– В квартале Убийц, – ответил Флинн. – Что ты там делал? – Пришел посмотреть на дом, в котором я жил. – Ты жил в квартале Убийц? А ты полон сюрпризов, Флинн Морфо, – сказал Тигмонд и вернул ему гармонику. – И кого же ты убил? – Была одна девушка… – Флинну показалось, что асфальт под его ногами превратился в зыбучий песок. – Если это слишком личное, можешь не рассказывать. Флинн колебался. Ему было сложно говорить о своем прошлом, но внезапно он почувствовал странную потребность с кем-то поделиться своей тайной. Слишком долго он хранил ее в своем шкафу с секретами, скрывая от всех, прямо как Хольда. – Она очень болела, поэтому я… я помог ей уйти из жизни, – прошептал он. – Она сама хотела этого? – спросил Тигмонд. – Да. Кейти сама хотела этого. Испуг окатил Флинна холодной волной: он был готов поклясться, что прямо сейчас увидел Кейти в толпе, но она вмиг пропала, как призрак на рассвете. – Тогда вряд ли это можно назвать убийством, – сказал Тигмонд, пожав плечами. – Но, видимо, мир мертвых так не считал, раз я попал в квартал Убийц, – произнес Флинн, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце. – Или ты настолько сильно поверил в то, что ты убийца, что мир мертвых не смог тебе возразить. – Что-то слабо верится в это. – Флинн решил сменить тему, поэтому спросил: – А если этот подозрительный парень все же окажется простым человеком? Что будет, если мы атакуем его с помощью наших духовных напарников? – Что будет? Да ничего страшного, – беззаботно ответил Тигмонд. – Граф Л оторвет нам руки, а Властелин Смерти приделает их обратно – вот и все. – Неужели духовные напарники могут как-то навредить живым? – Не то чтобы навредить, но, скажем так, когда древняя душа касается души человека, то последняя начинает видеть все прошлые жизни первой. Зачастую это длится недолго, но некоторые в конечном итоге оказываются в больнице для душевнобольных. Именно поэтому мы должны сначала убедиться, что перед нами одержимый, а не обычный человек. – То есть прикосновение древней души сводит живых с ума? – Нет, конечно, но другим людям легче кого-то назвать сбрендившим, чем попытаться понять, – сказал Тигмонд и замер. Парень в куртке-бомбере, которого они все это время преследовали, резко остановился, будто перед ним выросла стена. Он немного повернул голову и боковым зрением глянул назад. – Он нас заметил? – почти не шевеля губами, шепотом спросил Флинн. – Если даст деру или попробует напасть – то да, – спокойно ответил Тигмонд. И парень сделал первое: он побежал. И так проворно, что Флинн с Тигмондом никак не могли его догнать. Парень летел быстрее ветра, ловко увиливая от прохожих, которые то и дело выныривали из тумана. – Вот же быстроногий сукин сын! – выругался Тигмонд. – Флинн, мы его упустим! – И что же делать? – запыхавшись, спросил Флинн. – Ты продолжай преследовать его, а я сверну на соседнюю улицу! – Зачем? – Пока что он бежит прямо, но совсем скоро ему придется повернуть налево: дальше нет другого пути. И уже там я перехвачу его, а ты отрежешь ему путь к отступлению. Понял? – Ага, понял! И Тигмонд вильнул в переулок, ведущий на соседнюю улицу. Парень в куртке-бомбере почти скрылся в сизом тумане, поэтому Флинн, собрав все оставшиеся силы, сделал рывок вперед. «Как думаешь, это действительно одержимый?» – в своих мыслях спросил он у Шешана. «Не знаю. Сквозь этот обманчивый туман сложно увидеть ис-с‐стину», – ответил змей. Вскоре впереди показались высокие дома: улица закончилась, и парню пришлось свернуть в переулок налево, как и говорил Тигмонд. Флинн бежал так быстро, что представлял себя всадником во время охоты. Он ничего не замечал: все вокруг будто стерлось, перестало существовать, осталась только дорога внизу и желанная добыча впереди. Парень в куртке-бомбере остановился и больше не сдвинулся с места, словно приклеился к асфальту. Перед ним нарисовался Тигмонд, который с поразительным спокойствием и улыбкой на лице шел к нему как к старому другу. – Ну и заставил же ты нас побегать, приятель, – сказал он. – У меня прям все мышцы горят. Парень ничего не ответил и снова бросился наутек, в этот раз свернув направо. – Черт! – с досадой воскликнул Флинн и метнулся вслед за ним. – Да не спеши ты так! – донесся до него голос Тигмонда. – Там тупик. Он не сможет выбраться. И это оказалось правдой. Дорога заканчивалась тупиком: по бокам – глухие стены, а впереди – высокий кирпичный дом. Парень подбежал к красной двери и дернул ручку. Заперто. – Долго еще будешь бегать от нас? – миролюбиво спросил Тигмонд, подходя ближе. Парень повернулся, прижался спиной к двери и дрожащим голосом произнес: – Пожалуйста, только не убивайте меня, у меня нет ничего ценного! Честно! Можете проверить мои карманы! В его глазах читался неподдельный испуг, и Флинну показалось, что они с Тигмондом были грозными коршунами, а парень перед ними – беззащитным цыпленком. – Похоже, мы ошиблись, – прошептал Тигмонд, наклонившись к Флинну. – Да, я уже понял это, – разочарованно сказал он. – Извини, парень, мы перепутали тебя с одним нашим старым знакомым. Он к моей сестре приставал, вот мы и решили его немножко проучить, – соврал Тигмонд. – Еще раз извини. Всего тебе хорошего. – А… п‐понятно, – заикаясь, сказал парень. Флинн и Тигмонд развернулись и пошли обратно в переулок. – Прости, я почему-то был уверен, что не ошибся. – Да ладно тебе! Все нормально, мы же не выстрелили в него, так что наши руки останутся при нас. Жаль только, что твоя догадка не подтвердилась. Придется искать этих одержимых засранцев старым добрым способом. – Тигмонд улыбнулся, засунул руки в карманы куртки и через несколько шагов оцепенел: зеленая вспышка озарила тупик. – Ну что? Поменяемся местами? Теперь я буду охотником, а вы – добычей. Флинн и Тигмонд повернулись и напряженно посмотрели в конец тупика. Парень, который минуту назад прикидывался беззащитной овечкой, превратился в волка. Он стоял недалеко от крыльца дома и ухмылялся. Его рот будто разрезали ножницами от уголков губ до самых ушей, а вместо зубов торчали стеклянные осколки, сиявшие ядовито-зеленым светом, смотреть на который было невыносимо: сразу выступали слезы. Глаза одержимого стали больше, а круглые зрачки вытянулись и теперь напоминали кошачьи. – И какой демон в нем сидит? – тихо спросил Флинн. – Без понятия, впервые вижу такой вид одержимого, – ответил Тигмонд и принял боевую стойку: встал боком и поднес кулаки к груди. Флинн тоже приготовился к атаке и мысленно обратился к своему духовному напарнику: «Шешан, пожалуйста, помоги мне». «Я здес-с‐сь, я жду», – отозвался змей. Пока Флинн старался сосредоточиться на чем-то хорошем, Тигмонд уже выпустил терновую ветку. Одержимый даже не шелохнулся – и позже стало ясно почему. Ему не надо было убегать: его тело от макушки до пояса разделилось пополам, будто кто-то потянул невидимую застежку-молнию вниз. Вместо костей и внутренностей Флинн увидел сияющие осколки – такие же, какие были у одержимого во рту. Терновая ветка пролетела мимо и, ударившись о дверь, вернулась обратно к Тигмонду, обвив его шею колючим шарфом. Флинн растерял все мысли: увиденное поразило его. – Да ты у нас ловкий парень, – с улыбкой произнес Тигмонд и сделал еще одну попытку. Терновая ветка снова полетела вперед и на этот раз оплела одержимого с головы до ног. Но перед тем как острые шипы успели вонзиться в него, из его кожи прорезались ядовито-зеленые стекла. Они коконом облепили одержимого и начали наслаиваться друг на друга. Терновая ветка до последнего не сдавалась и продолжала сжимать кокон, но вскоре не выдержала и затрещала. Ослабив хватку, она серпантином взмыла вверх и вернулась к Тигмонду. – Флинн, мне нужна твоя помощь, – сказал тот, снова готовясь атаковать одержимого. – Стреляем вместе на счет три. Флинн собрался и, выпрямившись, снова воззвал к Шешану, а после наполнил голову светлыми мыслями. Он представил Хольду – счастливую, улыбающуюся, без шрама на лице. Она танцевала в лесу, купаясь в лучах солнца, и ее смех эхом пролетал между деревьями, смешиваясь со звонким пением птиц. – Раз, два, три! – крикнул Тигмонд. Терновая ветка и змей одновременно ударили по кокону – и тот раскололся. Стекла усеяли асфальт и растаяли. Одержимый со зловещей ухмылкой смотрел на них, держа в правой руке ядовито-зеленое яблоко. – Надеюсь, что ваши души проголодались. Сейчас я угощу их кое-чем особенным, – сказал он и подкинул яблоко в воздух. Оно ненадолго повисло, а затем взорвалось, осыпав все вокруг мелкими осколками. Флинн инстинктивно закрыл лицо правой рукой, в которую успел вернуться Шешан, а после всем телом ощутил слабые уколы. – Мои глаза! – воскликнул Тигмонд, прижимая ладони к векам.