— Добрый вечер, мэтр! — подойдя поближе к металлическому столу для патанатомии, произнёс «Первый». — Добрый вечер! — бросив со звоном на металлический столик медицинские инструменты, сдержано поприветствовал суперсолдата врач. Он стянул с рук окровавленные хирургические перчатки и кинул их в корзину для использованных расходников. Он опустил на гладковыбритый подбородок медицинскую маску и перевёл взгляд на суперсолдата. Мсье Дюбуа — был хирург от Бога, умевший сшить всё что возможно и невозможно, и это даже вполне хорошо функционировало. Годы, проведённые в центральной Африке в полевом госпитале, пошли ему на пользу, хотя вспоминать он об этом не любил. Постоянные лихорадки, инфекции, нехватка медикаментов и инструментария, способствовали творческому полёту мысли, изобретая велосипед из дерьма и палок. Полевой госпиталь французского иностранного легиона — это огромное поле для развития и приобретения разнообразного опыта, но далеко не каждый хороший хирург способен работать в таких условиях. Мэтр Дюбуа не мог точно сказать, ради чего и зачем в тех местах погибло столько солдат-легионеров. Он ненавидел политику и особенно напыщенных политиков, бросающих воинственные заявления с угрозами налево и направо. Они не пойдут с оружием в руках подтверждать свои слова делом, а отправят в самое пекло других, напутствуя при этом пилюлей патриотизма. — Заключение ещё не готово! — А предварительно что-то сказать уже можете? — бросив взгляд на тело Сандры, спросил «Первый». — Пока, сложно сказать что-то определённое… Я взял несколько проб. Они уже в анализаторе и какие-то результаты будут ближе к полуночи. На первый взгляд, каких-либо острых патологических процессов в организме я, на данный момент, не обнаружил. Состояние внутренних органов характерны возрасту. Единственное, в головном мозге я обнаружил некое подобие опухоли. Как вариант, она могла стать причиной смерти, но пока об этом рано утверждать. Гистология ещё не готова, — выбросив в корзину медицинскую маску и одноразовую шапочку, закончил свой ответ врач. Он поправил в нагрудном кармашке хирургического костюма синего цвета ручку, механический карандаш и маркер, направившись к выходу из секционной. Мсье Дюбуа прошёл по коридору анатомички и, миновав разъехавшиеся перед ним стеклянные двери, подошёл к двери своего кабинета. Что значит для человека возраст в сорок лет?! Для большинства в общем-то ничего, но для Поля Дюбуа цифра сорок означала нечто большее, чем просто число. Он зашёл в свой кабинет, толкнув от себя стеклянную дверь и прошёл к рабочему столу. Для мсье Дюбуа цифра сорок означала границу между его эпохами: греха и праведности. Нет, он не был убеждённым католиком! Поль был человеком науки, но всегда понимал, что есть время разбрасывать камни и время их собирать. Мэтр Дюбуа сел на офисное кресло за стол, где среди книг медицинской литературы, ноутбука и документации, находилась его записная книжка в кожаном переплёте, перевязанная резинкой, куда постоянно он делал для себя важные пометки. Поль вытащил из ящика стола бутылку односолодового виски и наполнил стакан до половины. Его обоняние уловило аромат торфа с ванильно-цитрусовыми нотками, что подчеркнуло благородство напитка, который ценил намного выше коньяка. Он провёл ладонью по аккуратно зачёсанным назад чёрным волосам и, сделав пару небольших глотков, уселся поудобнее в кресле и откинул голову на подголовник, вспоминая студенческие годы… «Первый» вышел из лазарета и, поймав по дороге к своей комнате «Шестого», отдал ему приказ: отвезти гостя из изолятора на «кладбище домашних животных». Это подразумевало под собой провести дознание под страхом смерти и избавиться от него. Суперсолдат не питал особых надежд на то, что синьор Фератти способен рассказать что-то стоящее! Фантастику он предпочитал читать в книгах Рэя Брэдбери или Глена Кука, а не слушать маразм подозреваемых, готовых под жёсткими пытками признаться в чём угодно, лишь бы всё закончилось… Рим. Посольство США. Резидентура На огромном мониторе в оперативно-аналитическом зале транслировались новости канала «CNN», где приглашённые эксперты-политологи, делились своими ценными мнениями. Некоторые из их многочисленных заявлений легко бы смогли стать мемами, но по большей части, в них легко было увидеть признаки психических расстройств различной этиологии. Агент Мэтьюс стоял в центральном проходе зала, опираясь на костыль и смотрел на экран монитора с «горе-балаболами», сдерживая желание сплюнуть в сердцах на пол. Кофе в него больше не входило, а хороший чай здесь был редким гостем, впрочем, как и «дерьмо» в фильтр-пакетиках. Диллона от лекарств клонило в сон, но позволить себе такую роскошь, не зная о том, где сейчас Анджелина, он не мог. Чувство ответственности за её судьбу не покидало его, хотя она не была его подчинённой. Для Мэтьюса мисс Стивенсон занимала особую нишу, не имеющую точного обозначения или формулировки. — Сэр! Идите скорее сюда! — высунувшись из своей кабинки, выкрикнул агент Доггерти. — Иду! — аккуратно развернувшись на месте, чтобы не завалиться на пол, произнёс Диллон и поковылял к рабочему месту Сайруса, опираясь на костыль. Доггерти отхлебнул горячий «американо» из кружки, беглым взглядом просматривая результат поиска. Каучуковый наконечник костыля скользнул по полу и Мэтьюс завернул в кабинку Сайруса, где с осторожностью опустился в офисное кресло. — Есть совпадение, сэр! Профиль мужчины из фургона принадлежит офицеру британской SAS, но доступ к его досье строго ограничен. Скорее всего, причина такого статуса заключается в его участии в ряде нелегальных операций, и чёрт знает, чего ещё. — Это всё замечательно! Но, мы то, что с этим делать будем?! — с критичным тоном в голосе, поинтересовался Диллон. — Хороший вопрос, сэр! С официальными запросами: МИ-6 и МИД Великобритании пошлёт нас куда подальше, ведь прямых улик у нас нет, а наши гипотезы — это наши проблемы! — Мы, что будем делать?! — жёстко спросил Мэтьюс. — Будем работать с камерами наблюдения на трассах. Большего, мы сделать не сможем, на данный момент. Жаль, нет мистера Майлза! Он бы, возможно, что-нибудь бы придумал, — хлебнув кофе, ответил Доггерти и вернулся к работе с городской системой безопасности… Рим. Дворец Наёмники выволокли на задний двор окровавленного Робинсона в трусах-боксёрах с мешком на голове и поставили на колени на брусчатку, ожидая транспорт. Площадку, выложенную камнем, окружала аккуратно постриженная садовником «живая изгородь» из кустарников. Чуть в глубине, под деревьями, друг напротив друга, стояли кованые скамейки с деревянными сиденьями, где можно было отдохнуть и подышать воздухом. Кроссовер «Ауди» подъехал задним ходом и затормозил рядом с Кайлом, стоящим на коленях с затянутыми за спиной на запястьях одноразовыми наручниками. Багажная дверца открылась и стала подниматься вверх. «Шестой», одетый в чёрный камуфляж «A-Tacks», вылез из машины с водительского кресла и, поправив на себе модульный бронежилет с заполненными боеприпасами подсумками, отдал приказ наёмникам грузить Робинсона. Наёмники схватили Кайла за предплечья и один из них, врезав ему под дых, сбил дыхание. Робинсон захрипел, но сопротивляться, сил у него уже не было. Жар и ломота в теле, вкупе с сильным ожогом и воспалением, окончательно вымотали его. Жуткая жажда сводила Кайла с ума, а мечта о глотке воды, казалась чем-то совершенно несбыточным. — Что вы там копаетесь, вашу мать?! — прикрикнул на наёмников суперсолдат, подгоняя их с погрузкой. Робинсона запихнули в багажник кроссовера и один из наёмников закрыл дверцу. — Загружаемся, дуболомы! Резвей давайте! — залезая на переднее сиденье кроссовера, жёстким тоном, отдал команду «Шестой». Наёмники заняли свои места в машине, и водитель запустил двигатель, готовясь нажать на педаль газа. Суперсолдат отрегулировал климат-контроль, бросив взгляд на заднее сиденье, и включил стереосистему. Динамики ожили с первыми звуками ударных музыкальных инструментов и через мгновение к ним присоединились бас-гитары. Кроссовер медленно тронулся с места и вырулил к воротам запасного въезда. Последние следы роскошного заката исчезли и на город опустилась ночь. Чёрная «Ауди» выехала из ворот и стала набирать скорость, взяв курс к «кладбищу домашних животных». В этом названии одновременно скрывались, как сарказм, так и злобная усмешка, а его автором была Аделина да Монтенье. Для «Шестого» эта женщина олицетворяла само совершенство женского пола. В ней совмещались множество талантов: ум, железная воля, умение трезво и расчётливо мыслить в любой ситуации, идеал красоты, манеры аристократки и хорошая боевая подготовка. При всем при этом, о синьорине де Монтенье никто толком не знал ничего, кроме синьора Ривейры и главы Синдиката, с особым трепетом относящихся к ней, будто, она для них была роднее гипотетической дочери. Суперсолдат потёр пальцами слегка слипавшиеся глаза и достал из подсумка на модульном бронежилете энергетический батончик, от которого тут же откусил кусочек… Рим. Посольство США. Резидентура Кларенс вышел из кабинета главы резидентуры и подошёл к микрофону, чтобы озвучить распоряжение, пришедшее только что из Лэнгли. — Внимание всем сотрудникам резидентуры! Приказываю немедленно собраться в оперативно-аналитическом зале у главного монитора. Через две минуты начнётся заявление вице-президента. Он уже в овальном кабинете и принял присягу, согласно двадцать пятой поправке конституции. Новый глава резидентуры и его заместитель пребудут в Рим утром. — Чёрт бы их всех побрал с их заявлениями! — резко выругался Мэтьюс, собираясь встать с офисного кресла. — Подождите, сэр! Я помогу! — встав из-за рабочего стола, произнёс Доггерти и протянул Диллону руку. Сотрудники резидентуры собрались около главного монитора, закреплённого с помощью нескольких кронштейнов под потолком. Мэтьюс доковылял на костыле с помощью Сайруса к монитору, а агент Доббс подбодрил его, слегка дотронувшись до плеча. Экран ожил и в интерьере овального кабинета за рабочим столом сидел вице-президент Чак Сандерсон. О нём можно было сказать много чего, как плохого, так и хорошего, но при этом никто не сомневался в его мудрости, как политика. Шестидесятилетний опытный работник дипломатического корпуса из числа республиканцев, не имел пристрастия к ярким высказываниям, предпочитая больше делать, чем говорить. Эпатаж — это было не про него, а, скорее, про лицемера-демократа, умеющего улыбаться вне зависимости от того, что происходит вокруг. Диллон с симпатией относился к вице-президенту Сандерсону, следившему за собой, как в физическом плане, так и внешне, без намёков на излишества. Всегда аккуратно зачёсанные седоватые волосы, вкупе с проницательным взглядом голубых глаз через очки, сами по себе вызывали расположение. Приятное выражение лица и поставленная речь лишь подводили необходимую для политика итоговую черту. — Граждане свободной Америки! Нас, как лавина с гор, постигло трагическое известие о гибели нашего президента во время саммита в Риме. Это варварское, террористическое нападение не может остаться безнаказанным! Со своей стороны я обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы все виновные понесли самое суровое наказание! Сегодня, я решил, что буду баллотироваться в президенты на внеочередных выборах, которые станут для всего народа Америки новым вызовом. Я уверен, что мир можно изменить в лучшую сторону, но это потребует от нас много усилий, тщательной работы и понимания ответственности, которая стоит перед правительством, спецслужбами и лично президентом США. Пока, рано говорить об обстоятельствах теракта! Очень многое ещё неизвестно и только начинается кропотливая работа спецслужб и комиссии, которая займётся расследованием этого преступления. Граждане Америки! Я с вами и душой, и разумом! Да, хранит Господь, Америку! Трансляция закончилась, и на несколько минут экран монитора перешёл в дежурный режим с показом герба США. Шёпот в зале и атмосфера осознания произнесённых президентом слов, овладели сотрудниками резидентуры, делившихся своими впечатлениями друг с другом. Экран монитора вернул трансляцию в один из кабинетов Белого дома, где за круглым столом во главе с президентом, собрались главы спецслужб и два советника Сандерсона. — Приветствую коллег из резидентуры в Риме! — начал директор ЦРУ, опустив глаза в открытую папку с распечатками перед собой на столе. — По первым экспертизам останков и тел нападавших, которые были уничтожены, как на территории виллы, так и на холмах, установлено, что все относились в прошлом к частным военным компаниям по всему миру. Большая часть из них принадлежат к иностранному легиону, ACADEMI и ERINYS. Помимо них на вилле были найдены тела двух неизвестных с татуировками в виде римских цифр на левом плече. Образцы их ДНК заслуживают отдельной экспертизы, при этом, ни в одной из баз данных, эти люди не значатся… Впрочем, сейчас, нас гораздо больше волнует загадочное исчезновение Анджелины Стивенсон. Стоит также отметить, что руководство МИ-6 отклонило нашу просьбу о предоставлении доступа к досье офицера британской SAS… Мистер Кларенс, что вы предпринимаете для поисков агента Стивенсон? — Сейчас мы работаем с городской системой безопасности. Проверяем, кто выезжал из квадрата, где был зафиксирован последний сигнал смартфона агента Стивенсон, — держа в руках планшет и параллельно наблюдая за ходом работы поисковой системы, сосредоточенно и чётко доложил Зак. — Хорошо, мистер Кларенс! Держите меня и заместителя директора Нолингтона в курсе дела. Удачи, вам всем! Видеосигнал резко сменился на заставку в виде герба США и агенты стали расходиться по своим рабочим местам. Зак вернулся в кабинет главы резидентуры и, сняв телефонную трубку, запросил защищённую линию с Лэнгли…