— И как давно вы работаете, кхм, в Министерстве энергетики? — Мы же с вами договорились — о работе ни слова. — Простите. Один из моих недостатков. Мне трудно расслабляться и отдыхать. — Его взгляд скользнул по весьма откровенному декольте Луизы. — Не невозможно, просто трудно. — Давайте мы с вами попробуем решить эту проблему, — сказала она. — За это надо выпить. — Он поднял бокал. Она уже забыла, как называется вино, а ведерко со льдом закрывало этикетку, но он упомянул год урожая, что на памяти Луизы случилось впервые. Ее гастрономические изыски ограничивались датами «годен до», а не годами урожая. — Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего коллеги, — сказал он. — Мистера Хардинга? — Харпера. — Да-да, простите, Харпера. Вы были близки? — Мы работали вместе. — Именно на работе я обзавелся самыми близкими друзьями, — сказал он. — Наверняка вам его очень не хватает. Давайте помянем его. Он снова поднял бокал. Помедлив, Луиза подняла свой. — За мистера Харпера, — сказал Пашкин. — Светлая память. — За Мина. — Я уверен, что он был очень хорошим человеком. — Он отпил вина. Помедлив, Луиза тоже сделала глоток. Официант принес заказ и начал расставлять на столе. От вида и запаха еды Луизу замутило. Она только что помянула Мина с человеком, который, по ее мнению, был виновником его смерти. Нет, рвотные позывы надо немедленно подавить, впереди еще целый вечер. А Пашкина надо развлекать, флиртовать с ним, пока они не поднимутся к нему в номер. Тогда и приступим к делу. Она хотела знать кто. И хотела знать почему. Ответов на эти вопросы потребовал бы и Мин, будь он жив. — Что ж, — сказала она далеким голосом, кашлянула и повторила: — Что ж. Вас устраивают планы на завтра? Он погрозил ей пальцем, как суровый священник: — Луиза, о чем мы с вами только что говорили? — Я просто вспомнила здание. «Иглу». Впечатляет, не правда ли? — Прошу вас, отведайте. — Он положил ей на тарелку какие-то закуски. Голода она не ощущала, хотя что-то глодало ее изнутри, вот только едой этой боли не притупить. Луиза натянуто улыбнулась, подумав, что выглядит жутковато; уголки рта словно бы растянули рыболовными крючками. Несмотря на свое несметное богатство, Пашкин, как настоящий джентльмен, сделал вид, что ничего не заметил. — Разумеется, впечатляет, — сказал он, и Луиза мысленно встряхнулась: он говорил об «Игле». — Неприкрытый капитализм, бесстыдно вознесшийся над городом. Я полагаю, о Фрейде сейчас упоминать без надобности. — Да, покамест рановато, — машинально ответила она. — Однако же без него не обойтись. Где деньги, там и секс. Прошу вас, отведайте. — Он шевельнул вилкой. Прозвучало так, будто он приготовил все своими руками, и Луиза решила, что это еще один признак богатства: начинаешь считать себя источником всех удовольствий окружающих. Она начала есть. Язык отказывался разбираться во вкусе гребешков, политых каким-то ореховым соусом. Однако же гложущая боль внутри, которую не могла притупить еда, немного утихла, словно бы отступила. Еще кусочек. И еще. Чувство голода вполне простительно. — А там, где секс, всегда возникают проблемы, — продолжил он. — Я заметил, что по всему городу расклеены плакаты и в новостях постоянно говорят о демонстрации протеста. «Остановите Сити». Ваше начальство в Министерстве энергетики этим не обеспокоено? Эта шутка начинала надоедать. — Да, время не самое подходящее. Но нашей завтрашней поездке ничего не помешает. — Странно, что власти разрешили провести демонстрацию в рабочий день. — Организаторы посчитали, что не имеет смысла митинговать в Сити в выходные, когда все банкиры уезжают за город. В сумочке Луизы зажужжал телефон — пришла эсэмэска. Луиза ни от кого сообщений не ждала и читать их не хотела, поэтому невозмутимо проткнула вилкой еще один гребешок. — А беспорядков не ожидается? — спросил Пашкин. На прошлых демонстрациях били окна и поджигали автомобили, но в разумных пределах. — Подобные мероприятия проводятся под надзором полиции. Жаль, конечно, что все так совпало, но с этим ничего не поделаешь. Однако же никаких осложнений для вас не возникнет. Аркадий Пашкин глубокомысленно кивнул: — Я целиком и полностью полагаюсь на вас и уверен, что вы с вашим коллегой обеспечите мою безопасность. Она улыбнулась, на этот раз гораздо естественнее. Может, оттого, что знала: после сегодняшнего вечера Пашкин уже ни в чем не сможет положиться на нее. Если останется жив, конечно. Ривер почему-то думал, что на другой стороне все будет иначе — проще и легче. Вслед за Гриффом он пробрался сквозь густые заросли, протиснулся в прореху ограды и обнаружил, что все осталось по-прежнему, только тропа исчезла, а грязи стало больше. — И куда теперь? — тяжело дыша, спросил он. — Основной комплекс — в двух милях отсюда. — Грифф махнул рукой, но Ривер так и не понял, в какую сторону. — Через полмили будут заброшенные казармы. Полуобвалившиеся. С заброшенными зданиями всегда так. — А ты часто здесь бываешь? — Да как в голову взбредет. Здесь кроликов хорошо ловить. — И как еще сюда можно забраться? — Ну, вот здесь — самый легкий путь. Был еще один лаз, недалеко от Апшота, надо было просто выдернуть столб из ограды — и никаких проблем. Но потом там все зацементировали. Они двинулись дальше. Под ногами чавкала грязь. Ривер оскользнулся на склоне и едва не упал. Грифф его подхватил: — Осторожнее! Тучи разошлись, и сквозь туманную пелену пробился серебристый свет. Впервые после ухода из паба Ривер наконец-то ясно увидел лицо Гриффа — тот ухмылялся во весь рот; под серой всклокоченной шевелюрой на сером щербатом лице отраженной долькой луны серели зубы. У подножья холма чернели тени. Поначалу Ривер не разобрал, деревья это или здания, но потом сообразил, что там и то и другое: четыре корпуса без крыш, из которых торчат призрачные ветви, раскачиваясь под ветерком, словно бы приглашая его вперед. Потом в небе что-то сдвинулось, и лунный свет рассеялся. — Значит, ни у кого не получится пробраться на полигон, не зная дороги. — Может, и получится. Если повезет. И если ума хватит. Точнее, и то и другое. — Ты тут ни на кого не натыкался? — Боишься? — фыркнул Грифф. — Нет, просто интересно, как здесь с охраной. — Полигон патрулируется, кое-где расставлены ловушки. В основном у базы. — А здесь ловушки есть? — Узнаешь, если наткнешься. Вот смеху-то будет, подумал Ривер. Балансируя вытянутыми руками, он пошел вслед за Гриффом к заброшенным казармам. — Кстати, позвольте поинтересоваться, — сказал Пашкин. — Вы не замужем? — Замужем. За работой. — А эсэмэски вам шлет ревнивый любовник? — У меня нет любовника, тем более ревнивого. Она получила еще три сообщения, но читать их не стала.