— Вот и славно. Значит, тебе есть о чем подумать. — Молт? Но старик уже вышел из поля зрения Ривера, и слышны были только его шаги среди развалин. — Молт! А потом стихли и они. Ривер осторожно повернул голову к небу. Втянул в легкие побольше воздуха и завопил, выгнув спину дугой, как будто злость пыталась вырваться откуда-то из нутра. Тележка затарахтела, веревки впились глубже, и вопль перешел в крик, который вскинулся к ветвям и заметался между стен вокруг. А Ривер так и остался лежать на спине, привязанный к тележке и окруженный темнотой. Высвободиться из пут он не мог, и криков его никто не слышал. И, как он внезапно осознал, время поджимало. Лицо Молли застыло под слоем крем-пудры, намазанным толсто, как масло на хлеб. Когда Лэм умолк, она с минуту помолчала, а потом сказала: — По-твоему, это он. Катинский. Это он тогда похитил Дикки Боу. — Да. — И все это время выжидал, чтобы сделать следующий ход. — Нет. Окончание холодной войны помешало ему привести в исполнение свой первоначальный план. Сейчас он задумал что-то другое. А Дикки Боу подвернулся очень кстати. — А цикады? Они вообще существуют? — Агентурную сеть легче всего скрыть, если противник считает, что ее не существует. Никто не стал искать агентов Александра Попова, поскольку мы решили, что они выдумка. Как и сам Попов. — А Попова придумал Катинский. — Да. А это означает, что Николай Катинский и есть Александр Попов, — сказал Лэм. — Боже мой, Джексон, ты воскресил призрак! Лэм оперся спиной о стену. В сумраке он выглядел моложе, наверное, потому, что вспоминал древнюю историю. Молли не стала прерывать его размышления. В подвале, куда никогда не заглядывал солнечный свет, между стеллажей сгустились тени; Молли сознавала, что это просто игра воображения, обусловленная ходом биологических часов. Снаружи занимался рассвет. Риджентс-Парк никогда не спал по-настоящему и скоро стряхнет всю эту ночную шелуху, липкую паутину призрачных ощущений, скапливающуюся в темноте, о которой не подозревают сотрудники дневной смены. Лэм шевельнулся, и Молли задала ему вопрос: — И что же задумал Попов? — Не знаю. Не знаю, что он задумал. И не знаю, почему именно сейчас. — И почему он отправил всех агентов в Апшот. — Да, и этого я тоже не знаю. — Мертвые львы, — сказала Молли. — Какие еще львы? — Игра такая. Притворяешься мертвым. Лежишь. Не двигаешься. — И чем же заканчивается игра? — спросил Лэм. — Поднимается кавардак, — ответила Молли. Мобильник лежал в кармане. Это, подобно сведениям о брачных игрищах пингвинов, с одной стороны, утешало, с другой — озадачивало, но в общем не имело никакой практической ценности. Озадачивало по большей части то, что Молт не отобрал мобильник. Как бы там ни было, телефон с тем же успехом мог быть подвешен к веткам дерева, растущего среди развалин. Извлечь мобильник из кармана Ривер не мог. Он перестал дергаться, потому что это причиняло боль. Вместо этого он начал мысленно перебирать всю имеющуюся у него информацию и догадки о том, что задумал Молт. Как бы далеко Ривер ни заходил в своих рассуждениях, он всегда возвращался к одному: к мешкам удобрений, аккуратно сложенным на тележке в ангаре. Зачем Молт вообще его туда привел, если хотел держать это в секрете? А если Кэтрин права и в деревне скрываются советские агенты глубокого внедрения, какое отношение имеет к ним Молт? Впрочем, когда небо начало светлеть, эти вопросы отступили в тень, а их место заняли мешки удобрений. Удобрения, подготовленные определенным способом, превращаются во взрывчатое вещество. В бомбу. А Ривер видел мешки удобрений, сложенные рядом с самолетом, как багаж. Лэм вышел покурить, но на тротуаре вспомнил, что сигареты у него кончаются, поэтому направился к станции метро и купил в круглосуточном магазинчике новую пачку. Вернулся к дверям Риджентс-Парка, прикурил новую сигарету от окурка и уставился на быстро светлеющее небо. С дороги уже доносился непрерывный гул уличного движения. Теперь дни начинались с постепенного накопления обрывочных сведений, хотя в молодости звучали ударом колокола. Ник Даффи появился так же, как и раньше. Вышел из припаркованной машины и направился к Лэму. — Ты слишком много куришь, — сказал он. — А в самый раз — это сколько? — спросил Лэм. Ветви деревьев через дорогу метались, будто потревоженные кошмарным сном. Даффи потер подбородок. Костяшки пальцев были сбиты в кровь. — Ей ежемесячно присылают чек, — сказал он. — Время от времени просят выполнить какое-нибудь поручение или оказать небольшую услугу. Предоставить кому-нибудь ночлег. Получать на свой адрес корреспонденцию. Принимать и передавать сообщения по телефону. В общем, всякие мелочи. Ну, по ее словам. — А что с Мином Харпером? — Ей позвонили среди ночи. Назвали пароль. Велели приехать на своей машине на подземную парковку в дальнем конце Эджвер-роуд. — Даффи перешел на телеграфный стиль, чтобы не тратить лишних слов. — Там ждали двое. Волокли какого-то пьяного. — Она их раньше видела? — Говорит, что нет. Даффи помолчал, а потом сообщил Лэму все, что в конце концов рассказала Ребекка Митчелл. Один тип размозжил Мину Харперу голову об асфальт, а второй сел за руль машины Ребекки Митчелл. Дальше все напоминало детскую игру: посади человека на велосипед, ударь его машиной. Ему сломали шею, потом погрузили труп и велосипед в свою машину и воссоздали сцену аварии в другом месте. Даффи закончил рассказ и уставился на деревья, будто слышал в их шелесте тайные разговоры о себе. — Об этом следовало догадаться. — Там, на парковке, они сделали фотографии наезда, а на месте фальшивой аварии разместили труп и велосипед точно так же. — Все равно об этом следовало догадаться. — Лэм отшвырнул окурок, в полете рассыпались искры. — Ты облажался. — Виноват. — Еще как. — Лэм утер лицо ладонью, пропахшей табаком. — Она сразу призналась? — Да не то чтобы. Лэм хмыкнул. Немного погодя Даффи сказал: — Наверное, он увидел что-то, чего не должен был видеть. Или кого-то, подумал Лэм. Еще раз хмыкнув, он направился к дверям Риджентс-Парка. На этот раз у лифта его встретил великовозрастный оболтус: очки в толстой черной оправе и футболка со штампом «Собственность федеральной тюрьмы Алькатрас». — Это вы Джексон Лэм? — А как ты узнал? — В основном по плащу. — Оболтус вытащил упаковку таблеток, которую Лэм чуть раньше передал Даффи. — Вы хотели знать, что это. — И что же? — Это ксемофлавин. — Ясно. Жаль, что я сразу не сообразил прочесть надпись на упаковке. — Чтение — один из основных исследовательских методов, — заявил оболтус. — В данном случае название роли не играет. По сути, здесь просто аспирин в сахарной оболочке. Оранжевого цвета, если вам это интересно. — Дальше можешь не рассказывать, — фыркнул Лэм. — Таблетки продают через интернет. — Точно.