Агата отбросила подползающее чувство вины. Сколько раз можно совершать одну и ту же ошибку?! Продвигаясь дальше, она искала глазами воду – в прошлом году секретный портал на Мост-на-Полпути располагался в фонтане. Найди сцену с водой… Неожиданно на самом высоком этаже хрустальной башни Милосердия мигнул огонек. В кабинете декана. Неужели она знает, что Агата сбежала со своего поста? Агата сдерживала панику и быстро пробиралась вдоль изгороди – вот Гвиневра правит, сидя на троне, вот Гвиневра вместе с рыцарями Круглого стола, Гвиневра обезглавливает великана мечом… «Словно она одна правила Камелотом», – подумала Агата, вдруг почувствовав обиду за отца Тедроса. То и дело оглядываясь на кабинет декана, Агата так и не заметила ни единого намека на воду. Она приблизилась к высокой стене из острых фиолетовых шипов в конце изгороди. Почти потеряв надежду, Агата услышала где-то рядом негромкое журчание. За стеной был пруд, поблескивающий отраженными в нем звездами. Там резная фигура Гвиневры купала Тедроса, одетого в крестильную рубаху. Агату тронул вид ее принца, такого беззащитного в руках матери… Пока она не увидела ее лицо. Даже несмотря на то что листья живой изгороди смягчали детали, было понятно, что́ бывшая когда-то королева думала о своем сыне. Она смотрела на Тедроса, и рот ее кривился от ненависти. Она не купала его. Она его топила. Агата побледнела. Не важно, что случится сегодня, что произойдет с ее историей дальше, Тедрос не должен это увидеть! Она вновь взглянула на окно кабинета декана и снова заметила отблески факела. Взмолившись и затаив дыхание, Агата прыгнула в пруд с Гвиневрой и тотчас провалилась во вспышку яркого света… Мгновение спустя она, сухая, оказалась посреди моста под аркой из синего хрусталя и с облегчением выдохнула. Но как только она взглянула на каменный проход в школу мальчиков, облегчения и след простыл. Теперь она поняла, почему ведьмы не советовали пользоваться мостом. Розовые перья Софи подрагивали от порывов ветра, пока она в облике ястреба летела в сторону школы для мальчиков. Ей было страшно снова могрифировать после случая с кошкой, но гнев в два счета прогнал страх. Она должна встретиться с Тедросом до того, как Агата его поцелует. Злые слезы Софи капали на перья. Она потеряла свою мать. Она потеряла своего принца. Она не может потерять еще и свою единственную подругу. Почему все, кого она любит, ее бросают? «Я не могу потерять Агату, – взмолилась она. – Только не единственного человека, который удерживает меня на стороне Добра! Только не того, кто не дает ведьме ожить!» Только не Агату! С птичьим криком, полным тоски, она бросилась к ощерившемуся зубцами замку мальчиков… ТР-Р-Р-РЩ! Сквозь ее тело прошел электрический разряд, и она камнем полетела вниз. Софи попыталась взмахнуть крыльями, но каждый сантиметр ее тела был парализован. «Щит от могрифов», – ошарашенно подумала она. Она падала на берег озера со стороны бывшей школы Зла. Ее перья против воли превращались в кожу, клюв – в губы, тело становилось человеческим и больше не могло превратиться в птицу. Она шлепнулась животом на траву в полутора метрах от входа в тоннель Зла. Софи застонала, то и дело шмыгая носом – оказавшись на влажной земле, она тут же промокла и замерзла. На секунду она обрадовалась, что щит трансформировал ее обратно без всяких сложностей, вспомнив, что творилось в классе леди Лессо. Но страшная реальность тотчас к ней вернулась. Она валялась голая, в грязи, у входа в школу для мальчиков. Как она могла быть такой глупой! Конечно, они поставили щит против могрифов! Тедрос не мог оставить свой замок без защиты! Ей было страшно пошевелиться или хотя бы оглядеться. Сколько времени пройдет до того, как мальчики придут за ней? Как теперь она сможет остановить Агату и Тедроса? И как она найдет одежду? Софи приказала себе не терять сознание и сдержаться, чтобы ее не вырвало. Ей нужно сосредоточиться на поиске одежды или хотя бы нескольких покрытых листьями веток или папоротника погуще. Тогда она соорудит вполне пригодный к носке ансамбль. Она решительно оглядела болотистое место – и застыла. На земле лежал черный мятый чешуйчатый чехол… Словно змея, правда в два раза длиннее и толще обычной, сбросила кожу. Софи медленно перевела глаза на еще одну сброшенную кожу в несколько метрах от нее. За ней лежали еще две… Софи подняла голову. Она была окружена старыми змеиными кожами. Их было больше, чем она могла сосчитать. Даже в темноте она смогла увидеть, как бывшие обладательницы этих кож медленно поднимались из трясины. Кислотно-зеленые глаза горели на уродливых плоских черных головах; их толстые длинные туловища покрывала ощерившаяся иглами чешуя. Софи отскочила, но позади нее вставали новые твари. Извиваясь, они поднимались все выше и смыкались, окружая ее и справа, и слева, и спереди, и сзади, и сверху, и снизу. Одинаково скалясь, они бесшумно высовывали языки и буравили нарушительницу взглядами, выжидая, что она предпримет. Сделать можно было только одно. Софи в ярости подняла свой светящийся палец – и змеи, тут же бросившись к ней, пригвоздили широко раскинутые руки девочки к земле, будто распяв ее. Шипы вонзились в ее запястья и лодыжки. Крики Софи потонули в мерзком хриплом шипении, сквозь которое услышала голоса, доносящиеся из тоннеля. Мальчики спешили на сигнал тревоги и были уверены, что она обречена. – Почему я не могу убить ее? – спросил какой-то проныра. – Возвращайся на свой пост, – грубо отрезал чей-то низкий голос. – Но я первый услышал, как сработал поглотитель магии! – заныл проныра. – Это должна быть она… – Заткнись! – рявкнул низкий голос. – Ребята, оружие на изготовку! Ногти Софи заскребли землю. «Пожалуйста… Я не хочу умирать…» Теперь она уже могла разглядеть отблески мечей и тени в капюшонах, спешащие по тоннелю. Их разделяло несколько секунд. Вдруг боль притупилась, и воспоминание всплыло в ее голове, точно случайно пришедшая на ум мелодия… …вот змеиная кожа у нее в руках, а профессор Мэнли как раз рассказывает о ее магических свойствах на уроке уродства… ее злое хихиканье наверху башни, когда она натягивала на себя эту кожу… крики всегдашников и никогдашников вокруг… «Куда она делась? Где ведьма?» – Но я хочу убить Софи! – не сдавался проныра. Но его слова вызвали лишь новый взрыв смеха. – Да ты и с жабой не справишься, – ответил мальчик с низким голосом. – Не то что с девочкой, по которой сохнешь. – Я больше по ней не сохну! Палец Софи сверкнул розовым, когда острые змеиные зубы вонзились в ее ладонь. Она задохнулась от боли, всеми силами пытаясь вызвать в памяти нужное заклинание. – Тихо! Я ее слышу! Сброшенные змеиные кожи вокруг нее вздрогнули… – Внимание… приготовились… Сотни кож поднялись в воздух над змеями… – В атаку! Четверо крепких мальчиков, одетых в черную форму с красными капюшонами, бросились из тоннеля с мечами наголо… – Черт побери! – прорычал их рослый лидер, обладатель низкого голоса; над его гербом блестел золотой жетон. Змеи, сбитые с толку, раздосадовано шипели друг на друга – под ними больше никого не было. Лидер метнул в них заклинание, и змеи, дрожа, расползлись. Он сорвал капюшон, открыв черные волосы, стоящие ежиком, болезненно-бледные щеки, пульсирующие голубые венки на шее и беспощадные фиалковые глаза: – Дурацкие поглотители магии! Уколы от змеиных шипов горели, и Софи сжала зубы, оставаясь невидимой под грудой сброшенных кож. Последний член отряда высунул из тоннеля свое тощее тело. – Ты думаешь, я по ней сохну?! – визжал мальчик, срывая с головы капюшон. – Вот подожди, я выиграю сокровище! Только подожди! Софи сдержала крик изумления. Хорт, которого она помнила, исчез. Его место занял парень с копной черных волос, пробивающейся бородкой и совсем взрослыми блестящими карими глазами. – Я куплю отцу золотой гроб. Два года он ждет погребения. Мой отец, убитый самим Питером Пэном! – Он уставился на пустую яму. – Ты увидишь, Арик! Я стану тем, кто убьет Софи! Ты даже представить себе не можешь силу моих злодейских талантов! – Трансформирование в волка на три секунды? – спросил Арик, и мальчики прыснули. – Это неправда! – взвыл Хорт, догоняя их, направляющихся обратно к тоннелю. – Теперь я могу и дольше! Вот увидите! Наблюдая, как они уходят, Софи с облегчением выдохнула… Арик тут же развернулся, обнажив меч. Софи застыла, пока он осматривал место, где она лежала, голая и невидимая. Его фиалковые глаза сузились. – Что такое, капитан? – спросил один из членов отряда. Арик прислушивался. – Пошли, – наконец буркнул он и повел свой отряд с плетущимся позади Хортом обратно в замок мальчиков. Никто из них не заметил вспышки розового сияния в трясине, которая превратила невидимые шкурки в плащ-невидимку. Мост был взорван. Из башен Агата могла заметить только клок тумана, скрывающий середину моста. Но сейчас, стоя в этой холодной густой дымке, она увидела то, что находилось внутри тумана, – куски расколотого камня вокруг зияющей дыры. Что-то ударило в мост с такой силой, что камень с каждой стороны провалился прямо в озеро, ставшее ржавой жижей. Зазубренные куски моста с каждой стороны продолжали ронять булыжники вниз и попадали в белых крогов, которые уже учуяли девочку и тянули вверх свои морды. Как глупо! И почему я не послушалась ведьм? Агата попятилась сквозь туман обратно к порталу. Девочка бросила взгляд на светлеющее небо. У нее был в лучшем случае час, чтобы найти другой путь. Не сточную трубу, не крепостной ров или… Прямо перед ней из тумана возникла бабочка и затрепетала крылышками, наткнувшись на того, кого искала. Тяжело дыша, Агата навела на нее горящий палец и выпустила молнию, но промахнулась, и бабочка проскочила в портал, возвращаясь к декану. Агата остолбенела. Если ее поймают здесь, история с Тедросом закончится еще раньше, чем успеет начаться. Ведьма, сидящая внутри Софи, убьет их всех. Ее руки задрожали. Она медленно посмотрела на замок мальчиков, стоящий по ту сторону разбитого моста. «Пересеки мост», – приказал Тедрос.