Стокгольм К. В.: До тех пор вы понятия не имели, что Фредрик погиб? М. Б.: Да. Мы ведь решили не поддерживать постоянных контактов. Причем как раз для его безопасности. Выходит, этого оказалось недостаточно. Он погиб всего через неделю после наших встреч. К. В.: Наверно, вы очень испугались. М. Б.: Да, но больше горевал. Совесть меня заела. К. В.: Но вы же не могли знать, что́ произойдет. М. Б.: Да, хотя после всего остального мог бы и догадаться. Или по крайней мере адекватно оценить риски. К. В.: Ваши кошмары… М. Б.: До них мы еще дойдем. К. В.: И… вы говорили… ну, что убили кого-то. М. Б.: Я этого не говорил. К. В.: Вы сказали, что если б задавили даму на зебре, то снова убили бы человека. М. Б.: До этого мы тоже еще дойдем. (Молчание.) К. В.: Значит, Элиас Кром был жив-здоров. Уже кое-что. М. Б.: Да, хотя, сказать по правде, он был для меня куда менее важен, чем Фредрик. Вернее… их даже сравнивать невозможно. Фредрик знал, черт побери, каждую подробность моей истории. Как никто другой. Помимо Люси и Бориса, конечно. Но никто из них не знал про мои беседы с Фредриком. К. В.: Серьезно? Как раз этого я не понимаю. Откуда же тогда убийца мог знать, что вы все рассказали Фредрику? М. Б.: У меня были соображения на сей счет, и они подтвердились. Но до этого места в моей истории мы пока не добрались. К. В.: Похоже, вам пришлось выяснять чертовски много. Чтобы найти Мио, и человека, который подставлял вас под убийства, и убийцу Фредрика. М. Б.: Мне было ясно, что два последних пункта взаимосвязаны. Тут просматривалась система. Дженни и Бобби погибли, потому что давали мне информацию. И я предположил, что Фредрик погиб по той же причине. Он слишком много знал и мог проговориться. Особенно если бы со мной что-то случилось. К. В.: Так ведь не случилось… М. Б.: Случилось, причем много всего. И очень быстро. К. В.: Невероятно быстро, я бы сказала. Но мы поступим так, как вы задумали. Всему свой черед. Что случилось после того, как вы ушли из полицейского управления? М. Б.: Я выпил коктейль. А потом отправился на похороны. 10 Я начал считать себя опасным человеком. От которого другим надо держаться подальше. Мы с Люси покинули полицейское управление рука об руку. Метафоры ничего не стоят, но как раз тогда вполне можно было сказать, что проблемы собирались у нас над головой, как грозовые тучи. Фредрик Уландер погиб. Это никак не укладывалось у меня в голове. — Мне нужно выпить, — сказал я. — Сейчас? Ведь еще и одиннадцати нет. — Стало быть, сегодня будет ранний обед. Обед и выпивка. Мы сели в такси и поехали в “Риш”. Я предпочитаю Эстермальм, хотя на удивление часто попадаю и в другие районы города, например на Кунгсхольмен или в Васастан. Когда мы выбирали место для конторы, Люси склонялась к Эстермальму. А я нет. Я хотел — и хочу — держать работу на расстоянии. Не хочу, чтобы она была прямо за углом. Кунгсхольмен казался особенно удачным вариантом. Близко от полицейского управления, вдобавок остров. Вообще острова — хорошие места. Особенно отчетливо это осознаешь, когда их покидаешь. Переходишь через мост — и все передряги остаются позади. Такси, на котором мы ехали в “Риш”, миновало мост Кунгсбру. Люси смотрела на воду. — Кто он такой? — спросила она. — Ты о ком? — О погибшем. Ты назвал его однокурсником. “Ты назвал его…” В ее голосе сквозило сомнение, и это вызвало досаду. — Он и был моим однокурсником. Но ушел с факультета, стал журналистом. — Почему я никогда о нем не слышала? — Потому что я с ним не общался. — Какие-то контакты у вас, наверно, все-таки были, раз его сбила машина, явно такая же, как у тебя? В зеркале заднего вида я заметил, как водитель вздрогнул. — Поговорим об этом позднее, — сказал я. Люси не ответила. Возле “Риша” такси остановилось, я расплатился с водителем. А Люси тем временем прошла в ресторан. Официантка проводила нас к столику у окна. — Что будете пить? — Бокал белого, — сказала Люси. — Джин с тоником, — сказал я. Официантка исчезла. Люси перевела взгляд на меня. Он был не дружелюбный, а угольно-черный. Пропади все пропадом! — После всего, что мы вместе пережили, — сказала она, — у тебя по-прежнему… по-прежнему… есть от меня секреты. Если б ты знала, подумал я. Кошмары снова всплыли на поверхность. Как и раньше, я старался их заглушить. Они не имели значения, просто наш визит в Техас снова их разбудил. Пока мы находились там, этих проблем не было. Я думал лишь о собственном выживании, о загадке, которую представляла собой Сара Техас. И успешно держал прошлое под контролем, за исключением воспоминаний об отце. О его предательстве, нашем расставании и его смерти. Теперь же я чувствовал, что теряю контроль. Прошлое, лживое дышало мне в затылок. Рано или поздно придется столкнуться с ним лицом к лицу. Я глубоко вздохнул, мечтая поскорее выпить. — Есть вполне естественное объяснение тому, что ты не знала про Фредрика Уландера, — начал я. И рассказал все начистоту. Что после всего происшедшего хотел оставить письменное свидетельство на случай моей смерти или исчезновения. Хотел сохранить задокументированную историю на случай, если не смогу сам продолжить работу. Люси слушала, глядя в пустоту. — Слишком много людей погибло, — хрипло сказал я. — Не спрашивай, что я чувствую сейчас, когда и Фредрика тоже не стало. Не знаю, но все это ужасно. Принесли напитки. Люси потягивала свое вино, я — джин с тоником. — Жалеешь, что не заказала что-нибудь покрепче? — Жалеть бессмысленно, — сказала Люси. Возможно, на самом деле ее реплика относилась ко мне, трудно сказать. Алкоголь проник в кровь, на время мне полегчало. — Кто об этом знал? — спросила Люси. — Никто. — Вряд ли, ведь он умер. — В том-то и ужас. Я даже тебе не говорил про Фредрика. Люси отпила еще глоток вина. — Значит, он сам проболтался.