– Существует стандартный протокол расследования старых нераскрытых дел, – ответила Пайн. – Начинать следует с изучения уже имеющихся архивных записей, искать несоответствия, которые никто не заметил прежде. – Значит, вы намерены поговорить с Дейвом Бартлсом? – спросил Таннер. – Да, – кивнула Пайн и посмотрела на Ридли. – Уже многие знают, что ты вернулась в город, – сказала та. – С того момента, как мы остановились в «Коттедже»? – спросила Блюм. – Хозяйку зовут Глэдис Грэм, а она любит посплетничать, – с улыбкой сказала Ридли. – Вот только теперь она больше не Глэдис. Кажется, ей не слишком нравилось это имя. – Ридли рассмеялась. – Взгляните на меня. Многие ли родители в наше время называют детей Агнес? – И как ее зовут теперь? – поинтересовалась Пайн. – Лорен, – ответила Ридли. – А второе имя? – Нет, только одно. Наверное, она решила, что это будет здорово – ну, вы знаете, как у известного модельера с седыми волосами. – Вы имеете в виду Ральфа Лорена? – спросила Блюм. – Да, речь о нем, – кивнула Ридли. – Она все сделала по закону. Так или иначе, нам здесь не требуются социальные сети. Глэдис – это «Фейсбук» и «Твиттер» в одном флаконе. – Ридли положила маленькую пухлую ладонь на руку Пайн. – Дорогая, ты действительно хочешь нырнуть в прошлое? Пайн бросила яростный взгляд на старую женщину. – Не думаю, что у меня есть выбор, если я хочу иметь будущее. Глава 7 Пайн и Блюм шли через вестибюль «Коттеджа», когда услышали незнакомый голос: – Думаю, вы меня не помните. Они обернулись и увидели, что к ним направляется женщина на вид лет сорока пяти, стройная и хорошенькая, с коротко подстриженными рыжими волосами, она шла легко и пружинисто. Темно-зеленые брюки красиво контрастировали с волосами, тонким черным поясом, белой блузкой с открытой шеей и туфлями на высоком каблуке. – Меня зовут Лорен Грэм, – представилась женщина, протягивая Пайн руку. – Я училась в средней школе, когда вы и ваша семья здесь жили. Извините, что меня не было, когда вы регистрировались в мотеле. Пайн пожала ей руку. – Боюсь, я вас действительно не помню. – Тут нет ничего удивительно, вы были тогда совсем маленькой. Две женщины с некоторым смущением смотрели друг на друга, продолжая стоять совсем рядом. – Полагаю, город представляется вам чем-то сюрреалистическим, – проговорила Грэм. – Ну, мне показалось, что он не слишком изменился. – В некоторых отношениях, да. Но есть аспекты, в которых произошли заметные перемены. Пайн кивнула и подхватила мысль. – Наверное, все места меняются, хотим мы того или нет, – сказала она, откашлялась и перешла на более деловой тон: – Вы бывали у нас дома, когда мы здесь жили? – Я помогала вашей матери со стиркой, иногда ходила за покупками. Однако вас с сестрой я видела не слишком часто. От случая к случаю, даже не каждую неделю. Но я была рада, что получила работу. – За обедом я встречалась с Агнес Ридли. – Да, все верно. Она работала няней у вас с Мерси. Пайн было странно слышать, что о ее сестре говорят так, словно она прожила свою жизнь, как и все остальные. – Я удивилась, когда узнала, что вы вернулись, – призналась Грэм. – Когда ваша семья уехала, я не думала, что кто-то из вас снова здесь появится. Только не после той ужасной ночи. – Насколько я понимаю, мы просто взяли и уехали посреди ночи? Грэм ответила после небольшой паузы. – Я помню, что ваш отъезд на несколько дней стал темой разговоров в городе. Не осталось никаких следов, что вы здесь жили. И никто никогда больше не слышал о ваших родителях. – Агнес Ридли сказала нам то же самое. Должно быть, все были потрясены. – Послушайте, я не виню ваших маму и папу. Люди говорили крайне неприятные вещи. Это было отвратительно. На их месте я бы тоже переехала. Никто не захочет слушать такое дерьмо, в особенности после ужасной потери. – Люди говорили разные гадости из-за того, что винили в случившемся моего отца? – Или это, или они считали, что его больше интересовали пиво и травка, чем дети. Но я так никогда не думала. – И почему? – Они совершили одну ошибку, и кто-то этим воспользовался. Невозможно следить за детьми двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Они очень любили вас и Мерси. Ваша мать скорее умерла бы, чем допустила, чтобы с ее девочками что-то случилось. Казалось, Пайн это заявление поразило. – Я… никогда не говорила с ней об этом, – сказала она. – Мама не хотела… возвращаться к тем событиям, так мне кажется. – Пожалуй, я могу ее понять. Но я уверена, что у вас миллион вопросов, на которые вы хотели бы получить ответы. Грэм посмотрела на значок ФБР на бедре Пайн. – Вы агент ФБР. Очень впечатляюще. – Вы это поняли, как только посмотрели на значок? – Я набрала ваше имя в «Гугле» после того, как вы сняли номер. Узнала фамилию. – Мне нравится моя работа. – А где вы сейчас живете? – В Аризоне. Грэм погрустнела. – Никогда не бывала. Говорят, там красиво. – Так и есть, – вмешалась Блюм, когда увидела, что Пайн не собирается отвечать. – Совсем не так, как здесь. Но и эта часть страны имеет свое очарование. Пайн посмотрела на нее. – Прошу меня простить, я забыла о манерах, – извинилась она. – Это Кэрол Блюм, моя помощница. – Привет, Кэрол. – Грэм улыбнулась. – На самом деле я нигде толком не была. Я посещала колледж государственного университета юго-западной Джорджии. Некоторое время работала в Атланте в гостиничном бизнесе, потом вернулась сюда. – Вы замужем? – спросила Пайн. – Была, но сейчас разведена. Я купила мотель и начала свой маленький бизнес. Сюда в основном приезжают туристы, чтобы взглянуть на тюрьму, но это позволяет мне платить по счетам и жить дальше. Прежде у меня были большие амбиции, но сейчас все устраивает. Хотя я бы хотела попутешествовать. И, кто знает, могла бы снова выйти замуж. – Очаровательный дом, – сказала Блюм, оглядываясь по сторонам. – Благодарю вас. Я здесь выросла. – Что? – удивилась Блюм. – Это дом вашей семьи? – Мой и моих четырех братьев и сестры, – ответила Грэм. – Наши родители довольно давно умерли. Братья и сестра не захотели дом. Ну и все сошлось. Я сэкономила деньги, выкупила у них дом и рискнула. – Грэм повернулась к Пайн. – Полиция так и не выяснила, что случилось с вашей сестрой, верно? – Да, – кивнула Пайн. – И сейчас вы пытаетесь это изменить? – А что вы помните о тех событиях?