Он сделал несколько шагов назад. Его терновая ветка, лежавшая у ног, поползла вслед за ним, но Тигмонд, отняв руки от глаз, с яростью глянул на нее и пнул. Ветка отлетела вперед. – Проваливай! – прорычал он. «Суллема, Шешаш! Эти осколки – суллема этого одержимого?» – спросил Флинн и содрогнулся: осколки, попавшие в его тело, начали двигаться, причиняя боль. «Да, я чувствую суллему внутри тебя, скоро она проникнет в твою душу. Немедленно выпей «Слезы единорога»! Я не смогу долго сдерживать ос-с‐сколки», – ответил Шешан. Флинн достал флягу, приложил ее к губам и запрокинул голову. Боль отступила. Он повернулся к Тигмонду, к которому опять подползла терновая ветка, и в этот раз он поступил с ней более жестоко: начал топтаться по ней. – Я же сказал тебе: проваливай! Мерзкая тварь! – проревел он. – Тигмонд, прекрати! Что ты делаешь?! – прокричал Флинн, засунув флягу в задний карман штанов. Подбежав к Тигмонду, он попытался остановить его, но получил удар в челюсть. Флинн отшатнулся и с ужасом посмотрел на взбесившегося парня. «Помоги ему, он сам не справится. С ним больше нет его духовного напарника, поэтому суллема слишком быстро проникает в него», – сказал Шешан. – Тигмонд, пожалуйста, успокойся. Это не ты, это суллема внутри тебя, – произнес Флинн, стараясь достучаться до него. – Держись, не поддавайся ее влиянию. – Не приказывай мне! – Тигмонд бросил на него яростный взгляд. – И вообще! Пора бы начистить твою поганую рожу за то, что вечно волочишься за моей Холли, хотя знаешь, что она принадлежит мне! – Он метнулся к Флинну и ударил его в живот. – Браво! Браво! – Одержимый, который все это время с восхищением наблюдал за происходящим, захлопал в ладоши. – Обожаю смотреть на то, как дружба превращается в ненависть. «Флинн, я понял, что за демон управляет этим парнем, – сказал Шешан. – Это демон Раздора». – Тигмонд, мы же неплохо ладили, – начал Флинн, надеясь, что его слова хотя бы немного приведут того в чувство. – И мне не нужна Хольда! Честно! Она для меня лишь наставница. Нас связывает только работа. – Врешь! – тяжело дыша, воскликнул Тигмонд. – В такую, как Холли, невозможно не влюбиться! – На его ногтях выросли ядовито-зеленые сияющие стекла, он замахнулся – и те рассекли воздух в сантиметре от лица Флинна. – Так, если не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – предупредил Флинн. Он с силой толкнул Тигмонда в грудь, и тот спиной ударился о кирпичную стену. Флинн отскочил, вытянул руку и, прицелившись, пальнул Шешаном по Тигмонду. Змей, раскрыв пасть, пролетел пару метров и пригвоздил запястье парня к стене, частично обездвижив его. Флинн с быстротой молнии бросился к Тигмонду и прижал к стене его второе запястье. – Отпусти меня, тварь! – прошипел Тигмонд и дернулся, но Флинн лишь усилил хватку. Он свободной рукой достал флягу, зубами открыл ее и насильно влил Тигмонду в рот «Слезы единорога». – Фу! Что за мерзость ты мне только что дал?! – скривился тот. – Ту мерзость, после которой тебе станет стыдно за то, как ты вел себя, – ответил Флинн. Он отпустил Тигмонда и, не сводя с него глаз, отошел на несколько шагов назад. Шешан разжал клыки и снова вернулся к Флинну. – Ну-у‐у, – протянул одержимый, сидя на корточках, – так совсем неинтересно. Он выпрямился, и его острая, широкая улыбка разрезала лицо не только поперек, но и вдоль: от подбородка до лба. Теперь голова одержимого напоминала раскрытый гранат, только вместо зерен внутри были зеленые стекла. Это мерзкое чудовище с невероятной скоростью ринулось на Флинна, который не успел увернуться от внезапной атаки. Одержимый сжал его горло, и послышался хруст позвонков. Флинн захрипел и попытался освободить шею, но не вышло. Огромная ядовито-зеленая пасть нависла над ним, готовясь откусить ему голову. Флинн зажмурился и сунул правую руку одержимому в глотку. Золотой свет, испускаемый Шешаном, озарил все вокруг – и ночь на несколько мгновений превратилась в день. Руки одержимого безвольно повисли, а в его голове зияла дыра. Он с грохотом повалился на асфальт, и человеческий образ постепенно вернулся к нему. У ног Флинна лежал обычный парень в серо-зеленой куртке-бомбере. – Ошейник, быстрее, Флинн, ошейник! – воскликнул пришедший в себя Тигмонд. Флинн кивнул, живо наклонился и, подвернув штанину, снял со щиколотки металлический браслет. Потянул его в разные стороны, чтобы тот стал больше, и защелкнул вокруг шеи парня. – Хебель, посмотри на меня, – сказал Флинн срывающимся от напряжения голосом. На ошейнике появился белый сияющий глаз, и парень, резко набрав в грудь влажный воздух, пришел в сознание. Неведомая сила подняла его так, что ему пришлось встать на цыпочки. Тигмонд подошел к нему, внимательно посмотрел в глаза, а после врезал по лицу. – Это за то, что твоя суллема заставила меня ударить бедную Сильвию! Счастливого пути, ублюдок! – выплюнул он. И одержимый полетел по ночным улицам Инферсити: гравитация Хебель потянула его в древний космос. – Сильвия, мое солнышко, – сказал Тигмонд, взяв на руки терновую ветку, которая до этого момента безвольно лежала на асфальте, – это все не я, ты же знаешь, я бы никогда не сделал тебе больно. Терновая ветка приподнялась и ласково потерлась о лицо Тигмонда. – И все-таки моя догадка подтвердилась, – отдышавшись, произнес Флинн. – Ага, ты молодец, – похвалил его Тигмонд. – Поздравляю тебя с первым пойманным одержимым. Еще девяносто девять – и ты свободен. – Сколько? – переспросил Флинн, выпучив глаза. – Девяносто девять, – повторил Тигмонд, поглаживая терновую ветку. – Чтобы забрать у Графа Л свою Монету Судьбы обратно, нужно поймать сотню одержимых. Одного ты уже поймал, вот и выходит – девяносто девять. – Ну, осталось совсем немного. – Флинн издал нервный смешок, а про себя подумал, что он будет еще целую вечность работать на Графа Л. 26 Безумный план – Вот! – Тигмонд положил серебряную гармонику на журнальный столик. – Что это? – спросил Граф Л, бросив на гармонику небрежный взгляд. Он, как всегда, курил кальян со сплетнями. – Это я у тебя хотел узнать, – сказал Тигмонд, усевшись напротив Графа Л. – Ну, на вид обычная губная гармоника, – ответил Граф Л и выпустил изо рта сиреневый дым. Послышался гомон всех сплетников Инферсити, который быстро исчез в тишине. – Это не обычная гармоника! – возразил Тигмонд. – Мы сегодня с ее помощью смогли вычислить одержимого. – Каким образом? – поинтересовался Граф Л. – Флинн, пожалуйста, сядь и расскажи все сам, у меня после суллемы в ушах звенит, вообще ничего не соображаю, – пожаловался Тигмонд и запрокинул голову на спинку дивана. Флинн опустился на мягкое сиденье рядом с Тигмондом и начал говорить: – Когда мы сидели на крыше и высматривали одержимых, я принялся играть на этой гармонике. Один парень из толпы стал смотреть на меня – очень пристально, – но он не был призраком или посыльным Смерти, а значит, не мог слышать музыку мертвых. Я предположил, что это может быть одержимый. Мы с Тигмондом начали преследовать его, загнали в тупик, и я оказался прав: парень был одержим демоном Раздора. – А почему ты решил, что это не простое совпадение? – В фиолетовых глазах Графа Л отразилось сомнение. – Это точно не совпадение! – выпалил Флинн. – Прямо перед этим я играл на гармонике рядом с Фанабер, и с ней случилась жуткая истерика. В мире живых одержимые реагируют на звук этой гармоники не так остро, но все же реагируют. – А еще Флинн по пути сюда случайно уронил эту чудо-штуку, – постанывая, подал голос Тигмонд. – И я готов был его убить, несмотря на то, что он уже мертв, но передумал: гармоника не исчезла. Понимаешь? Не исчезла! А ведь должна была. Так что это определенно не простая губная гармоника. – И где ты нашел ее, Флинн? – спросил Граф Л. – В квартале Убийц, в доме Раскаявшихся, – ответил он. – Она лежала в коробке с разным барахлом. – Понятно, – произнес Граф Л, и журнальный столик заволокло сиреневым дымом. – Блин! Ну ты же страж порядка! Как ты можешь не знать, что это такое? – Тигмонд поднял голову со спинки дивана и указал рукой на гармонику. – Вот именно: я страж порядка, а не завхоз мира мертвых, – хмыкнул Граф Л, не вынимая изо рта серебристый мундштук. – А вдруг в Потусторонье есть целый шкаф с такими гармониками? Мы бы могли в два счета весь Инферсити очистить от одержимых! – Сомневаюсь в этом. Обычно такие штуки существуют в единственном экземпляре. – Ладно, проехали. – Тигмонд махнул рукой. – Лучше скажи, как там Хольда. Остудила свой гнев? – Скорее все звезды во Вселенной остынут, чем гнев этой девчонки, – усмехнулся Граф Л. – И что будем делать? – спросил Флинн и скривился: в его уши вонзился предсмертный скрип лифта. Казалось, что на этот раз он точно сломается. – То, что приказал Граф Л: будем изучать эту гармонику и дальше, а потом отчитаемся перед ним, – ответил Тигмонд. – Подключим еще Хольду, помощь никогда не будет лишней.