Однако минут через двадцать наверху раздался страшный грохот, которым обычно сопровождается падение компьютерного монитора с высоты письменного стола, причем от удара экран разлетается вдребезги. За грохотом последовал шорох разбитого стекла и пластмассовых деталей, рассыпавшихся по полу. Вздрогнул не только Ривер, но и все остальные. И все в Слау-башне услышали зычный рев: — Черт побери! После этого все стихло. На зернистом, дерганом черно-белом видео поезд стоял у перрона. Поздний вечер. Шел дождь; платформа была крытой, но из плохо состыкованных водосточных желобов капало. Тянулись секунды. Ничего не происходило. Потом внезапно, будто где-то за камерой открыли ворота, на платформу хлынула толпа взволнованных пассажиров. Двигались они прерывисто: камера вела съемку с равномерными пропусками кадров. Об этом говорили и руки, неожиданно вытащенные из карманов, и внезапно свернутые зонтики. На лицах явно читались раздражение, волнение и желание оказаться где-нибудь еще. Ривер, хорошо запоминавший лица, никого не распознал. Все собрались в кабинете Хо, потому что у Хо было самое лучшее оборудование. После того как Лэм уронил свой компьютер, пытаясь вставить в него сидиром — Ривер отдал бы свое месячное жалованье, чтобы хоть глазком полюбоваться этой комедией, — он полчаса кипятился у себя в кабинете, а потом пришел к Хо, будто так и задумал с самого начала. Следом за ним появилась Кэтрин Стэндиш. За ней подтянулись и остальные слабаки, и Лэм не стал возражать, возможно от смущения, хотя Ривер в этом и сомневался. Если бы Лэм попытался объяснить, что такое смущение, то изошел бы по́том, но безуспешно. Он вручил Хо диск, всем своим видом демонстрируя, что видеозапись должны просмотреть все. А потом ответить на вопросы. Звука не было; не было и никаких указаний на то, где это происходит. Перрон опустел, поезд тронулся. По-прежнему никаких намеков или подсказок: состав рывком сдвинулся с места и пропал из виду. Остались пустой перрон и рельсы под проливным дождем. Спустя четыре или пять секунд, которые в действительности были пятнадцатью или двадцатью, экран почернел. Весь эпизод длился не больше трех минут. — И еще раз, — сказал Лэм. Хо постучал по клавишам, и все снова уставились на экран. Когда просмотр закончился, Лэм сказал: — Ну что? — Запись с камер наблюдения, — сказал Мин Харпер. — Великолепно. Есть желающие добавить что-то умное? — Поезд западного направления, — сказал Маркус Лонгридж. — Обычно они уходят с Паддингтона в Уэльс и Сомерсетшир. В Котсуолдс. Это где снято, в Оксфорде? — Да. Но я все равно не помню, как тебя зовут. — Я сделаю ему бейджик, — сказал Ривер. — А лысый там кто? — Какой лысый? — Примерно на девяностой секунде. Все остальные рванули в вагоны, а этот пошел вдоль перрона, мимо камеры. Предположительно, сел в вагон чуть дальше. — А что в нем такого? — спросил Лэм. — Так ведь дождь идет. Все остальные садятся в те вагоны, которые попадают в кадр, а значит, там платформа крытая. Потому что никому не хочется мокнуть. А он — нет. Хотя он без зонтика. — И шляпы у него нет, — сказал Лэм. — Наподобие той, которую ты принес. Лэм помолчал, потом кивнул: — Да, наподобие этой. — Если это Оксфорд, — сказала Кэтрин, — то это пассажиры автобуса, в котором умер Дикки. Так? Лэм посмотрел на Хо: — Ну-ка, пчелка-труженица, что еще ты успел предать общественной огласке? Состояние моих зубов? Или состояние моего банковского счета? Хо, обиженный отведенной ему ролью массовика-затейника, заявил: — Никто же не обращается к лучшему специалисту по пластической хирургии, чтобы удалить вросший ноготь. — Ты только не подумай, что я тебя оскорбляю, — доброжелательно сказал Лэм. — Я… — Потому что, когда это случится, ты, мандавошка узкоглазая, это наверняка поймешь. — Он обернулся к остальным. — Что ж, Картрайт не промахнулся. Кстати, такое я говорю очень редко. Наш лысый друг, назовем его мистер Эл, вечером прошлого вторника сел в поезд на железнодорожной станции Оксфорд. Поезд направлялся в Вустер, но по пути делал остановки. На какой из них сошел мистер Эл? — И что нам теперь, гадать? — спросил Мин. — Да. Потому что мне очень интересны ваши бестолковые предположения. — Видеозапись с камер наблюдения получена из Оксфорда? — Молодец. — А камеры наблюдения есть и на других станциях. — И в поездах тоже, — добавила Луиза. Лэм захлопал в ладоши: — Фантастика! Милые крошки-эльфы думают за меня все мои мысли. Итак, теперь, когда вы установили эти факты, до которых любой идиот допер бы в два раза быстрее, перейдем к важным делам, а именно к моему распоряжению: один из вас займется проверкой видеозаписей и даст ответ на мой вопрос. — Я готов, — сказал Ривер. Лэм его проигнорировал. — Харпер, задание как раз по тебе. Никаких вещей с собой таскать не придется, так что не придется и беспокоиться, что ты по рассеянности что-нибудь потеряешь. Мин покосился на Луизу. — Ого! — сказал Лэм и посмотрел на Хо. — Ты видел? — Что? — Харпер переглядывается со своей подружкой. Интересно, что бы это значило. — Он откинулся на спинку стула Хо, сложил пальцы домиком и подпер ими подбородок. — Сейчас ты мне скажешь, что не можешь. — Мы получили задание, — буркнул Харпер. — Мы? — Луиза и… — Зови ее Гай. Здесь тебе не дискотека. Все, независимо друг от друга, решили не тратить время на выяснение того, при чем тут дискотека. — И вот еще что, — продолжил Лэм. — Задание, говоришь? — Нас откомандировали в распоряжение Уэбба, — пояснил Мин. — Он сказал, что тебе, наверное, об этом уже известно. — Уэбб? Тот самый знаменитый Паук? Который заведует скрепками? — Он не только этим занимается, — сказала Луиза. — Ну да, он еще занимается и тем, что прикомандировывает к себе моих сотрудников. Для выполнения задания. Между прочим, в чем именно заключается задание? Очень тебя прошу, скажи, что вам нельзя разглашать подробности. — Присмотр за русским гостем. — Я всегда думал, что такое поручают только профессионалам, — сказал Лэм. — Ну, тем, кто знает, что и как делать. Хотя нет, погодите. Это все из-за сэра Леонарда, так? Цирк какой-то. Если нас так беспокоил его творческий подход к бухгалтерии, почему мы его раньше не остановили? — Потому что мы об этом не знали, — подсказала Кэтрин. — Между прочим, мы — долбаная разведслужба, — напомнил Лэм. — Ладно, значит, вы прикомандированы. А я ничего возразить не могу. — Волчья ухмылка, сопровождавшая это заявление, служила обещанием тех счастливых дней, когда он не только сможет возразить, но и сделает это громко и четко. — И остался я вот с этим сбродом. — Давайте я займусь, — снова сказал Ривер. — Ох, бога ради, это МИ-пять, а не детский сад. Главный здесь не тот, кто первым рот раскрыл. Кому чем заняться, решаю только я, — заявил Лэм и пересчитал сотрудников справа налево: — Раз, два, три, четыре… — Палец, упершийся в Ривера, Лэм перевел на Ширли и повторил: — Четыре. Тебе водить. — Так ведь я — четыре! — возразил Ривер. — А я не принимаю решения в песочнице. Или ты забыл? — Он нажал кнопку, извлек из компьютера диск и небрежно метнул его Ширли. Диск вылетел за дверь. — Ой, какой я неловкий. Подбери, пересмотри еще раз и отправляйся на поиски мистера Эл. — Прямо сейчас? — Нет, когда тебе вздумается. Конечно, прямо сейчас. — Он оглядел кабинет. — И остальным, по-моему, тоже есть чем заняться. Кэтрин, изогнув бровь, посмотрела на Ривера и вышла. Следом за ней на выход потянулись и остальные, кроме Хо и Ривера.