– Поэтому я хочу, чтобы ты узнала мою тайну, и тогда мы будем в расчете. – То есть ты хочешь расплатиться своей тайной за мою? – Можешь назвать это и так. – Уверена, что это не поможет, – отрезала Хольда. – Попробовать все же стоит, – не отступал Флинн. Хольда косо глянула на заколку-бабочку, немного подумала и, тяжело вздохнув, нагнулась, чтобы взять ее в руки. Она с равнодушным видом повертела ее перед глазами. Комната наполнилась тишиной, которую иногда прерывал треск кометы, парившей в камине. Ее белый свет отразился от ярко-синих крыльев бабочки, и вскоре Хольда с отсутствующим взглядом замерла. Флинн понял, что его тайна затянула сознание Хольды внутрь себя, и на поверхность его памяти невольно начали всплывать обрывки воспоминаний, как обломки корабля после шторма. Он вспомнил, как потерялся в больнице, когда пришел навестить мать, и в одной из палат увидел Кейти. Она читала и смеялась, озаряя все вокруг искренней улыбкой. В тот день между ними завязался разговор, и случайное знакомство переросло в крепкую дружбу. А потом Кейти стало хуже… Перед самой операцией она сказала ему, что не хотела бы просыпаться, если доктора не смогут ей помочь. И он исполнил ее желание: он навеки сохранил ее сон. Но вскоре – по воле судьбы – и сам заснул навсегда. Попав в мир мертвых, Флинн одновременно хотел и боялся встретиться с Кейти, ведь с момента ее смерти его постоянно преследовал самый коварный демон из всех – демон Вины, которого он так и не смог побороть. Хольда встрепенулась: тайна Флинна отпустила ее. – Теперь ты знаешь… – прошептал он. – Знаю, – ответила она и быстро вернула Флинну заколку-бабочку. – Ладно, ради общего дела я притворюсь, что больше не злюсь на тебя. – Отлично, теперь перейдем к главному, – подал голос Тигмонд. – Обсудим наш безумный план поимки Безумного! – Почему безумный? – спросил Флинн. – А ты разве забыл? Все, что касается Безумного, в итоге становится безумным. А значит, и план тоже, – заулыбался Тигмонд и принялся рассказывать Хольде о том, как Флинн нашел гармонику, как впала в истерику Фанабер, услышав ее мелодию, как они смогли вычислить и поймать одержимого. Хольда внимательно слушала, и ее глаза от удивления становились все больше. – А еще мне показалось, что сизый туман немного рассеялся, когда я начал играть на гармонике, – добавил Флинн. – Может, поэтому мы с Тигмондом смогли с легкостью преследовать того одержимого? Он раз попытался затеряться в тумане, но у него не получилось. – Наконец-то! – с горящим взглядом воскликнула Хольда и вскочила на ноги. – Наконец-то я поймаю этого обезумевшего выродка! – Теперь дело за малым: нужно подождать, когда Безумный снова начнет источать суллему, и даже если он опять уйдет в туман, мы все равно выследим его, – сказал Тигмонд. – Нет, мы поступим иначе. – Хольда залезла в карман куртки и достала лист бумаги, сложенный в несколько раз. – Мы не будем ждать, когда суллема Безумного поднимется над Инферсити. Мы выследим его раньше. – Ты хочешь, чтобы Флинн каждый день устраивал концерты по всему Инферсити? – спросил Тигмонд. – Холли, мы ведь не можем предсказать, где и когда появится Безумный. – А вот и можем! – Хольда с довольным видом развернула лист бумаги. Это оказалась карта Инферсити, усыпанная красными точками. Флинн уже видел ее. – Смотрите, – она положила карту на стол и села обратно, – этими точками я помечала места, где видели суллему Безумного, но не всегда в этих местах он нападал на кого-то. Я думаю, что в его теле постоянно накапливается так много суллемы, что иногда она непроизвольно выходит наружу. – Хорошо, но как нам поможет тот факт, что Безумный страдает недержанием суллемы? – задал вопрос Тигмонд, и Флинн прыснул со смеху. – А ты присмотрись к карте получше, – процедила Хольда, сурово глянув на Флинна. – Что видишь? – Ну, кучу точек, – ответил Тигмонд, склонившись над картой. – Да, именно, – согласилась Хольда. – Все районы Инферсити будто краснухой заболели, но посмотри сюда. – Она взяла со стола перьевую ручку, окунула ее в чернильницу и обвела Северо-Западную улицу девятого района и Юго-Восточную первого. – Тут нет точек. Совсем. – Следовательно, Безумный там не бывает – вот единственный вывод, который я могу сделать, – произнес Тигмонд. – Но как это нам поможет? – Безумный сказал, что очистит весь Инферсити от тех, кого считает слабыми. Весь! – подчеркнула Хольда. – Тогда почему он не бывает на этих двух улицах? – Может, там закончились слабые люди? – предположил Флинн. – Что-то я в этом сомневаюсь, – ответила Хольда. – У меня есть одна интересная догадка, которую мы сможем проверить с помощью твоей гармоники, Флинн. Мне кажется, что тут мало точек, потому что Безумный живет в одном из этих двух мест. – Хм-м‐м, ты ведешь к тому, что Безумный не стал бы гадить там, где спит? – уточнил Тигмонд, поглаживая подбородок. – Нет, – Хольда отрицательно покачала головой, – я уверена, что ему плевать на свою безопасность, но вполне вероятно, что сам сизый туман охраняет эти две улицы лучше, скрывая суллему Безумного особенно тщательно. Скажем так, скапливается в больших количествах и создает плотную завесу. – Тогда выходит, что сизый туман как-то по-особенному заботится о Безумном, а это, как мне кажется, маловероятно, – произнес Тигмонд и откинулся на спинку дивана. – Чем он лучше остальных одержимых? – А ты не думал, что он может быть каким-то принцем среди одержимых? Вдруг у них есть своеобразная иерархия? Короче, я считаю, что мое предположение все равно надо проверить. Если мы ничего не будем делать, то никого и не поймаем, – нахмурилась Хольда. – Ладно, допустим, ты права, – согласился Тигмонд. – Откуда начнем поиски? С первого или девятого района? – Безумный не похож на того, кто живет в первом районе, – сказал Флинн. – Одежда на нем простенькая, богачи из первого района об такую даже ноги не стали бы вытирать. – А если он переодевается, когда идет убивать? – спросил Тигмонд. – Вряд ли бы он стал так заморачиваться, – засомневался Флинн. – Безумный плевать на все хотел, так что маскарад устраивать ему незачем. – И все-таки давайте начнем с первого района, – настойчиво проговорила Хольда. – Он меньше, быстрее справимся. – Я не согласен, – запротестовал Флинн. – Мы там только время потеряем! – Вот только не надо опять ссориться! Пусть вместо нас все решит госпожа Судьба. – Тигмонд встал с дивана и подошел к письменному столу, над которым висел портрет его мамы, открыл ящик и принялся что-то искать. Вскоре он вернулся. – Нечетное – первый район, четное – девятый. Тигмонд подкинул игральную кость. Она высоко подлетела, как будто захотела прикоснуться к звездам, и упала на карту Инферсити – прямо на девятый район. Выпала четверка. – Ну все, госпожа Судьба направила нас, – произнес Тигмонд, убирая игральную кость с карты. – Идем в девятый район. Флинн внимательно присмотрелся к тому отрезку Северо-Западной улицы девятого района, где не было ни одной красной точки. – Хольда, а ты знаешь, что находится в этом месте? – Он ткнул пальцем в карту. – Наверное, бараки, как и во всем девятом районе, – пожала плечами Хольда. – Здесь находится улица Проклятых, – сказал Флинн. – Это самое страшное место во всем Инферсити. 27 Улица Проклятых – Просто так мы туда не попадем, нам нужен проводник, – продолжил Флинн. – Ты раньше бывал там? – спросила Хольда. – Однажды. – Флинна накрыла ледяная волна воспоминаний, и он еле сдержался, чтобы не вздрогнуть всем телом. – Хольда, помнишь, как я рассказывал, что в тринадцать лет сбежал из дома и какое-то время жил среди бродяг? Так вот, один из них провел меня на улицу Проклятых. Туда не пускают чужаков. – Я думаю, что среди духовидцев можно найти того, кто проведет нас туда, – с задумчивым видом сказал Тигмонд. – Надо обо всем доложить Графу Л. – Он поднялся и подошел к Прекрасному Рыцарю. – Все запомнил, о чем мы тут говорили? – До последнего слова, – немного склонив голову, ответил тот. – А еще передай Графу Л, что нам необходимо как можно больше времени в мире живых – дело крайне важное, – добавил Тигмонд, вернулся к дивану и сел. – Я тут подумал, мы ведь не знаем, как Безумный выглядит в человеческом облике. Как же мы поймем, что перед нами он, а не другой одержимый? – спросил Флинн. – Будем ловить всех подряд – и когда-нибудь обязательно поймаем и его тоже, – сказал Тигмонд, рассматривая карту. – Эта улица Проклятых находится у черта на рогах. Мы будем часа три идти от «Черного кролика» до нее, если не больше. – Неужели нет никакого способа, чтобы добраться до девятого района быстрее? Если техника ломается, может, воспользуемся лошадьми? – предложил Флинн, хотя и понимал, что это весьма странная идея, но другая в его голову попросту не пришла. Видимо, у нее нашлись дела поважнее. – И тогда мы будем не посыльными Смерти, а всадниками Смерти, – засмеялся Тигмонд. – Сама идея крутая, серьезно, но проблема в том, что животные нас не очень любят. Некоторые боятся, некоторые, наоборот, начинают вести себя агрессивно, поэтому, вероятнее всего, скачка превратится в настоящее родео. – Граф Л сказал, что одобряет ваш безумный план и дает вам шестнадцать часов. Больше он не может, – сообщил Прекрасный Рыцарь. – Завтра в два часа дня у ворот улицы Проклятых вас будет ждать духовидец по имени Слепой Идди. Он станет вашим проводником. – Идди! – обрадовался Флинн, услышав знакомое имя, и взглянул на Хольду. – Помнишь его? – Это тот бездомный, который помог нам, когда мир живых поймал нас? – уточнила Хольда. – Он самый, – закивал Флинн. – Отлично, – сказал Тигмонд, хлопнув себя по колену. – Тогда встречаемся в одиннадцать утра в «Черном кролике», не забудьте маскировку. – Какую еще маскировку? – растерялась Хольда. – Ну мы ведь должны сойти за своих на улице Проклятых, – пояснил Тигмонд, – а в таком приличном виде, Холли, ты не очень-то похожа на бездомную, поэтому нам нужна грязная, порванная одежда. Устроим завтра маскарад нищих! Флинн ворочался в постели: сон никак не шел под веки. Он очень устал, но сердце решило закатить вечеринку в груди, выбивая барабанную дробь. Перевернувшись на спину, он долго лежал с закрытыми глазами, и постепенно его окутала дремота. Он одновременно видел какие-то образы и слышал все звуки в комнате: как в камине трещит комета, как Божественный Енот что-то напевает себе под нос, иногда издавая тихие, восторженные вздохи, как шуршат тяжелые портьеры (видимо, их колышет звездный ветер).