, кто перед тобой? – изумился я.
– Так точно, ваше высокопревосходительство. Приказ получен от Екатерины Макаровны, чтобы никто ничего не прознал! Четко сказано, что в цех допускаются только те лица, у которых есть пропуск и…
– А если я тебе прикажу? – перебил я его. – Ну, как старший по званию.
– Простите, Иван Макарович, но, – он развел руками, – охрана этого цеха подчиняется только двум названным мной людям, генерала Гастева тоже не велено пускать, пока идут подготовительные работы.
– Телефон где? – мрачно поинтересовался я.
– За углом, в караулке, – указал рукой охранник.
С одной стороны, служба поставлена отлично. Но не пустить меня? Это уже через край хватила сестрица! Убежден, ее рук дело. В будке, где жевал хлеб с колбасой напарник несговорчивого охранника, я молча взял телефонную трубку и попросил барышню-телефонистку соединить с Терешкиным.
– Простите, а кто его спрашивает и какой конкретно адрес вам нужен? – заявила та, явно зевнув.
– С домом соединяй, где проживает главный конструктор, – рыкнул я, начиная выходить из себя. – Наместник Урала его услышать хочет. Достаточно?
– Да-да, конечно, минутку, – засуетилась телефонистка.
Прошло несколько минут, и наконец мне Василий ответил:
– Слушаю вас, Иван Макарович.
– Василий Андреевич, что у вас за порядки и почему меня без пропуска в цех не пропускают? – поинтересовался я.
– Ой-ё!.. Точно, вот что мне в распоряжении не понравилось! – воскликнул Терешкин. – Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, простите за этот казус. Все исправлю! Уже бегу и через двадцать минут на месте буду! Вы ведь на заводе?
– Да, на заводе, – подтвердил я и добавил: – Жду.
Пока главного конструктора нет, осмотрел бронемашины. Кое-какие усовершенствования все же внесены, они не глобальны, водителю и командиру танка сделали больше места, и это радует.
– Иван Макарович, простите за ожидание! – подбежал ко мне Василий, тяжело дыша.
– Быстро управились, минут десять всего прошло, – пожал я ему руку.
– Спешил, – широко улыбнувшись, ответил тот.
– Как успехи? Что там с Луи?.. – щелкнул пальцем, вспоминая фамилию француза.
– Луи Сеген, – подсказал Василий и широко улыбнулся. – Господин, точнее, месье Луи уже прибыл и двигатель привез!
– Не может быть, – удивился я.
– Деньги открывают многие двери, – выдал Василий совершенно неожиданно. – Переговоры вела Катень… гм. – Он закашлялся, а потом продолжил: – Екатерина Макаровна, благодаря ей и случилось это чудо. Пойдемте в цех, двигатель вчера почти смонтировали, сегодня Луи придет, и продолжим. Возможно, даже попытаемся провести испытания, – посмотрел он на небо, – погодка-то располагает.
Мы прошли в цех – и меня ступор охватил от увиденного «чуда»! Нет, на первый взгляд, получилось очень неплохо, и пропорции Василий на этот раз сделал правильные. Но самолет, а его уже можно так назвать, раскрашен в цвета… бабочки-шоколадницы! Нетрудно догадаться, кто к этому руку с кистью приложил. Блин, и цвет-то выбран совершенно натуральный…
– Красиво получилось… – обходя самолет, пробормотал я.
– Вам нравится? – облегченно выдохнул Василий.
– Да, но такой рисунок совершенно тут… – постучал по крылу и застыл в изумлении, не закончив фразы. – Он железный? Это не макет?
– Да, моя помощница и заместитель настояли на таком решении, после того как я ей рассказал, что габариты и форма утверждены лично вами, – отвел глаза главный конструктор, который, очень на то похоже, сдал меня Катьке с потрохами.
– Гм, Василий Андреевич, помнится, у нас была договоренность, что никому о моих рисунках и тем более чертежах не говорить, – внимательно смотря на него, проговорил я.
– Так вы же сами ко мне Катерину Макаровну направили, – пожал тот плечами.
– Ладно, с сестрицей переговорю; что по самолету, какие недоделки и трудности?
– Да, в общем-то… – начал Василий, помолчал, запустил ладонь в шевелюру и медленно произнес: – Проблема в прицельном механизме и размещении пулеметов. Я бы даже сказал, что не представляю, какое оружие здесь использовать. Пулемет Максима слишком тяжел и громоздок, Иван Матвеевич обещал один из иностранных предоставить, но, – развел он руками, – не сподобился.
Если мне не изменяет память, то первые пулеметы в авиации были переделаны из «максима», потом уже пошли пушки другого калибра. По моей задумке, которую очень удачно воплощает в жизнь Терешкин, будут и подвесные бомбы, которых у нас нет. Ну, это-то легко в жизнь воплотить, как и ручные гранаты, над которыми пока еще раздумываю. С одной стороны, у нас окажется преимущество, пара солдат может забросать ими противника, но и против наших броневиков если ручные бомбы… Блин! Ведь совсем из головы вылетело! Ручные бомбы – это те же гранаты в таком исполнении, и они уже давно применяются, правда, насколько знаю, не пользуются популярностью. А вот с появлением броневиков те же эсеры о таком виде оружия задумаются. Кстати, не удивлюсь, если в самой Германии и у ее союзников уже идет подготовка средств для уничтожения наших броневиков.
– Ты можешь изменить «максим» под наши нужды? – задал вопрос своему главному конструктору. – Выкинуть все лишнее железо, облегчить ствол, а подачу патронов сделать на металлической ленте.
Увы, больше не могу помочь Василию в решении поставленной задачи. Кроме нескольких деталей первого авиационного пулемета, ничего не вспомнил, как ни пытался. Да с устройством такого пулемета в подробностях не знакомился.
– Можно попытаться, подобная идея меня посещала, многое упиралось в подачу патронов. Теперь же можно обдумать, – ответил Василий, который стал расхаживать взад-вперед.
– Это еще не все, – отвлек я Терешкина, – мне нужны бумага и карандаш.
– Что-то еще придумали? – поинтересовался конструктор.
– А исполнять придется вам, и в очень сжатые сроки. Кстати, сколько бронемашин в неделю можете поставить в часть?
– Одну, да и то если нет задержек с деталями, которые стремительно заканчиваются. Если не ошибаюсь, на складе двигателей – на семь броневиков, есть запас металла, но после сборки этих машин у нас будет провал по времени, – попытался объяснить Василий.
– А производство двигателей нам долго еще ждать?
– Строится, – уклончиво ответил Василий, вздохнул и уточнил: – На стройке давно не был.
– Разберемся, бумагу давай, – отмахнулся я, понимая, что задач наваливаю на парня выше крыши, как бы он не сломался под грузом ответственности.
– Тут есть рабочий кабинет, – указал куда-то вглубь цеха мой главный конструктор. – Может, туда пройдем?
– Веди, – коротко велел я.
Хм, помещение оказалось завалено чертежами, какими-то смоделированными узлами управления самолетом. И при всем этом чувствуется рука Катьки. На стенах развешены ее картины, на окнах занавески, и даже какие-то цветы в горшках.
Наскоро нарисовав схему миномета и гранаты, попросил Василия заняться этим оружием как можно быстрее, так как тут ничего сложного, на мой взгляд, нет.
– Мне отложить доведение самолета или делать параллельно? – рассматривая мои рисунки, уточнил он.
– Самолет в приоритете, – покачал я головой. – Что с механизмом башни у бронемашины? Есть подвижки?
– Механизм поворота башни… – задумчиво повторил Терешкин, а потом широко улыбнулся: – Да, с этой задачей я справился, опытный образец, надеюсь, через неделю будет готов. Не бронемашины, а механизма, – уточнил он, видя, что я уже совсем обрадовался. – Разместил заказ, должны сделать, после чего на макете опробую и можно попытаться внедрить. Переделок оказалось много, – стал оправдываться он.
– Василий Андреевич, за такое короткое время вы сделали то, что мне и не снилось, – махнул я рукой. – Хочется-то всего и сразу, но прекрасно понимаю, что так не бывает.
book-ads2