Люси выскочила из машины, отошла подальше. — Мартин, надо звонить в полицию. — Позвоним, но сперва посмотрим, кто там. Неужели это моя жизнь? Как я мог перейти от чопорной адвокатской жизни с вкраплениями заботы о маленьком ребенке к ситуации, когда стою в гараже и обнаруживаю в собственном автомобиле труп? Я снова подошел к “порше” и рывком распахнул багажник. Там лежал Элиас с перерезанным горлом. Несмотря на смрад, я не мог оторвать от него взгляд. Он выглядел чертовски жалким. Одиноким и перепуганным. Я с грустью захлопнул багажник. — Вот теперь можно звонить в полицию. * * * Они явились уже через десять минут. Сперва патрульная машина, потом Дидрик и один из его коллег. Стаффан, с которым разговаривал Элиас, когда звонил в полицию и просил о помощи. Он и бровью не повел, увидев в моей машине мертвого Элиаса. Я рассказал им всю историю прямо здесь, в зловонном гараже. Снова сообщил про инцидент с апельсином, из-за которого машина попала в сервис. Рассказал, как забрал машину и поехал прямиком домой. — Будьте добры, прихватите с собой джипиэс, — сказал я. — Мы заберем весь автомобиль, — мрачно ответил Дидрик. — Да, пожалуйста, — сказал я, стараясь не выказывать великодушия. — Мне эта мерзость ни к чему. — Вон как вы заговорили, — заметил Стаффан. Ох и наглец. — Поедете с нами в участок, — добавил он. — Зачем? — спросил я. — Надо снять с тебя свидетельские показания, — ответил Дидрик. — Разве это не само собой разумеется? — Пожалуй, — сказал я, точно подросток. — Пожалуй, — повторил Дидрик. — Alright, продолжим разговор, когда будем на месте. Пока можешь подумать, как убедить нас, что это не ты положил труп в багажник. — Очень просто. У меня алиби. — На когда? — Труп явно подложили в багажник здесь, в гараже. А я не заходил сюда с тех пор, как поставил “порше”, пригнав его из мастерской. — Даже если вы сможете подтвердить свои слова, что это доказывает? — вставил Стаффан. — Может, труп уже был у вас в гараже, а вы только ждали момента, когда пригоните машину из сервиса. — Да уж, — сказал я. — Вам не кажется, что в таком случае кто-нибудь другой поднял бы тревогу из-за трупного смрада в гараже? Здесь же постоянно ходят люди. Вот в эту самую минуту я ее и углядел. На стене за спиной у Дидрика и его коллеги. Камеру слежения, установленную так, что заметить ее было непросто. Я заставил себя отвести взгляд в сторону. — Как я уже сказал, об этом мы поговорим в участке, — сказал Дидрик. Он пошел к выходу, сделав мне знак следовать за ним. — Мы с Люси поедем на своей машине, — сказал я. — На прокатной. — Можете и с нами поехать. — В голосе Дидрика звучал скорее приказ, чем приглашение. Но я вызывающе бросил: — Тогда арестуй меня. Потому что я хочу приехать сам. — Вон как, — вмешался Стаффан. — Что ж, в таком случае мы… Дидрик перебил его: — Увидимся в участке. Коллега изумленно уставился на него, когда он вышел вон. Потом сообразил, что и ему не мешает пошевелить ногами. Я услышал, как он повысил голос еще прежде, чем они вышли из гаража: — Какого черта? Почему мы не берем его под стражу? Наверно, потому, что я ни единого разу не отказался сотрудничать с полицией. Или потому, что в гараж их вызвал я сам. Я не знал, да и не думал об этом. Знал я только одно: я не доверяю Стаффану, да, пожалуй, и Дидрику тоже. Потому-то и не стал говорить им про камеру слежения. Видеозапись полностью снимет с меня подозрения, и мне необходимо позаботиться, чтобы она никуда не подевалась. Чтобы камера случайно не оказалась сломанной. Полицейские технари мигом ее найдут, а значит, я должен действовать быстро. Я прямо-таки со всех ног ринулся вон из гаража. Вместе с Люси. — Куда мы? — спросила она, когда я вызвал лифт. — Нам же надо в участок, как мы обещали. — Успеем. Сперва забежим кое к кому. * * * В каждом жилищном кооперативе есть такой человек. Нередко он председательствует в правлении. Сердитый дядька, который с незапамятных времен живет в одной и той же квартире и считает себя хозяином дома, а остальных — квартиросъемщиками. В нашем кооперативе это Вольфганг. Он живет здесь уже больше двадцати пяти лет, с тех самых пор, как овдовел. Когда мы вышли из лифта на этаже, где обитал Вольфганг, Люси выглядела как воплощенный вопросительный знак. — В гараже есть камера слежения, — сказал я. — Ты не заметила? Она покачала головой. Я нажал на звонок возле двери Вольфганга. Лестничную клетку огласил пронзительный звон. Я не отрывал палец от звонка, пока не услышал, что дверь отпирают. — Какого черта? Пожар, что ли? Седые волосы Вольфганга торчали во все стороны, глаза были как никогда злющие. Злющие, но и усталые. Потом взгляд немного смягчился. Вольфганг симпатизировал мне с тех пор, как я стал на его сторону при голосовании и остановил продажу наших необорудованных чердаков. — Тысяча извинений за внезапное вторжение, — сказал я. — Но мне срочно нужна ваша помощь. Вольфганг почесал подбородок. Он явно не брился уже несколько дней. — А в чем дело? — Можно войти? Он послушно посторонился, пропуская нас через порог. Я закрыл дверь. Раньше мы с Люси никогда не бывали у Вольфганга дома. Я ожидал увидеть этакий разбойничий вертеп, полный старых газет и провонявший кухонным чадом. Но, оказывается, ошибался. Насколько я мог видеть из передней, квартира была чистая, светлая и аккуратно прибранная. — Я обнаружил в гараже камеру слежения, — сказал я. — Верно, — кивнул Вольфганг. — Я установил ее после неприятностей с вашей машиной. Не думайте, я все сделал официально. Камера совершенно законная. Я постарался сделать вид, что весьма уважаю его юридическую компетентность. — Прекрасно, — сказал я. — Нельзя ли нам получить копию сегодняшней записи? Вольфганг покосился на меня: — Зачем? Я глубоко вздохнул. Меньше чем через час к нему явится полиция. А там лишь вопрос времени, когда о случившемся пронюхают журналисты. Но он должен знать. — Кто-то подбросил труп в багажник моей машины, и мне очень хочется выяснить, кто это был. Вольфганг вытаращил глаза, не в силах вымолвить ни слова. Потом открыл дверь стенного шкафа в передней. На полке стоял компьютер. — Вот, — устало сказал он. — Здесь все записи.