– Верно. – И как все прошло? – Хорошо, уж не знаю, поверишь ты или нет. – Вы с ним разобрались? – А ты считаешь, что у нас были проблемы? – Я понятия не имею. Просто предположила. – Уоллис говорил мне, что все выглядит непросто, и я не стала спорить. – Хорошо. – Все действительно сложно, Кэрол. Пока я не могу сказать больше. – И он здесь только для того, чтобы помочь местным копам с расследованием? – Он также предложил помощь в расследовании дела моей сестры. – И ты не будешь возражать? – Он опытный следователь по уголовным делам. И я готова принять любую помощь. Когда приедет Уоллис? – Примерно через десять минут. Агент Ларедо будет с ним. – Так и должно быть. Он полевой агент в этом расследовании. – А как насчет дела твоей сестры? Я хочу сказать, что теперь, когда агент Ларедо здесь, ты можешь сосредоточиться на своем расследовании. Ведь детективу Уоллису помогает Бюро. – Ты хочешь бросить это дело? – Не мне решать. Я приехала, чтобы тебе помогать. И не хочу, чтобы ты перегружала себя работой, а в результате испытала разочарование. – У тебя чудесно получается ставить меня в неудобное положение. – А удобное положение существует? Мне с таким сталкиваться не приходилась. – Мы женщины, Кэрол, а потому способны решать сразу несколько задач. – Ну, поскольку я женщина, я готова признать твою реп-лику остроумной, но это не ответ на мой вопрос. Пайн опустила взгляд. – В детстве у меня и мысли не было о работе в правоохранительных органах, – призналась она. – Когда я потеряла Мерси, то закрылась изнутри. Я ни с кем не дружила. Мои родители оставались рядом, но вокруг была пустота, понимаешь? – Да, я понимаю, как такое может быть. – Я нашла свое призвание в спорте. Я могла заниматься чем угодно и добиваться хороших результатов. Мне нравились командные виды. Я… хотела стать частью чего-то, но мне было трудно. Трудно по-настоящему. Оказалось, что я не могла взаимодействовать с другими людьми. Одна только мысль о том, что разговор зайдет о моей семье, вызывала у меня ужас – что я могла сказать? Получалось, будто я носила в себе какую-то мрачную тайну. Знаю, это глупо, но я испытывала стыд. – Я понимаю, что для тебя это было очень сложно. – И тогда я начала заниматься тяжелой атлетикой. Теперь я была одна против всех остальных. Мне больше не требовалось ни на кого рассчитывать, только всех победить. – Я тебя поняла. Но ты наверняка чувствовала себя очень одинокой. Пайн сделала глубокий вдох и посмотрела на подругу. – Невероятно одинокой. В особенности после того как исчезла моя мать. Я окончила колледж, некоторое время путешествовала, а потом произошло событие, изменившее всю мою жизнь. – И что это было? – Однажды вечером я шла по улице, и из переулка выскочил какой-то парень, который едва не сбил меня с ног. Я отскочила и увидела, что он вооружен. Я запаниковала, не знала, что делать, и не понимала, что происходит. Это было как в кино. – Боже мой. – А еще через долю секунды из того же переулка появилась женщина, вооруженная пистолетом. К тому моменту я спряталась за мусорным баком и присела. Парень повернулся и выстрелил, но промахнулся. А женщина врезалась в него, точно потерявший управление товарный поезд, и так быстро его обезоружила, что я едва успевала уследить за ее движениями. Он оказался на земле и в наручниках до того, как я сделала вдох. Затем прибежали другие полицейские, а женщина подошла ко мне и спросила, все ли со мной в порядке. Она держалась очень мило и была совершенно спокойна, и это после того, что произошло. Меня же трясло от ужаса. – Как звали ту женщину? – Специальный агент ФБР Мэрилин Шейлс. Она в течение двух недель выслеживала этого парня, настоящего дьявола во плоти. Наркотики, вооруженное ограбление, убийства в нескольких штатах. Мэрилин едва доходила до моей груди и вряд ли дотягивала до ста десяти фунтов [28], но была самым крутым человеком из всех, кого я встречала в жизни. Я сказала ей, как меня поразило то, что она сделала. Она дала мне свою визитную карточку. Через неделю я ей позвонила. Мы встретились, а еще через неделю я подала документы в ФБР. – Ты сохранила с ней связь? Пайн кивнула. – Она стала моим наставником. Даже приехала на выпуск в Куантико. – Ты продолжаешь с ней встречаться? – Я бы очень хотела. Она умерла три года назад. Рак груди. – Пайн тяжело вздохнула. – Мне нравится быть агентом, Кэрол. Нравится в моей работе все. Но больше всего я люблю добро, которое мне помогает делать мой значок. Помнишь, ту маленькую девочку, Холли? Она удивилась, что женщина может быть агентом ФБР. Я сказала ей, что девочки могут делать все, что захотят. Именно эти слова произнесла тогда Мэрилин Шейлс. – Значит, ты сама выступила в роли наставника для Холли. Кто знает, может быть, ты еще придешь на ее выпуск, когда она станет агентом ФБР. Пайн улыбнулась. – Это было бы замечательно, – тихо сказал она, потом встала и добавила: – Что ж, мы отправляемся в Саванну. – Я слышала, что там очень красиво. И никогда не была. – Я была, и там действительно красиво, – ответила Пайн. – Ты читала книгу «Полночь в саду добра и зла» [29]? – Да. Отличный роман. – И он показывает, что даже в красивых местах есть очень темные уголки. Глава 36 Последний известный адрес Лейна Гиллеспи оказался в той части Саванны, которая находилась максимально, насколько такое возможно, далеко от исторического Садового округа. Крошечные домики с развешанным на веревках бельем во дворах, где грязи больше, чем травы. Заколоченные дома, люди, болтавшиеся по углам и не знавшие чем заняться. В машине они устроились вчетвером: Уоллис и Ларедо впереди, Пайн и Блюм сзади. – Не вижу никакой активности наркоманов, – заметил Уоллис. Пайн пожала плечами. – В наши дни можно заказать коктейль из фентанила [30] через приложение в телефоне, и его доставят быстрее, чем пиццу. – Печальное положение вещей, – заметил Уоллис. – Ну, чем бы он ни зарабатывал на жизнь, результат не самый лучший, – добавил Ларедо, когда они приближались к обветшалому многоквартирному дому, который находился в двух кварталах и выглядел так, словно его не ремонтировали лет сто. Они припарковались на потрескавшейся асфальтовой стоянке рядом с надписью «ОФИС» и вышли из машины. Внутри они обнаружили черного, уставшего и худого мужчину лет шестидесяти. Он посмотрел на четверку незваных гостей так, словно перед ним возникла вражеская армия, чтобы отобрать то немногое, что у него оставалось, а потом и еще что-нибудь. На нем были безупречно белая футболка, потускневшие от времени джинсы и подозрительное выражение лица. Он закурил «Кэмел», пока они изучали друг друга через широкую доску, заменявшую письменный стол. – Вам помочь, народ? – спросил он. И, хотя они находились не в Южной Каролине, его манера растягивать слова указывала на то, что он с южнокаролинского побережья. Выражение лица мужчины говорило, что помощь никак не входит в его планы. Уоллис достал значок и удостоверение личности. – Детектив Уоллис. Все остальные – из ФБР. Мы хотим поговорить с вами о Лейне Гиллеспи. – О ком? – спросил мужчина. – О Лейне Гиллеспи, – повторил Ларедо. – Он здесь живет. Или жил. Мужчина ухмыльнулся, показав жемчужно-белые зубы.