— Конечно, — тут я слукавила, чтобы разглядеть мелкий шрифт пришлось практически ткнуться носом Витьку в грудь. — Так что вопрос, откуда я столько о химических соединениях, как видишь, неуместен, — наставительно изрек он с таким видом, будто разъяснял малому ребенку простые истины. Иногда самомнение мужчин и их мысли относительно слабого пола ставили меня в тупик, честное слово. Хотя побыть натуральной блондинкой иногда очень выгодно, это я знала наверняка. — Все равно, не каждый может знать так много! — решила я польстить, хотя и доля правды в моих словах имелась, а Витек лишь пожал плечами, разговор начинал его тяготить, но мне было все равно, я продолжила свой допрос, забыв даже, что еще две минуты назад торопилась в туалет, — А это что, запрещенное… запрещенный токсин? — На то он и токсин. — Ну токсины же используют в медицине… — Разумеется, но они доступны только для медицинского персонала, за использованным количеством строго следят. — То есть, достать его не так легко? — допытывалась я, хотя и так знала ответ. — Конечно, нелегко, я бы даже сказал, что невозможно для рядовых граждан, таких как мы с тобой. — Так и про наркотики говорят. — Это совершенно разные вещи! — вскрикнул Витек так, что я немного напугалась. Химики все немного странные. — Не сомневаюсь, но… — Почему тебя вообще заинтересовал тетродотоксин? А вот это интересная формулировка вопроса. Либо он не в курсе, как умерла его коллега, либо думает, что не в курсе я, или просто не связал данное событие с моими вопросами. Ну и как вариант, вообще не в курсе, что кто-то там умер в его лаборатории. Согласна, довольно своеобразный вариант, но его бы я тоже не исключала, смотря на Витька. Сейчас он выглядел очень странно, но я бы прибавила очаровательно-странно: волосы в полнейшем беспорядке, взгляд направлен непонятно куда, физиономия в целом какая-то помятая. «Должно быть, всю ночь провел у брата в больнице» — подумала я. Про любого другого, вот такого вот помятого, я бы выразилась совершенно иначе, но Витьку это непостижимым образом даже шло. — Спортивный интерес, — разулыбалась я, — Поспорили с Еленой Николаевной, но, как оказалось, она знала, о чем спорила, а я нет. — Вы спорили насчет тетродотоксина? — лицо Витька даже вытянулось от изумления. — Ага. Тут Витек вдруг резко и, между прочим, довольно больно схватил меня за локоть, притянул к себе и затараторил, снизив голос до шепота: — Ты бы про токсин особо не трепалась, Дашу отравили, может слышала? Как раз этим токсином, ага. — Кошмар, — вытаращила я глаза, — Но откуда убийца взял его? — Понятия не имею. — А у вас… ну… нет составляющих его в лаборатории, ну или как это правильно говорится? — С ума сошла? — ужаснулся Витек, — Конечно, нет! Выглядел он не очень неубедительно, отчего то я подумала, что Витек мне нагло врет, хотя причины на это я не наблюдала. — Ну хотя да, полиция же это все наверняка проверила… — Ты что, хочешь сказать, что кто-то из моих коллег причастен к убийству? — Витек даже подскочил от негодования. — Нет, что ты. — Так ты не из-за спора меня спрашиваешь? — теперь он почесал затылок и призадумался. — Из-за спора, — удивилась я, но поспешила откланяться, — Кажется, коллеги меня уже потеряли, работы сегодня невпроворот. Тут как раз хлопнули двери лифта, и послышались шаги, кто-то двигался в нашем направлении. Наверное, кто-то из лаборатории. — Еще увидимся, — задумчиво буркнул мой странноватый собеседник, и пошел вперед по коридору. В нашем разговоре я окончательно запуталась, что немудрено, но тот факт, что я вспомнила про такую весомую улику, как токсин, меня порадовал, раз с одной стороны у нас образовывается некий тупик (хотя и там есть за какие ниточки подергать), с токсином еще можно работать. Ну, вернее, я то с ним явно не поработаю, у меня нет подходящих знакомств и связей, а вот Евген вполне, если конечно этот плут сам давно все не разузнал, с него станется, на информацию он у нас довольно прижимист. Хотя, если разобраться, с какой стати ему передо мной отчитываться? Но мне почему-то свято верилось, что просто обязан. Достигнув-таки пункта назначения, я практически бегом вернулась в кабинет: бежала не потому, что с утра я недальновидно отправила сообщение, как раз об этом я успела благополучно забыть, а потому, что мне не терпелось разобраться со второй ниточкой. Единственный доступный мне источник информации на данный момент – это всеми любимый интернет, поэтому то я так и неслась к своему рабочему месту. Потратив битый час на статьи самых разнообразных авторов и их мнения по поводу данного токсина, я ничего интересного так и не нашла. То есть интересного там было хоть отбавляй, смело можно стать экспертом по токсинам, потратив на это некоторое время, но необходимого для расследования там не было. То есть, я не возражала против ссылки типа «хочешь купить тетро-как-его-там-токсин? Звони по номеру…». Ну или что то вроде. Такое конечно имелось, и в избытке, но все ссылки вели на какие-то юмористические форумы и творческие статьи. Тяжко вздохнув, я отодвинулась от компьютера. С удивлением поняла, что рабочий день подошел к концу, коллеги уже начинали потихоньку собираться, Костик и вовсе куда-то запропастился. Наверное, очередь у входа занимает. А Евген все не появлялся. Это наталкивало на определенные мысли, для меня не самые веселые, но в общем то вполне логичные, раз я сама не далее как сегодня утром решила выманить убийцу. Евгену проще: он решил поймать его на живца, а раз сам живец на этом настаивает, то и вовсе отлично. Еще Юрца как назло нет: напросись я с ним, доехала бы до дома на машине, под мужским присмотром. Все таки, какой-никакой, а мужчина, так то Юрца все уважали, и даже немного опасались, начальство как никак. Это я конечно о тех, кто не работал с ним целый день в одном помещении и не видел, как он спотыкается о каждый угол и как начинают трястись его руки, когда нужно хотя бы намекнуть бабушкам, что не помешало бы и поработать, а не весь день чаи гонять. «Сейчас день, хватит дергаться» — успокоила я себя. Совершенно некстати я вспомнила, что вчера, когда я отправилась в магазин, тоже был день. Может, стоит вызвать такси? В конце концов, на собственной жизни и единственном здоровье грех экономить. Так ничего и не решив с такси, я покинула здание в сопровождении коллег: Алины Николаевны и Елены Валериевны. Для этого пришлось собираться сломя голову, но зато не пришлось одной мотаться по коридорам, наш этаж всегда меня пугал, а сегодня и говорить не о чем. На улице мы привычно разошлись в разные стороны, я присоединилась к толпе, держащей направление на мою остановку. Было светло, и я чувствовала себя в безопасности. Даже немного злой: Евген мог бы уже и появиться. До остановки я дойти не успела: около меня припарковалась знакомая черная иномарка, дверь со стороны пассажира распахнулась, и Лешка буркнул: — Садись, подвезу. «Начинается» — подумала я как то безразлично. — Не сяду. — Почему нет? — удивился он, вполне искренне. — Потому что не хочу! — Хочешь на автобусе доехать? Садись, тебе говорят. Я огляделась вокруг: на улице достаточно народу, много моих коллег. Кто-нибудь да увидит, в чью машину я села. Да и Евген не должен сводить с меня глаз (ну это я так решила), так что вряд ли Малевин затеял военные действия, он же не сумасшедший. Повертев головой еще раз, я обошла машину и села на заднее сиденье. Лешка если и удивился, то виду не подал, молча нажал на газ и поехал. — Ничего не хочешь мне сказать? — минут через пять подал он голос. — Смотря что ты ожидаешь услышать. — Например, что за бред ты мне пишешь? Это на тебя не похоже, так обычно делают брошенные девицы недалекого ума, звонят и несут всякую ерунду. Ко всему прочему, брошенной тебя назвать весьма трудно, тут скорее даже наоборот, так что твою логику понять выше моих сил. Так, интересно. На мой взгляд, виновный не стал бы рассуждать об отношениях и брошенных девицах, тут что то не так. Или это какой-то хитрый ход со стороны Малевина? Не похоже, но все равно лучше быть начеку. — Ты считаешь себя брошенным? Почему? — А ты как думаешь? Я не скрывал, что ты мне интересна, а ты в ответ откровенно скучала, а вспоминала обо мне лишь тогда, когда тебе приходила охота поиграть в сыщики. — Извини, — пролепетала я, стало жутко неудобно. Хоть я и не относила себя к излишне совестливым гражданам, перед Лешкой было стыдно, несмотря на то, что сам он идеальным поведением не отличался. — Скажи, я тебе хоть немного нравился? — продолжил он допрос. Если пять минут назад я сомневалась в его причастности, теперь сомнения отпали: до убийства ему не было никакого дела, его интересовали отношения, которых у нас справедливости ради, толком и не было. Значит, осталось двое… — Василиса! — Извини, задумалась. Конечно, нравился, — ответила я, между прочим, правду. — Тогда почему у нас ничего не получается? — Ты сам знаешь. Теперь Лешка жалости не вызывал, а даже наоборот. Ну что за народ? Сначала он приударял за каждой юбкой, теперь чем-то недоволен. — Я же тебе сто раз говорил, такого больше не повторится, если только ты мне дашь шанс… — Хорошо! — неожиданно для самой себя выпалила я, — Будет тебе шанс. — Правда? — невероятно обрадовался Малевин, — Ты это серьезно? — Да, почему нет? Действительно, меня все равно ничего, а главное, никто, не останавливает. — Тогда завтра я за тобой заеду, сходим куда-нибудь? — Конечно, — улыбнулась я. Мы как раз подъехали к моему дому, на радостях Лешка помчался открывать мне дверь и даже подал руку, чтобы я могла выбраться из машины. Я даже на самом деле подумала, почему нет? Парень явно без ума от меня, видный жених, симпатичный, умный, веселый (иногда бывает), и чего я придираюсь? — Ну что, до завтра? — До завтра, — кивнула я. Лешка притянул меня к себе и с чувством поцеловал. Немного увлекся конечно, я признаться тоже, но вскоре он загрузился в свою машину и отбыл в неизвестном направлении. А я развернулась на пятках и отправилась в направлении своего подъезда, пока не услышала скрип тормозов позади себя. Разумеется, сразу же оглянулась, раз уж у нас природой заложено любопытство, и увидела красный джип, доселе мне незнакомый. Во дворе у нас таких точно не водилось, и вряд ли когда-либо появятся. Испугаться я не успела, потому что из него показался Евген, злющий как черт, на что намекнула сила, с которой он хлобыстнул дверью машины. Его злость меня интересовала мало, раз я сама была в бешенстве, а вот машину стало жаль, она красивая. — Что, решил проверить, жива ли я еще? — слегка остудила я его пыл.