– Ваше императорское величество, – промокнул вспотевший лоб штабной генерал от кавалерии, – появление наместника Урала для меня приятная неожиданность. – Как так? – не выдержал я. – Неужели Лев Федорович Рагозин не сумел ни с кем из вас связаться и сообщить, что спешим на помощь? – Мне об этом ничего не известно! – сразу стал открещиваться генерал. – Гм, Александр Сергеевич, но ведь при мне вам принес записку некий доктор от директора Медицинского совета и на словах сказал про помощь из Сибири, – удивленно проговорил какой-то полковник. – Да? Запамятовал, значит! Закрутился, и из головы вылетело! Сами же видите, что вокруг происходит. – Глаза генерала забегали. – И поэтому вы всех убеждали, что мне следует подписать отречение в пользу государственной думы, объявив Россию республикой? – вкрадчиво спросила императрица. – Арестовать! В камеру и провести дознание! – Она оглянулась на стоящих позади ее кресла охранителей. Двое из них сразу же наставили на генерала револьверы, а Ольга Николаевна продолжила: – Генерал Барсов, точнее, бывший генерал, – она криво усмехнулась, – сдайте оружие. – Это один из офицеров Генерального штаба, – шепнул мне Еремеев. Ну, это я уже догадался. Барсов сопротивления не оказал, револьвер на стол выложил и проследовал на выход в сопровождении охранителей императрицы. Не сказал бы, что арестованный и лишенный звания выглядит расстроенным. Нет, он спокоен, вся его нервозность прошла. Мне даже показалось, что генерал рад такому исходу и теперь смотрит на всех победителем, именно так я расшифровал его взгляд, в котором мелькнуло презрение ко всем собравшимся. – Иван Макарович, мы признательны вам за своевременную помощь, – проговорила императрица, посмотрев на меня. – Ваше императорское величество, я выполнял свой долг, – ответил ей. – И каковы ваши дальнейшие планы? – поинтересовалась Ольга Николаевна. – Планы? – переспросил я. Честно говоря, не ожидал такого холодного приема. Нет, знал, что императрице обо мне наплели с три короба, но в данный-то момент не до каких-то сплетен, государство стоит на грани, и она должна это понимать. – Да-да, ваши планы, наместник. Сообщите их, будьте так любезны, – прищурилась императрица, почему-то закипая. – Подавить мятеж эсеров, попытаться найти тех, кто их профинансировал, вернуться на вверенную мне территорию и укреплять империю, – медленно ответил, стараясь удержаться от резких слов. Блин! Мы жилы рвали, спешили на помощь, вступали в боестолкновения с мятежниками, понесли потери, а она тут пытается меня на чем-то подловить! Так бы прямо и сказала, в чем подозревает! Вообще, над ситуацией можно истерически хохотать: резиденция в осаде, столица, можно сказать, почти захвачена, реальной власти у императрицы нет. Чего она добивается? Неужели жалеет, что я своим появлением помешал ей отречение подписать? – Господа, – сделал шаг к столу Еремеев, – предлагаю ознакомиться с новыми сведениями о положении дел. Затем попытаться связаться с верными нам войсками, да и перекусить бы не мешало. – Заседание следует отложить, – поддержал его Ларионов, который пока не сказал ни слова и даже не соизволил мне кивнуть. – Новые обстоятельства требуют от нас разобраться в сложившейся обстановке. Господа, – он кивнул в сторону двери, – предлагаю прерваться. – Вениамин Николаевич, вы, как обычно, правы, – согласилась с ротмистром императрица. – Господа, оставьте нас с наместником Урала. Я посторонился, пропуская офицеров и министров, которые, судя по всему, не понимают, как со мной держаться. Нет, кое-кто приветливо кивал, но большинство поспешило пройти и в мою сторону не взглянуть. На удивление, зал совещаний опустел быстро. Если вначале комната мне показалась не такой и большой, когда тут сидело человек двадцать за столом, то теперь – просто огромное помещение. – Пойдемте. – Еремеев кивнул Анзору на выход. Мой советник не стал спорить и ушел. Мы остались впятером: императрица, два ее охранителя, Ларионов и я. – Вениамин Николаевич, распорядитесь насчет кофе, – попросила Ольга Николаевна, а когда ротмистр направился к выходу, добавила: – Не забудьте подготовить справку о промышленниках, которые встали на сторону революционеров. – Незамедлительно займусь этим, – ответил Ларионов, чуть сбившись с шага. Охранителей императрица выставила за дверь, заявив, что меня опасаться не стоит. – А при желании Иван Макарович нас бы тут всех из своего автомата расстрелял, – усмехнулась Ольга Николаевна, когда один из ее охранителей попытался возразить, что они за ее безопасность отвечают. Кстати, рожа этого охранничка, наглая и смазливая, чем-то напомнила мне фаворита Квазина. Прямо кулаки зачесались зубы ему пересчитать… – Присаживайтесь, Иван Макарович, – указала императрица на стул перед своим столом. Спорить не стал, автомат положил на столешницу и выполнил распоряжение императрицы. Та сидит и голову держит прямо. Изменилась с последней нашей встречи, стала более женственной и в то же время волевой, во взгляде нет озорной искры. – Рассказывай, – устало попросила Ольга Николаевна, а сама встала и, остановив мою попытку подняться, начала прохаживаться по залу заседаний. – Да нечего говорить, – пожал я плечами. – Узнал, что происходит в Москве, – сразу рванул на подмогу. Увы, быстрее добраться не смог, расстояния большие. – И что ты об этом думаешь? – задала она вопрос. Ответил на него не сразу; подошли две служанки, неся подносы с чашками кофе и булочками. Девушки меня разглядывают с интересом, однако остаются серьезными и сосредоточенными. – Спасибо, – махнула рукой на застывших служанок императрица, указывая им на дверь. Те синхронно сделали реверанс и удалились. – Ты ответишь на мой вопрос? – поинтересовалась Ольга Николаевна, беря в руки чашку кофе. – Кто-то из врагов хорошо поработал, – спокойно ответил я ей, а потом добавил: – А кто-то из друзей оказался недругом. По своей ли воле или из-за недостатка ума – другой вопрос. Тем не менее ситуация, на мой взгляд, не такая и безысходная. – Успокаиваешь? – криво усмехнулась императрица и кивнула на лежащий лист бумаги. – Я ведь могу еще подписать отречение – и все успокоится, прекратятся жертвы и… – И вспыхнет драчка за власть с новой силой, – перебил я ее. – Начнутся лозунги один завлекательного другого, посыплются пустословные обещания, которые никто не подумает выполнять. Драчка за власть разделит общество, простому народу станет тяжко жить. Вот тогда-то и польются реки крови, империя сама себе нанесет сокрушительное поражение, а если в войну вступит Альянс, то, – горько усмехнулся, – все с радостью пойдут на поставленные условия, признавая себя побежденными. Лакомые куски территории от империи оттяпают, да еще обяжут выплачивать контрибуцию. – Такой вариант событий просчитывался и признан маловероятным, – ответила Ольга Николаевна. – Ладно! – Она легонько хлопнула ладошкой по столу. – Твои предложения? – Подавить мятеж всеми возможными силами. Допускаю, что, снимая войска с границы, мы начало военных действий со стороны Германии и Австро-Венгрии проморгаем и придется отступать. – И в итоге все вновь вернется на круги своя, – потерла виски императрица. – Боже, как голова раскалывается! – Гм, Ольга Николаевна, а когда вы последний раз спали? – неожиданно для самого себя спросил я. – Иван, о каком сне можно сейчас говорить? – удивилась та. – Тут есть где-нибудь диван? – встал я и прошел к дверям, ведущим в какое-то другое помещение. – Иван! Не наглей и не уходи от разговора! – послышался мне в спину гневный возглас императрицы. – Обязательно, – отмахнулся я, рассматривая скромную комнату с письменным столом, на котором кипа бумаг, карта на стене и небольшой диван с валяющимся скомканным пледом. На полу простенький ковер, зато есть камин и дрова. Хм, где-то же еще должна находиться ванная комната, не поверю, чтобы императрица не могла с комфортом нужду справить и умыться. Впрочем, тут ее кабинет, а не спальня. И тем не менее меня спартанские условия поразили. – Вы тут работаете, ваше величество? – поинтересовался я. – Иногда, – недовольно проговорила Ольга Николаевна. – Так давайте тут и переговорим, – без спроса вошел я в кабинет и направился к камину. – Сейчас разожгу, помещение нагреется, а потом и обсудим волнующие вас вопросы. – Ну ты наглец, – усмехнулась Ольга Николаевна. – Знаешь, сейчас мне напомнил того парня, с которым я столкнулась в школе охранителей. – Вы на диван присаживайтесь, – не стал отвечать я ей. На императрице строгое платье, без рюшек и украшений, хотя волосы уложены и переплетены ниткой жемчуга, в ушах блестят серьги, на пальцах несколько перстней. Интересно, а где она оружие прячет? Оглянулся, осматривая стоящую в дверях императрицу, у которой глаза гневом сверкают. – Уже почти разжег, – улыбнулся ей и достал из кармана зажигалку. – Не будете возражать, если закурю? – Хам, – махнула рукой Ольга Николаевна, прошла к дивану и, сев на него, сказала: – Кури, не возражаю. В любом случае от разговора тебе не уйти. – Отвертеться и не думал, – хмыкнул я, следя, как огонь в камине разгорается. Начинать разговор не хочу, вижу, что Ольга Николаевна на взводе. Ей бы отдохнуть да на ситуацию трезво посмотреть. Впрочем, у меня самого информации мало, слова Еремеева о подходе подкреплений к мятежникам не выходят из головы. Если Ожаровский не успеет, то наши две бронемашины и автоматчики расклад в столице мало изменят. Как ни крути, а численность солдат имеет большое значение. – Так каковы твои планы? Сколько ты с собой людей привел? – спросила в очередной раз императрица и не удержалась от зевка. – Расскажу тебе при условии, если ляжешь и пледом укроешься, – встал я и кинул в камин недокуренную папиросу. – Кстати, семья-то твоя где? Мать с отцом, братья с сестрами? Надеюсь, они в безопасности? – В Италии гостят – отец там на яхте путешествует. – Молодец Николай Александрович, – буркнул я. – Мне кажется, у вас головные боли, и если дальше хотя бы без пары минут отдыха в час будете работать, то в обморок упадете. – Я нормально себя чувствую! – Дозвольте измерить ваш пульс? Если помните, то чин доктора у меня есть, – протянул ей руку. – Ольга Николаевна, просто пульс посчитаю, – просительно уточнил и улыбнулся. Подумав, императрица мне руку протянула. Какое-то время делал вид, что пульс пытаюсь нащупать и не могу. – Гм, голубушка, прилягте и расслабьтесь, этак вы себя до сердечного приступа доведете, – подражая Портейгу, проговорил я. Ладонь императрицы напряглась, на секунду показалось, что Ольга Николаевна вспылит и выскажет все, что обо мне думает. Но нет, почему-то решила подчиниться, свернулась калачиком на диване и положила голову на мягкий массивный валик. – Медленно считаем до ста и глаза не открываем… – вкрадчиво произнес я, поглаживая пальчики императрицы.