– Так почему же она «поступила правильно», как вы только что сказали? – Наступило время, когда ваша мать увидела их темную сторону. И она испытала отвращение. – А кто заставил ее увидеть свет? Вы? Почему? Как? В чем состояло ваше участие? Только не нужно лгать или говорить, что вы узнали об этом из книг как «любитель истории». – Я не всегда работал на шахте, где добывали бокситы. Или управлял деньгами других людей. – Вы были полицейским? Или шпионом, работающим на нас? – Я был… полезным активом. И давайте не будем углубляться в детали. – И вы завербовали мою мать – для каких целей? – Ей не пришлось давать показания, если вас интересует этот вопрос. Но она стала нашим агентом. Она носила прослушку, а также рассказывала, что видела и слышала. Благодаря ей мы смогли предотвратить множество смертей и других событий в самых разных местах. – Но плохие парни об этом узнали? И ей пришлось исчезнуть? – Несмотря на то, что большая часть процессов началась в восемьдесят пятом, для подготовки дел потребовались годы, и все это происходило еще до вашего с Мерси рождения. «Плащ и кинжал» оказался превосходным прикрытием, необходимым для того, чтобы отработать все линии расследования. И ваша мать помогла довести многие из них до конца. Она сумела войти в доверие ко многим высокопоставленным людям в мафиозных семьях. – А отец? – Она познакомилась с Тимом в «Плаще и кинжале». Как раз в тот момент, когда операция под прикрытием подходила к концу. До начала процессов оставалось совсем мало времени. Тим не имел к этому отношения. Он работал официантом между прослушиваниями на разные роли. Они… полюбили друг друга. – И что потом? – Ваша мать рассказала ему о том, что происходит. Объяснила, что ей приходилось делать. Мне она призналась в том, что рассказала ему, лишь много позже, в противном случае я бы этого не допустил. Тим ей помогал. Они поженились. Тут я должен отдать ему должное. А потом они «исчезли». – Но вы знали, где они находились. Вы переехали сюда, чтобы присматривать за ними. – Да, мы помогли им «исчезнуть». Такова была моя работа. – К тому же вы все еще любили мою мать. Он продолжал смотреть на раскинувшийся внизу город. – Да, что-то вроде того. Я делал все, что было в моих силах, чтобы их защитить. После того как прошло несколько лет, у нас сложилось впечатление, что им больше ничто не угрожает. Мафия сильно ослабела. Боссы оказались в тюрьме. Новых боссов не интересовало прошлое, они обеспечивали собственное будущее. – А потом? – Ваша сестра исчезла, а вас едва не убили. – Вы знаете, кто это сделал? – Нет. – Если вы мне лжете… – Я говорю правду, Ли. Я не знаю, – резко добавил Лайнберри. – Но вы подозревали, что это как-то связано с прошлым моей матери. – Конечно, подозревал. И сообщил о своих выводах наверх. Были предприняты значительные усилия, чтобы выяснить, что произошло, и попытаться найти вашу сестру. – Но вы ничего не рассказали полиции? А также ФБР? А ведь это открыло бы новые линии расследования, и тогда шансы отыскать Мерси заметно увеличились бы. – Лицо Пайн покраснело, в жилах закипел адреналин. – Вы скрыли важнейшую информацию, которая могла стоить моей сестре жизни! – Это было не в моей власти. – Мои родители также промолчали? Такого просто не могло быть! – Это подвергло бы всех вас опасности. – Мы уже были в опасности! Я едва не умерла. – Я знаю. Я знаю, Ли. Она вздохнула, стараясь успокоиться. – Когда вы доложили своему начальству о похищении, им удалось узнать хоть что-нибудь о моей сестре? – Это была черная дыра. Никто ничего не знал. – Ну мне представляется очевидным, что следовало сделать. Вы попытались проверить проклятую мафию? – Все они сидели в тюрьме. Во всяком случае, те, кто имел отношение к «Плащу и кинжалу». В течение нескольких лет не наблюдалось никакой активности, имевшей отношение к вашим родителям. И я не думаю, что в похищении Мерси замешана мафия. – Тогда кто? – резко спросила Пайн, схватив Лайнберри за руку. – Кто?! В глазах Лайнберри заблестели слезы. – Я сожалею. Как бы я хотел иметь ответ. Но у меня его нет. Он бросил на нее сочувственный взгляд, что еще больше рассердило Пайн. – Я знаю, что вам пришлось очень нелегко. – Ни хрена вы не знаете, – прорычала Пайн. Он допил остатки вина. – Может быть, и нет. – Какой была настоящая фамилия моей матери? – А почему вы спрашиваете? – Почему? Потому что я ее дочь и имею право знать. – Нет, не имеете. Вы можете так думать, но у вас такого права нет. Пайн посмотрела на него, словно собиралась ударить. – И я вовсе не в гневе произнес эти слова, Ли. – Меня зовут Этли, – резко сказала она. – Хорошо, Этли. Я говорю так из-за того, что ваша мать рискнула всем – в том числе своей жизнью – чтобы поступить правильно в таком возрасте, когда большинство людей даже не в состоянии вовремя встать с постели. Я обещал ей, что заберу ее тайну в могилу. И нарушил свое обещание, когда рассказал вам все это. Но больше вы ничего от меня не услышите. В его словах прозвучали такая искренность и преданность, что они заставили рассерженную Пайн задуматься. Она отступила на шаг и посмотрела на Атланту. – Я понимаю, как вам было трудно, – уже более спокойно сказала она. – Ценю ваше сочувствие, но мои трудности ничтожны по сравнению с теми, которые пришлось перенести вашей матери. – Он посмотрел на свой пустой бокал. – Значит, вы действительно не знаете, где она сейчас? – Нет. И даже мои навыки и ресурсы ФБР не помогли мне ее найти. – Тут я должен взять вину на себя. – Почему? – Я научил ее обманывать и прятаться. Мне пришлось так поступить, потому что люди, которые могли попытаться ее найти, были бы сколь умны, столь и безжалостны. Но у нее началась настоящая паранойя, в особенности после рождения дочерей. – Почему вы просто не внесли ее в программу защиты свидетелей? Там работают очень толковые люди. – Вы думаете, мы не пытались? – последовал неожиданный ответ Лайнберри. – Что… что произошло? – Вы и ваша семья чудом уцелели. Дважды. Я думаю, вам с Мерси было тогда по одному году. – Что? – Пайн была ошеломлена. – Но… складывается впечатление, что вы рассказываете о жизни каких-то других людей. Не моей. – Я прекрасно понимаю ваше глубокое удивление. Именно тогда люди, с которыми я работал, придумали план. – И мои родители перебрались в Андерсонвилль со мной и Мерси? – Да. Андерсонвилль находился достаточно далеко, и едва ли кто-то мог представить, что бывшая знаменитая модель захочет там поселиться. К тому же имелся еще один плюс. Появление любых других новых людей в городе легко заметить. Он отошел от стены и снова уселся за столик. Пайн присоединилась к нему.