Вскоре я услышала неторопливые шаги, и дверь открыли. На пороге стояла пожилая женщина в сине-зеленом халате — униформе техничек с несколькими карманами, из которых выглядывали тряпки. На шее у уборщицы я сразу заметила связку ключей — она привлекла мое внимание. Понятно, что техничка имеет доступ ко всем помещениям. — Да? Здравствуйте, вы меня ищете? — спросила уборщица, совершенно не выказывая ни малейшего удивления. Даже не спросила, кто я такая. — Меня попросила вас найти Ирина Андреевна, — пояснила я. — Видите ли, вы ведь убирались в тренерской у Надежды Викторовны Чекулаевой? — Да, я каждое утро своей смены мою все кабинеты, — кивнула Анна Борисовна. — А что такое? — Э… — Я помедлила с ответом. — А вы не заметили в кабинете Надежды Викторовны что-нибудь странное? Необычное? — Нет… — отрицательно покачала головой та. — А что я должна была заметить? — Ну, кто-то разлил воду, — сказала я. — Вы не заходили в тренерскую сегодня после уборки? — Нет, не заходила. Сейчас я все уберу. Анна Борисовна без лишних вопросов взяла швабру с тряпкой и ведро и отправилась наверх. Я поплелась следом за ней. Ладно, а что я хотела? Чтобы уборщица сразу мне выдала нечто вроде «да, знаете, я видела, как тренер (имя) подкладывает записки с угрозами», или «когда я подкинула очередную записку Чекулаевой, ничего странного не произошло». Глупо надеяться, что так просто я выясню, кто вредит Надежде. Зато я знаю, кто вчера и сегодня убирался на этажах, а также — где найти Анну Борисовну. Уже неплохо… Ирина, увидев нас, вышла из тренерской Надежды, пояснив, что уходит на обед, а Любовь Александровна у себя в кабинете. — Женя, вы были правы, — сказала она мне. — Тут и правда нужна тряпка побольше. Хорошо, что вы нашли Анну Борисовну… С этими словами Ирина вышла из тренерской, а мы с уборщицей вошли внутрь. Анна Борисовна начала уборку, а я попыталась завести с ней беседу. — И кто, интересно, это сделал? — развела я руками. — По-моему, это специально напакостили. Так просто воду не разольешь! Уборщица не отвечала, поэтому я продолжала: — Я здесь недавно, но мне кажется, что Надежду Викторовну на работе не любят. А вы как считаете? — Любят, не любят — это не мое дело, — буркнула уборщица. — Я во все это не вмешиваюсь. Не мое дело. — А вы давно тут работаете? — полюбопытствовала я. Анна Борисовна оказалась совсем не словоохотливой особой, поэтому она всего лишь мотнула головой, продолжая собирать тряпкой воду и выливая ее в ведро. Но я не сдавалась: — А в свободное время вы в бассейне плаваете? Если бы я работала в бассейне, то, наверное, пользовалась бы возможностью! А вам, как персоналу, поди, и со скидкой можно абонемент покупать! Я себя чувствовала крайне по-идиотски, изображая столь разговорчивую болтушку. Выбранная мною роль для скрытых допросов подозреваемых совершенно не вязалась с моим настоящим характером, но благодаря природным актерским данным я могла изобразить из себя кого угодно. Я понимала, что уборщице сейчас больше всего хочется, чтобы я вышла из кабинета и не мешала ей работать, однако я не собиралась этого делать. Анна Борисовна избрала наиболее подходящую тактику в отношении столь навязчивой собеседницы, как я, то есть упорно молчала. Только тряпкой орудовала быстрее, видимо, намеревалась поскорее справиться с лужей и уйти к себе в комнату. Я же не собиралась так быстро отпускать ее, и продолжала: — Анна Борисовна, а Надежда Викторовна вам нравится? Я просто у нее стажируюсь, и мне показалось, что она очень сложный в общении человек. Ну, жесткая, что ли… А вы как считаете? — Она — тренер, а я — уборщица, — пожала плечами та. — Мы с ней не пересекаемся. Все, лужи больше нет. Если больше ничего убирать не надо, я пойду к себе. И, даже не дожидаясь моей реакции, Анна Борисовна взяла в руки ведро и покинула кабинет. Я осталась, как говорится, несолоно хлебавши. Только зря воду из бутылки вылила — ничего толком не узнала, зато лишилась питьевой воды. Любовь Александровна, которая сидела на лавочке и наблюдала за очередными своими учениками, отправила меня на обед. — Пока у меня народ просто плавает, можете поесть спокойно, — пояснила она мне. — Если хотите, приходите завтра, потому что сегодня ни индивидуальных, ни спортивных групп у меня не будет. Никто вроде на обучение не придет, поэтому тут сидеть — зря время терять. — Как жаль… — протянула я. — Ладно, я тогда сейчас в столовую пойду и подумаю… — Решайте сами, Женя, — кивнула инструктор. — Это же ваше время, поэтому думайте, как им распоряжаться. «Насчет времени — это она права», — думала я, спускаясь вниз по лестнице. Все-таки попробую сделать еще попытку разговорить Любовь Александровну — пока она ко мне вроде неплохо относится. Говорят же — куй железо, пока горячо. Кто ее знает, в каком она расположении духа придет на следующий день. Тогда решено — быстренько погрею себе еду, заодно погляжу, может, выловлю кого-нибудь в столовой из персонала. А там — поднимусь наверх и стану пытать Сержакову до тех пор, пока она сама меня не выгонит из бассейна… Обедала я в полном одиночестве. Ирина уже помыла свой контейнер и, пожелав мне приятного аппетита, отправилась наверх. Я вытащила свою еду из холодильника, поставила в микроволновку. Однако пока я расправлялась с заботливо приготовленной мясной подливкой с гарниром, никто из работников бассейна не пожелал составить мне компанию в моей трапезе. Было около трех дня, когда я вернулась на второй этаж и заняла место на лавочке рядом с Сержаковой. Инструктор сидела и читала книгу, тоже женский роман, правда, другого автора, не как у Надежды. Я посмотрела на воду, там плавали люди на всех дорожках. Правда, никто из них в услугах тренера не нуждался — трое мужчин выбрали для себя неправильный кроль (двое обходились без очков, и головы в воду не погружали), женщины передвигались брассом, неспешно преодолевая расстояние от одного бортика бассейна к другому. Две подружки в шапочках для душа и вовсе стояли на мелкой стороне бассейна и вели неторопливую беседу. Плавать им, видимо, было неинтересно — дамы, похоже, использовали бассейн исключительно для общения. Чем-то все это мне напоминало этакую пляжную тусовку, разве что не было загорающих топлес на шезлонгах… Любовь Александровна оторвалась от книги и посмотрела на меня. — Решили вернуться, Женя? — осведомилась она. Я кивнула. — Вдруг кто-нибудь попросит вас дать урок, — пояснила я. — А то уйду, упущу возможность узнать что-то новое для себя… — Но вы же учились в институте физической культуры, — заметила инструктор. — Я удивляюсь, зачем вам столько времени проводить в бассейне на стажировке. Одного, максимум двух дней вполне бы хватило, девушка вы неглупая, все и так запомните… — Ну, мне сказали, что надо как минимум неделю стажироваться, — соврала я. — Вот и хочу сидеть в первые дни до победного в бассейне, может, удастся побыстрее выйти на работу. В этот или в другой бассейн. — На вашем месте я бы по возможности устроилась на другое место работы, — неожиданно сказала Любовь Александровна. — Несмотря на то что у нас бассейн достаточно большой, даже вышки имеются, инструкторы получают очень мало. К тому же индивидуальные занятия тоже не всегда бывают. Мы-то работаем уже давно, возраст не тот, чтобы другое место искать, а вы молодая, активная, общительная… Запросто бы нашли работу получше. Я вас не отговариваю, вы не думайте, просто говорю как есть. — Но я плавание очень люблю и хочу учить других людей, — заявила я. — К тому же в бассейне у меня будет возможность и самой тренироваться в свободное от работы время. А я со времени окончания института так толком и не плавала. А вы плаваете для себя? — Так, очень редко, — кивнула Сержакова. — Когда увлечение превращается в работу, от него перестаешь получать удовольствие. Говорят, что лучшая работа — это высокооплачиваемое хобби, но я с этим не согласна. Некоторые женщины мечтают заниматься рукоделием, получать заказы и зарабатывать на этом. Вот только когда надо будет связать или сшить что-то в определенный срок, возникает спешка, лишние нервы, дело перестает получаться… И как результат — и от работы удовольствия не получаешь, и деньги уже не радуют. Поэтому я уже не так сильно люблю плавание, как когда-то. Сапожник без сапог, как говорится… — А чем вы любите заниматься в свободное время? — поинтересовалась я. — Есть какое-то хобби? — Ну, как сказать… — Любовь Александровна ненадолго задумалась. — Свободное время я семье посвящаю, сыну. — Уроки ему делать помогаете? — Нет, он уже взрослый, — покачала головой женщина. — В помощи не нуждается, однако готовка и домашнее хозяйство на мне лежит. Это, впрочем, как и у всех. Ну и плюс ко всему недавно вот по больницам приходилось ходить… Тоже занятие, пускай и не из приятных… — С вашим сыном что-то случилось? — спросила я сочувственно. Сержакова пожала плечами: — Да как обычно, очередная травма. Знаете ли, подростки, которые еще и увлекаются спортом, подвержены различным несчастным случаям. Вот и Олег — не исключение из правил. На горном велосипеде катался, упал неудачно, в результате ногу повредил. Слава богу, хоть не перелом, но тоже ничего приятного. — Кошмар! — покачала я головой. — Надеюсь, теперь он выздоровел? — Пока все хорошо, — сказала Любовь Александровна. — Но зимой ведь начинаются горные лыжи, поэтому сами понимаете, приходится опасаться новых неприятностей. Что поделаешь… Нашу беседу прервала Ирина — она спросила Сержакову, куда та положила очки для плавания. Любовь Александровна встала с лавочки и пошла к себе в тренерскую, оставив меня в одиночестве. Я еще раз взглянула на воду, потом перевела взгляд на журнал Сержаковой. Так, ничего особенного — всего лишь списки учеников… Оставшуюся часть дня нельзя назвать особо запоминающейся. Иногда мне удавалось поговорить с инструкторами на отвлеченные темы, так и не добившись ни от кого никаких случайных признаний касательно Чекулаевой. Ближе к вечеру я улучила момент и, когда никто меня не видел, пробралась в тренерскую Надежды. Однако никаких новых записок с угрозами обнаружить мне не удалось, не было и других странных вещей. Я вернулась на свое прежнее место, и только когда часы на электронном табло показали без четверти восемь, пошла в раздевалку. Другие инструкторы тоже стали собираться, в бассейне уже не было занимающихся плаванием людей. Я узнала, что завтра тоже работает Сержакова, а вот у Ирины — выходной. Что ж, будем надеяться, что следующий день принесет мне больше успехов в деле Чекулаевой…