— Ему надо как можно скорее отсюда выбраться. Как только дадут отбой тревоги, сделать это будет непросто, — сказал Маркус, склонившись к уху Луизы. Режим чрезвычайной ситуации еще не отменили, но сирена теперь вроде бы завывала потише, будто у нее садилась батарейка. Луиза посмотрела на свой мобильник: — Сигнала нет. А Уэбб там истекает кровью. Я поищу городской телефон. — Ладно, — сказал Маркус. — А я проверю внизу. — Не промахнись. Маркус двинулся по бесконечной лестнице, а Луиза вернулась в «Де Кёниг». — Вы были одним из кремлевских умов. — Да. До тех пор, пока не стал обычным шифровальщиком московского Центра. Обладателем той драгоценной крупицы информации, которая обеспечила мне вход в ваш Иерусалим. — Вы создали Попова, но мы знали, что он выдумка. Поэтому и решили, что цикады тоже выдумка. Но они существовали на самом деле. Зачем вы заставили их переселиться в Апшот? — Надо было их куда-то пристроить, — сказал Катинский. — После того, как Советский Союз развалился. К тому же все они — спящие агенты, вот пусть и спят тут в свое удовольствие. — Они были агентами влияния. — Они были умными и талантливыми людьми, имевшими доступ к тем, кто имел доступ. И пробрались они в самое сердце вашего истеблишмента. Все обещало очень интересную игру… Жаль, что она преждевременно оборвалась. — То есть если бы вы не проиграли, вы бы победили? — недоверчиво протянул Ривер. — А они вообще знают? Ну, друг о друге? Катинский рассмеялся. Он смеялся так долго, что начал задыхаться, и предостерегающе выставил вперед руку, будто просил Ривера подождать. В руке был зажат айфон. Другой руки старого шпиона Ривер не видел. Отсмеявшись, Катинский сказал: — По-моему, нет. Но многие догадываются. — Столько лет прошло, и вы вдруг решили вернуться к жизни. Наверное, у вас была веская причина. Вы смертельно больны? — Рак печени. — Самая болезненная разновидность. Не повезло. — Спасибо за сочувствие. А тебе понравилась Келли Троппер? Нет, я знаю, ты ее трахнул, но не только по службе, правда? Шпионы дрючат девиц при необходимости, а сопливые юнцы — при первой возможности. Уокер, а кем был ты, когда затащил ее в койку? — А вам не жалко было отправлять ее на верную смерть? — Я ее никуда не отправлял. Она подтвердит, что сама все это придумала. — Не сомневаюсь. А вы правда ждете звонка? — Может, и жду. А может, сам хочу позвонить. — Все кончено. — Все кончено давным-давно, — сказал Катинский. — Но с приближением смерти хочется зачистить хвосты. — Сравнять счет, — сказал Ривер. — Точнее говоря, восстановить нарушенное равновесие. Ты же не думаешь, что все это затеяно по идеологическим причинам. — Я не думаю, что все это затеяно просто ради кражи. Кстати, почему Апшот? — Ты уже спрашивал. — А вы не ответили. Вы ничего не делаете случайно. И Апшот выбрали по какой-то причине. Солнце пыталось выкатиться из-за колокольни, и со временем ему это наверняка бы удалось. Как и всегда. Могильные плиты на кладбище впитывали тепло, но скамья оставалась в тени. Создавалось впечатление, что здесь Катинскому самое место. Риверу почудилось, что старик испарится, едва его коснутся солнечные лучи. — И как ты думаешь, почему? Нет, решил Ривер, Катинский напоминал ему не деда, а Джексона Лэма. — Потому что это Англия. — Да ладно! Бирмингем — тоже Англия. Или там Кру. — Англия как на картинке. Средневековая церковь, деревенский паб, лужок. Вы хотели, чтобы ваша агентурная сеть обосновалась в буколическом английском захолустье. В самом его сердце. Катинский удовлетворенно кивнул, будто требовательный учитель: — Возможно. А еще почему? — Вы его выбрали, когда здесь еще находилась военная база. А местные жители ее обслуживали. Деревня существовала только ради этого. Здесь больше ничего не было. — Крошечная деревня, которой как будто не существует. Любопытно, что человек, который выдумал Александра Попова, выбрал для своих целей именно ее. Ветерок прошелестел по свежевыкошенной траве, качнул нарциссы в жестяной банке на чьей-то могиле. Неизвестно почему Риверу вспомнилось, как С. Ч., его дед, протянул прутик, чтобы спасти жука с полена, горящего в камине. Воспоминание вспыхнуло и исчезло, как жук, охваченный пламенем. Но здесь, на этом тихом кладбище, Ривер удержал вспышку в памяти и сопоставил известные ему факты. — ЗТ-пять-три-два-три-пять, — сказал он. Катинский промолчал, но Ривер все понял по его глазам. — Вы оттуда родом, — сказал Ривер и тут же вспомнил слова Катинского: «точнее говоря, восстановить нарушенное равновесие». На скамье, невзирая на теплые лучи солнца, словно похолодало. Луиза нашла телефон, набрала номер службы экстренной помощи, но линия была занята. Что происходит? В небе за окнами расплывались чернильно-черные клубы дыма. Внизу пылал Лондон. Луиза позвонила в Слау-башню и поговорила с Кэтрин. — Он еще жив? — Он дышал. А я не врач. Ей было неловко, что они оставили Уэбба одного. Ну, не одного. Там был еще русский. Страдающий от боли. Но это не имело никакого значения. — А где сейчас Пашкин? — Наверное, спускается. Маркус отправился в погоню. — Надеюсь, он будет действовать осмотрительно. — Надеюсь, он пристрелит этого гада. — Надеюсь, этот гад не пристрелит его самого. Или еще кого-нибудь. Ведь Родерик Хо и Ширли Дандер наверняка уже прибыли в «Иглу». — Луиза, везде беспорядки. Неизвестно, когда прибудет подкрепление. — Первым делом нам нужен врач. — Я организую вертолет «скорой помощи». Луиза чертыхнулась. Крыша. — ЗТ-пять-три-два-три-пять, — сказал Ривер. — Вы оттуда родом. — Видишь ли, достоверные легенды взращивают не на целине. Да, я дал Попову свое прошлое. — Но… вы же, наверное, были совсем ребенком. — Не верится, правда? А я вот сохранил воспоминания. — Он поморщился. — В городе была не самая здоровая обстановка. Еще до того, как вы сровняли его с землей.