«Им больно оттого, что Творец покинул этот мир». «Но куда же он ушел?» – спросил Флинн, вспомнив, как говорил об этом с госпожой Эфонией. «Никто не з‐з‐знает…» «Даже Властелин Смерти?» «Даже он. Творец, насколько мне извес-с‐стно, был очень молчаливым», – тихо засмеялся Шешан. «Но как можно оставить то, над чем так долго трудился?» «Не знаю… Но, может, он уже давно вернулся? И ходит среди нас, смотрит на то, что у него получилось…» «Интересно, доволен ли он миром, который сам создал?..» Флинн глянул в ночную высь, испещренную мерцающими созвездиями, и на мгновение ему показалось, что мир перевернулся – и перед его глазами уже было не чернильное небо, а глубокая темная вода, в которой отражались звезды. «Знаешь, в Чистилище есть одно мес-с‐сто, где ты сможешь вспомнить то, о чем з‐з‐забыл», – произнес Шешан. «Какое же?» – с интересом спросил Флинн. «Вокзал Воспоминаний», – ответил Шешан. «И в каком квартале он находится?» – Флинн был удивлен, он впервые слышал об этом месте. Тайло никогда не рассказывал ему о нем. «Вокзал постоянно перемещается, никогда не знаешь, где он окажется на этот раз. Попроси Ариадну отвести тебя туда», – посоветовал Шешан. Флинн достал темно-серую книжечку с золотым клубком ниток на обложке и негромко сказал: – Ариадна, отведи меня на вокзал Воспоминаний. Сияющая дорожка побежала от его ног куда-то вдаль, маня за собой. Ариадна привела его в квартал Потерявших Надежду, и на Флинна обрушилась лавина воспоминаний, ведь именно здесь он впервые встретил Кейти после своей смерти. Он увидел ее с раскрытым зонтом лимонного цвета, в светло-голубом пальто и с улыбкой на губах. Она была взволнованной, счастливой и такой родной. Сердце Флинна сжалось, превратившись в маленький, но очень тяжелый камешек под названием «печаль». Чтобы убежать от уныния, которое витало в воздухе квартала Потерявших Надежду, он пошел быстрее и старался смотреть только себе под ноги. Флинн не любил это место, где никогда не светило солнце, а деревья были вечно одеты в осеннюю листву. Он остановился, когда золотая дорожка зигзагом устремилась вниз по лестнице. Подняв голову, Флинн увидел, что стоит перед ярко-синей будкой, которая очень смахивала на телефонную. Под небольшим козырьком в окружении кованых фонарей покачивалась вывеска: «Вокзал Воспоминаний». «Что-то этот вокзал больше на метро похож, – заметил Флинн, всматриваясь вниз. – Почему он находится глубоко под землей?» «Потому что воспоминания живут глубоко в твоем сознании», – пояснил Шешан. «Ладно, посмотрим, что там», – сказал Флинн и начал спускаться. Через пятнадцать минут он подумал, что было бы неплохо установить тут эскалатор: лестница все никак не заканчивалась. Спустившись на небольшую квадратную площадку, Флинн уже успел обрадоваться, что сейчас он повернет налево и увидит платформы и поезда, но нет, там опять была лестница – такая же бесконечная, как и предыдущая. – Нет, ну это издевательство какое-то! Это не вокзал и не метро! Это самая настоящая шахта! – негодовал Флинн, когда в очередной раз спустился на площадку и обнаружил за поворотом еще одну лестницу. «Путь к себе иногда бывает очень длинным», – мягко засмеялся Шешан. «Почему ты смеешься?» – надулся Флинн. «Вспомнил то время, когда сам был таким, как ты. Несдержанным, наивным, с трепещущим огнем вместо сердца». «А сколько раз ты был человеком?» «Достаточно много, чтобы ус-с‐стать от этого облика». «А кем тебе понравилось быть больше всего? Человеком, животным или растением?» – спросил Флинн. «Не важно, кто ты, важно найти гармонию между собой и этим миром, и тогда ты сможешь быть счастливым, несмотря ни на что», – ответил Шешан. «То есть счастье – это самое важное в жизни?» «Да, ведь счастье для души – это как солнце для цветка. Без него она зачахнет». Флинн хотел еще о многом спросить Шешана, но протяжный гудок, который донесся откуда-то снизу, отвлек его. Он стремглав помчался по лестнице и вскоре попал в настоящий муравейник. Десятки поездов прибывали и отправлялись, по платформам суетливо бегали люди, иногда теряясь в белых клубах пара, а продавцы многочисленных магазинов зазывали посмотреть на их товар. И чем только на вокзале Воспоминаний не торговали. Здесь был и газетный киоск под названием «Свежие мысли», и кондитерская «Вкус детства», и магазин «Все подарки на день рождения», и видеопрокат «Любимые фильмы», и даже книжная лавка, возле которой стоял штендер с надписью: «Только сегодня! «История жизни Флинна Морфо» по очень выгодной цене». «Ну и что мне нужно делать, чтобы вспомнить забытое?» – обратился Флинн к Шешану. «Сядь на одну из скамеек. Рано или поздно оно само к тебе явится», – прошептал змей. Флинн без лишних вопросов умостился на ближайшей скамейке и стал рассматривать вокзал. Он заметил, что у платформ вместо номеров были названия: «Семья», «Знакомые», «Друзья», «Мимолетная встреча», «Любовный интерес». Из-за тусклого желто-оранжевого света фонарей он не смог прочитать, что было написано на вывесках дальних платформ. – Странно как-то, – тихо произнес Флинн. – И что это все значит? «Сейчас увидишь», – ответил Шешан. На платформу «Семья» прибыл темно-зеленый паровоз, тянувший за собой семь вагонов. Когда огромные колеса остановились, сами по себе открылись все двери и опустились небольшие лесенки. Из вагонов стали выходить люди, и Флинн узнал всех. Это была его семья: бабушки, дедушки, тети, дяди, кузены и даже те дальние родственники, которых он видел всего лишь раз или два. Заметив молодую блондинку и высокого шатена, Флинн резко подался вперед, отлипнув от спинки скамейки. По платформе шли его мать и отец – молодые, беззаботные, счастливые… Они обнимались, о чем-то оживленно болтали и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Как же давно это было. Флинну казалось, что с тех пор прошло не меньше сотни лет, но на самом деле – не больше двенадцати. Память любит растягивать время, наверное, для того, чтобы, оглядываясь назад, ты подумал, что все это случилось с тобой в прошлой жизни или даже во сне. Флинн хотел подбежать к маме и папе, заключить их в крепкие объятия и никогда не отпускать, но все же так и не сдвинулся с места, решив и дальше наблюдать за ними со стороны. Он не осмелился потревожить их счастье. – Тут свободно? – послышался чей-то голос. Слева от него стояла Кейти. Она была совсем не такой, какой ее запомнил Флинн. Вроде бы и похожа на себя: все то же по-детски круглое лицо, большие карие глаза, в которых можно запросто потеряться, приветливая улыбка и милейшие ямочки на щеках, – но вот ее каштановые волосы были очень длинными. Они спускались почти до пояса, и на них, медленно шевеля крыльями, сидели ярко-синие бабочки. Одета Кейти была в летнее светло-голубое платье на тонких бретелях. – Тебе не холодно без обуви? – поинтересовался Флинн, глядя на ее босые ноги. – Нет, – ответила Кейти, покачиваясь из стороны в сторону, будто танцевала под музыку, которую слышала только она. – Кто ты? – спросил Флинн, прищурившись. – Ты не мое воспоминание о Кейти. – О! А с каких пор ты стал таким сообразительным? – удивилась Кейти. – Я всегда таким был, а дурачком лишь прикидывался, – парировал Флинн. – Зачем? – Кейти склонила голову набок. – Чтобы никто не подумал, что я умный. Когда все вокруг считают тебя дураком, никто не ждет от тебя подвоха. И можно проворачивать разные делишки. – И какие же успел провернуть ты? – Ну, например, сегодня я спас целый мир. – Расскажешь мне об этом? – еще шире заулыбалась Кейти. – Да, но только если в ответ расскажешь мне, кто ты такая, – серьезно произнес Флинн. – Ты не Кейти. – Вот уж наглость называть меня не Кейти! – Ее голос задрожал от возмущения. – Я самая настоящая Кейти. Но, правда, не та, которую помнил ты, а та, которая помнила тебя, – ответила она, и улыбка вновь заиграла в уголках ее губ. – Я не понимаю… – прошептал Флинн, настороженно глазея на эту лже-Кейти. – Ты ведь сам минуту назад сказал, что лишь прикидывался дурачком. Но выходит, что не прикидывался, раз не понимаешь прямых намеков, – сказала Кейти, качая головой. «Та Кейти, которая помнила меня…» – призадумался Флинн. Через мгновение он залез во внутренний карман куртки и достал синюю заколку-бабочку. – Беру свои слова обратно! – рассмеялась Кейти. – Ты все же догадался. – Не может быть… – потрясенно прошептал Флинн. – Почему не может? – пожала плечами Кейти. – В мире мертвых случались вещи и более странные. Так мне можно присесть? – вновь спросила она. Флинн передвинулся к краю скамейки, освобождая место, и Кейти наконец-то села. – Ты – частичка ее души, да? – Верно. Я та часть ее души, которая хранит память о тебе. Только вот я никак не пойму, зачем ты забрал меня у той Кейти. Она посмотрела на стеклянную крышу, сквозь которую пробивался лунный свет. Флинн только сейчас заметил полную серебристую луну, вышедшую из-за туч. Оказалось, что над вокзалом Воспоминаний простиралась не тьма подземелья, а самое обычное ночное небо.