Я посмотрела, кто плавает в бассейне. Людей практически не было, только две девушки на первой дорожке неторопливо преодолевали расстояние от одного бортика к другому. Я засунула руку в карман, проверила, на месте ли мои отмычки. Затем подошла к кабинету Чекулаевой, быстро открыла дверь и бесшумно проникла внутрь. Никто не обратил на меня никакого внимания. Я осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Первым делом я поменяла «жучки» — новый поставила на то же самое место, где раньше стояла другая прослушка, положила устройство в маленький пакетик. Потом подошла к столу, намереваясь хорошенько осмотреть все ящики Чекулаевой — вдруг повезет, и я найду что-нибудь полезное для меня? Эх, жаль, что не приходится надеяться отыскать хотя бы одну отравленную конфету — на такое везенье я даже не рассчитывала. Ладно, даже если обнаружить ничего не удастся, я хотя бы поменяла «жучки». На столе не было ничего, кроме толстой тетрадки, ручки и томика романа в мягкой обложке. Я открыла тетрадь, в которую Надежда записывала имена своих учеников и в какое время они приходят. Я пролистнула несколько страниц — бесконечные списки, даты и время, — и закрыла тетрадь. Следующим объектом моего внимания стал первый ящик стола. Я открыла его, посмотрела на сложенные тетради и пишущие принадлежности. На каждой тетради значился год, начиная с две тысячи четырнадцатого. Открыла первую тетрадь — то же самое, списки учеников Чекулаевой, которые ходили в бассейн в данном году. Я пересмотрела каждую тетрадь, но потом решила, что они для меня не несут ровной никакой информации — если бы злоумышленник находился в числе учеников Чекулаевой, то он бы стал пытаться выгнать ее с работы еще в том году, в котором занимался. Хотя… постойте. Допустим, некто «Мистер Икс» пришел в бассейн четыре года назад. Он решил брать уроки у Чекулаевой, она записала его в свою тетрадь. Ходил данный субъект четыре года, и в нынешнем году между ним и Надеждой произошла по какой-то причине ссора. И этот «Мистер Икс» принялся вредить тренеру. Ведь такое тоже может быть, следовательно, мне необходимо знать фамилии абсолютно всех учеников Чекулаевой за все годы, которые она проработала в этом бассейне. Дома я смогу сравнить списки и выяснить, есть ли кто из учеников Надежды, который занимается у нее так давно, и исходя из этого строить теории. Я вытащила мини-камеру — всегда ношу ее с собой, если требуется сделать много снимков, а потом перенести их на компьютер, — и скрупулезно сфотографировала каждую страницу всех журналов Чекулаевой. Последней была тетрадь на столе Надежды за этот год. Ей я уделила пристальное внимание, сфотографировала каждую страницу так, чтобы дома можно было рассмотреть фамилии и дни, по которым ученики Чекулаевой приходят в бассейн. Если в дело с угрозами замешан кто-то из числа занимающихся в бассейне, то, скорее всего, он значится в тетрадке за нынешний год… Зафиксировав все на камеру, я принялась исследовать остальные ящики стола. Но в них лежали в основном личные вещи Надежды — книги, которые тренер читала в свободное время, незаконченное вязание, пустые контейнеры для еды, которые, вероятно, Чекулаева забыла забрать домой. Я закрыла последний ящик, пытаясь скрыть разочарование. Да, я-то думала обнаружить что-нибудь дельное, но, увы, удача на сей раз от меня отвернулась… В шкафу находился только спортивный инвентарь, который я уже видела вчера. Тоже ничего интересного, поэтому я мельком оглядела ласты, очки и нудлы, проверила, не завалялась ли какая записка с угрозами, и закрыла дверцу шкафа. Осмотрела всю тренерскую, но ничего опять-таки не обнаружила. Я уже намеревалась уходить из кабинета, как внезапно мое внимание привлекла книга, которую читала сейчас тренер. Я снова подошла к столу и взглянула на обложку романа. Автор — Даниэла Стил, название книги — «Когда я вернусь». Сентиментальный роман или нечто подобное. Было видно, что книгу читают — обложка потрепанная, уголок ее загнут. Пока не понимая, что именно меня насторожило в романе, я открыла титульный лист книги. Пролистала страницы до закладки Чекулаевой. Закладкой служила бумажка — чек из продуктового магазина. В списке товаров значились печенья, шоколадные конфеты и зеленый чай. Обычный чек — ничего сверхъестественного. Я собиралась было положить книгу на место, но внезапно решила просмотреть следующую страницу книги. Перевернув тонкий лист романа, я поняла, что не ошиблась — на следующей странице лежала еще одна закладка. Только я сразу поняла, что никакая это не закладка — судя по всему, Надежда не клала листок бумаги на следующую страницу книги и ничего не знала о его существовании. Но Чекулаева сразу бы обнаружила его, ведь она бы прочитала как минимум несколько страниц романа в свою смену. И непременно увидела бы сложенный в два раза листок. Я надела перчатку на случай, если мне придется брать в руки улики с чужими отпечатками пальцев, развернула лист. На нем были напечатаны стандартным шрифтом следующие слова: «Такие тренеры, как вы, позорят город. Если вам дорога ваша жизнь и репутация — уходите из бассейна и никогда больше не занимайтесь работой инструктора. Не последуете этому совету — пожалеете». Естественно, подписи не было. Конечно, кто станет подписывать записку с угрозой? Хотела бы я знать, когда ее подкинули. Вчера Надежда читала книгу, и если бы она увидела это анонимное послание, вряд ли бы сохранила хорошее расположение духа. Я сразу бы заметила, что что-то произошло — ни один человек, получивший подобную угрозу, не сможет вести себя как ни в чем не бывало. Стало быть, записку подкинули сегодня. Но смена Чекулаевой будет только в четверг, зачем оставлять угрозу на два дня? Вдруг ее случайно обнаружит кто-то другой? Только кто, кроме тренеров и уборщиц, имеет доступ в тренерскую? Ученики — вряд ли, у них же нет ключей. Может, конечно, преступник и приобрел отмычки, только куда он их будет прятать? В купальный костюм или мыльницу? Как-то смешно звучит. Значит, записка — дело рук либо Сержаковой, либо Васильевой. Либо — неведомой мне уборщицы. Надо бы расспросить кого-нибудь из инструкторов, в какое время убирают кабинеты тренеров, и познакомиться с этой самой техничкой. Я положила записку в пакетик и спрятала ее в сумочку. Думаю, Надежда не слишком расстроится, если не обнаружит очередного анонимного послания. Другое дело, если записка была подброшена давно, и Чекулаева знала о ней. Положила в книгу и забыла выкинуть. Жалко, что невозможно определить время, в которое был сделан подклад, тогда многое бы стало ясно. Единственное, что мне остается, — так это в четверг попробовать вывести Надежду на откровенный разговор. Но для этого надо втереться к ней в доверие, чтобы женщина захотела со мной поделиться тем, что происходит в бассейне. Правда, если она не рассказывает о записках даже своей дочери и мужу, то не стоит обольщаться — я не такая близкая подруга, невозможно завоевать доверие человека за полтора дня знакомства. Хотя… Существует ведь эффект «случайного попутчика», когда человек вываливает все свои проблемы незнакомому соседу в купе. Надо что-то придумать, вот только что?.. Я подошла к двери, прислушалась. Вроде не слышно, чтобы кто-то был в бассейне. Если я встречу Ирину или Любовь Александровну, могу сказать, что дверь в тренерскую Надежды была открыта и я решила проверить, кто там. Я уже собиралась выйти из помещения, когда внезапно мне в голову пришла неплохая мысль. Я достала из сумки бутылку с питьевой водой, которую взяла с собой, и вылила половину ее содержимого на пол. Аккуратно закрыла емкость, положила на самое дно сумки, после чего вышла из тренерской. Инструктор по аквааэробике сидела на лавочке, внимательно читая какой-то популярный женский журнал. Она не услышала моих шагов, я специально не закрыла кабинет Надежды. Я подошла к Ирине и спросила ее: — Простите, Надежда Викторовна разве сегодня в бассейне? Ирина подняла глаза от журнала и удивленно посмотрела на меня. — Нет, — покачала она головой. — У нее смена только в четверг, сегодня Надежды Викторовны в бассейне не будет. — Но у нее открыт кабинет. — Я показала в сторону тренерской Чекулаевой. — Я зашла, там никого нет. Но на полу разлита вода, надо бы убрать… — Странно, — изумилась Васильева. — Я заходила в тренерскую за очками, но потом закрыла ее. А откуда вода? — Я не знаю, — развела я руками. — Зашла — а там налито… Может, уборщицу позвать? — Да откуда же там вода? — Ирина прошла за мной к кабинету Чекулаевой. — И правда, открыто… Может, Любовь Александровна заходила и не заперла дверь? Но она пошла в столовую, в бассейне только я находилась. Кто-то из посетителей бассейна, может, за очками без спроса зашел? Но вода-то откуда… Инструктор по аквааэробике непонимающим взглядом оглядела разлитую мною лужу и растерянно пробормотала: — Надо швабру принести… Женя, подождите тут, последите, чтобы никто не подходил, а я схожу за тряпкой… Похоже, мой план свести знакомство с уборщицей с треском провалился. Я-то надеялась, что Ирина позовет техничку, но никак не думала, что она сама станет устранять последствия моего потопа. Я огляделась и, убедившись, что никого поблизости нет, вошла в тренерскую и вылила остатки своей воды на пол. Ирина возвратилась быстро, держа в одной руке швабру, а в другой — ведро. — Ого, как тут много! — ужаснулась она. — Не похоже, чтобы воду случайно налил кто-то из бассейна. Может, Любовь Александровна, когда заходила сюда, пролила что-нибудь? Женя, давайте попробуем вытереть пол… — Боюсь, нам потребуется тряпка побольше. — Я кивнула на швабру. — У вас есть что-то более подходящее? Такой маленькой мы будем три года тут вытирать… — Нет, у нас только такая имеется, — покачала головой Ирина. — Большая тряпка в бассейне только у уборщицы, но боюсь, она на обед ушла… — А где можно ее поискать? — тут же спросила я. — Давайте я посмотрю, может, мне удастся ее найти? Как ее хоть зовут? — Анна Борисовна сегодня дежурит, — немного подумав, проговорила инструктор. — Если я не ошибаюсь… Да, точно, вчера тоже она работала. У уборщиц график два через два, завтра будет Елена Николаевна… — Уборщицы работают полный день? — продолжала расспрашивать я. Ирина не заподозрила ничего странного в моем интересе к рабочему дню персонала. — Да, приходят к семи утра и заканчивают в восемь тридцать вечера, — кивнула тренер. — У них помещение на первом этаже напротив столовой. С часу уборщицы уходят на обед, он у них до двух. Ну и в основном они на первом этаже полы моют, посетители же только в вестибюле топчут. На втором этаже они убираются только утром и вечером, тут чисто… — Хорошо, я попробую найти эту Анну Борисовну! — заявила я, оставив Ирину бороться с произведенным мною беспорядком. В столовой обедала Любовь Александровна. Она сидела за столом спиной к выходу и поэтому не видела меня. Так, Ирина говорила, что комната уборщиц находится на первом этаже рядом со столовой, и, так как, помимо тренера, там никого нет, скорее всего, Анна Борисовна либо у себя в комнате, либо моет полы в вестибюле. Я постучала в единственную дверь рядом с комнатой для еды, подозревая, что это и есть помещение для уборщиц.