— Давно пора, — буркнул Лэм и, помолчав, добавил: — Ты одет? У тебя голос какой-то раздетый. — Одет, одет, — сказал Ривер. — Как там Луиза? — Работает. — Ну да. Конечно. А как она вообще? — Ее полюбовник попал под колеса, и его размазало по мостовой. По-твоему, она просыпается с песней на устах? — Это точно несчастный случай? Ты проверил? — С каких это пор мы с тобой поменялись местами? — Я просто спросил. — Пьяный велосипедист. По-моему, эта фраза означает «донор органов». — Да пошел ты нафиг, Джексон! — расхрабрился Ривер. — Харпер — один из твоих подчиненных. Если бы в него молния ударила, ты бы допросил погоду. Мне просто интересно, что там и как. В трубке послышался щелчок зажигалки. — Он наклюкался, — сказал Лэм. — Сначала пошел в паб через дорогу, выпил пива. Потом заглянул еще куда-то и надрался водки. Потому что они с Луизой поссорились. Ривер зажмурился. Ну разумеется, они поссорились. Сначала ссорятся, потом напиваются. Так оно и бывает. — А где он пил водку? — Неизвестно. Прикинь, сколько баров в Лондоне к западу от Сити-роуд? — А на камерах… — Черт, и как же мы раньше-то не догадались! — Лэм глубоко затянулся. — Он мелькает на камерах по Оксфорд-стрит. Вроде бы. Запись черно-белая, все велосипедисты на ней одинаковые. А на месте происшествия — ничего. Камера разбилась, когда в столб врезался автомобиль. — Интересное совпадение. — Вот-вот. И говорит оно о том, что на этом перекрестке часто случаются аварии. Псы ничего подозрительного не обнаружили. — Ага. — Ривер и сам не понял, что хотел этим сказать. Все-таки Псы. — Ну ладно. Я позже позвоню. — Обязательно позвони. Кстати, Картрайт, если ты еще раз надумаешь послать меня на фиг, будь добр, сам отойди куда подальше. — Так ведь я и есть где подальше, — объяснил Ривер. — Извинения приняты. Ривер отшвырнул мобильник и пошел принимать душ. — Ну что, все готово к завтрашней встрече? — Пашкин обращался к ним обоим, но говорил с Луизой. — Все под контролем. — Не хочу никого обижать, но, по-моему, вы не из Министерства энергетики. Лонгридж открыл было рот, но Луиза его опередила: — Верно. — МИ-пять? — Один из отделов. — Подробности вам знать необязательно, — сказал Маркус. Пашкин кивнул: — Разумеется. Я не хочу вас компрометировать, просто определяю… параметры. Меня охраняют мои люди… Кирилл стоял у двери, а Петр отирался поблизости; сегодня они держались совершенно иначе, не с такой залихватской удалью, как три недели назад, в тот день, когда Мин… — …а вам, как я полагаю, поручено обеспечить, чтобы все прошло гладко. — Так оно и пройдет, — сказал Маркус. — Рад слышать. В общем, даже если вы не из Министерства энергетики, то все равно наверняка знаете, что ваше правительство стремится, скажем так, к взаимовыгодному сотрудничеству в сфере поставок энергоносителей, а моя компания способна удовлетворить потребности вашей страны. Не в полном объеме, разумеется, — с напускным смущением добавил он. — Но мы готовы создать значительный резерв. На случай, если возникнут перебои с другими поставщиками. Он говорил свободно, с заметным акцентом — нарочитым, по мнению Луизы. Глубокий голос с манящей хрипотцой наверняка служил неплохим подспорьем в ведении любых переговоров. — И, принимая во внимание очевидную деликатность ситуации, мы все заинтересованы в том, чтобы переговоры прошли без сучка без задоринки. Его губы шевелились, выталкивая слова, которые, будто заводные игрушки, маршировали по огромному ковру. — Конечно, — сказала Луиза. — Я хочу туда пойти. Сегодня. — Туда? — В «Иглу», — пояснил он. — Кажется, так называется здание? — Да. Оно называется «Игла». — Из-за мачты, — добавил Маркус. Пашкин вежливо посмотрел на него, понял, что Маркусу больше нечего сказать, и перевел взгляд на Луизу. — Я хочу осмотреть помещение. Пройтись по нему. — Он указательным пальцем коснулся пуговицы у ворота рубашки. — Чтобы привыкнуть к обстановке и на встрече чувствовать себя комфортнее. — Дайте нам пять минут, — сказала Луиза. — Мне нужно кое-куда позвонить. После разговора с Ривером Лэм задумался, а лицо его приняло выражение, которое Кэтрин Стэндиш называла зловещим, — то есть он размышлял не о том, чего бы такого съесть или выпить. Потом он взглянул на часы, вздохнул, встал, покряхтел, поднял с пола рубашку, скомкал ее и прошел по лестничной площадке к кабинету Кэтрин. — У тебя пакет найдется? Она посмотрела на него, моргнула. Он помахал рубашкой: — Эй, ты меня слышишь? — Возьми вон там. — Она кивнула на вешалку, где болталась холщовая сумка. Лэм запустил руку в сумку, вытащил оттуда полдесятка пластиковых пакетов и сунул рубашку в один. Остальные упали на пол. Лэм направился к двери. — Рановато ты домой собрался, — сказала она. Не оборачиваясь, Лэм помахал пакетом над головой: — Постирушки. И ушел вниз по лестнице. Кэтрин долго смотрела ему вслед, потом покачала головой и вернулась к работе. Перед ней рассыпались обрывки жизней, кусочки биографий, добытые на онлайновых ресурсах и из официальных баз данных: УНТС, АЛТС, НСС[23] и тому подобное. Как будто ешь алфавитный суп вилкой. Рэймонд Хедли, 62 года, восемнадцать лет прослужил пилотом «Бритиш эйруэйз», а теперь принимал участие в работе органов местного самоуправления и ратовал за охрану окружающей среды, что не помешало ему приобрести в личную собственность небольшой самолет. Дункан Троппер, 63 года, юрист; прежде работал в крупной лондонской юридической фирме, а теперь пару дней в неделю ходил на службу в адвокатскую контору в Бурфорде. Энн Сэлмон, 60 лет, преподаватель экономики в Уорикском университете. Стивен Баттерфилд, 67 лет, возглавлял небольшое издательство «Лайтхаус», специализировавшееся на исторической литературе левацкого толка, а потом продал его одному из гигантов издательского бизнеса, за очень неплохие деньги. Мег Баттерфилд, жена Стивена, 59 лет, совладелица бутика женской одежды.